— Помнишь, я рассказывала? Чиновник из облздрава с отрезанными пальцами и перерезанной артерией. Он был первым в цепочке убийств. Меня интересует Токаев.

— Токаев или чиновник? — терял терпение Марат.

Елена увидела, как засуетился Митрохин, раздавая указания своим оперативникам.

— Свяжись с Устиновым, он объяснит, — торопливо сказала она.

— Лена! — возмутился Валеев.

— Извини, некогда. Ты поезжай, а я тут. — С этими словами Елена покинула машину.

Валеев всплеснул руками: любимая женщина, как вихрь, не даст соскучиться. Может, за это он ее и любит.

Петелина бегом пересекла парковку и еле успела перехватить Митрохина, который садился в служебную машину.

— Вы куда? — вцепилась она в него, не давая закрыть дверцу.

— Запеленговали мобильный Васильева, — с холодной гордостью в глазах отчеканил тот.

— Где?

Оперативник стряхнул ее руку, тронул водителя за плечо:

— Поехали, — и хлопнул дверцей.

Обижаться было некогда. Елена призывно махнула рукой Марату, тот подкатил к ней. Она выдернула его из-за руля, объясняя:

— Дай мне машину, а сам возьми мою около УВД.

Она бросила ему ключи, юркнула за руль и поправила зеркало заднего вида.

— Я с тобой, — опешил Марат.

— Мы должны разделиться, ты — в Ярославль, я — тут, — отрезала она и, чтобы сгладить грубость, одарила тем взглядом, против которого он был бессилен.

Сквозь опасный прищур ее глаз стали видны шаловливые искры. Они сулили тепло, благодарность, нежность, признание, уважение, похвалу — все то, ради чего живет мужчина.

И он оттаял:

— Надо так надо.

Машина сорвалась с места, лихо вырулив на дорогу. Елене пришлось проявить все свое водительское мастерство, чтобы не отстать от умчавшихся оперативников. Спасало то, что полицейскую мигалку было видно издалека, оперативников было четверо, а ее более мощная машина была налегке. В итоге автомобили финишировали друг за другом у детской площадки в старом дворе.

Майор Митрохин давал указания оперативникам по поиску телефона. Московского следователя он старался не замечать, словно Петелиной здесь не было. Елену это устраивало: не прогоняет — и то хорошо. Она изучила адреса соседних домов, сверилась со своими записями.

— Стас, нашли! — позвал Митрохина кто-то из оперативников. Он радостно демонстрировал найденный телефон в вытянутой руке. — В песочнице валялся.

— Забыли, как упаковывают вещь-доки? — не удержалась от замечания Петелина.

— Положи его обратно, сфотографируй и оформи, — распорядился Митрохин, не глядя на следователя.

Елена нашла в контактах своего телефона имя Варвары Тимофеевой и ткнула в него пальцем. Отклик слышали все — из-под кустов раздалась телефонная трель.

— Мобильный Тимофеевой тоже оприходуйте, — указала Елена.

Митрохин, скривившись от досады, махнул своим рукой: мол, выполняйте. Покосился на Петелину, крякнул в кулак, напустил на лицо суровость и шагнул к ней. Однако отчитывать при всех не стал, отвел Петелину к машинам.

— Вам лучше уехать. Приказ Кулика. Сами понимаете.

— Знаете, что это за место? — огорошила его вопросом Елена. Митрохин хлопал глазами, а следователь показывала: — В этом элитном доме у Васильева есть квартира, или была ранее. А в соседней простой пятиэтажке в детстве жила Варя Тимофеева, его внебрачная дочь.

— Дочь? — удивился Митрохин.

— Ненавидящая отца, — подчеркнула Елена. — Адреса квартир, я уверена, вам не составит труда узнать.

В полицейском автомобиле затрещала рация. Митрохин поспешил вернуться, вытащил рацию и отозвался. Ему сообщили, что черный внедорожник «инфинити», принадлежащий вице-губернатору Васильеву, стоит на мосту через реку Клязьма. Глаза Митрохина заметались в поисках решения, казалось, он готов был прыгнуть за руль.

Петелина покачала головой, указав на окна ближайших домов:

— А если вице-губернатор сейчас привязан к стулу, и ему уже начали отрезать руку?

Оставив майора в нерешительности, Петелина удалилась. Она знала, где мост через Клязьму, и профессиональное чутье ей подсказывало, что надо быть там. И лучше первой. Выброшенные телефоны — типичная уловка, а машина не может перемещаться сама.

И все-таки Митрохина она не обманула. Оперативников для того и подключают к следствию, чтобы оперативно отработать все возможные версии.

Узкая темная улица пропетляла между старинными домами, вынырнула на простор и влилась в освещенную четырехполосную дорогу. Выехав на прямой спуск Петелина увидела перед собой высокий автомобильный мост через Клязьму. Издалека мост выглядел как обычно, однако по мере спуска картина в корне менялась.

«Инфинити» был брошен на середине моста по направлению выезда из города. В свете фонарей черная хромированная машина первой бросалась в глаза. Она пугала своей неподвижностью и вывернутым колесом, наехавшим на приподнятую пешеходную дорожку. Отсутствие следов аварии только подчеркивало угнетающую ненормальность такой остановки.

Но самое страшное происходило на противоположной стороне дороги.

Там на узком выступе за перилами стояли два человека. В двадцати метрах под их ногами чернела река, похожая ночью на мокрый асфальт. Мало кто бы поверил, что это отец и дочь: вице-губернатор Николай Васильев и лейтенант полиции Варвара Тимофеева.

Васильев вцепился побелевшими пальцами в перила и, прижимаясь животом к спасительной опоре, беспомощно хныкал. Перевозбужденная Варвара ощущала необыкновенный прилив сил. Она не могла молчать, вертелась и жестикулировала, придерживаясь лишь одной рукой, да и то не всегда. В другой ее руке блестел нож, которым она то и дело угрожала Васильеву.

— Кто сказал, что люди не летают? Чушь! Ты готов, папочка, доказать обратное? Вот она настоящая свобода — расправь руки и лети! Это же счастье. Тебе не надо будет брать взяток, плести интриги и содержать любовниц. Ну же, смелее, разожми пальчики. Не хочешь, тогда я их отчикаю. — Она ткнула ножом в ладонь чиновника и громко рассмеялась.

Однако смех быстро оборвался. Девушка развернулась лицом к реке, набрала в грудь воздуха и расправила руки, словно намереваясь взмахнуть крыльями. Ее ступни едва помещались на бетонном парапете, тело вытянулась к небу, а на лице не было и капли сомнений, что она может летать. Сейчас взмахнет — и взлетит черно-белая птица.

Так длилось всего несколько мгновений. Безумная решимость в ее глазах сменилась новой вспышкой гнева.

Варвара обхватила Васильева, приставила нож к его горлу и зашипела в ухо: