— Откроем карты, — начал Хадсон ровным, ничего не выражающим тоном, как только мать ушла. — Вы располагаете информацией об исчезновении некоего Митча Тернера. Мы считаем, что его убили в отеле неподалеку отсюда. Также полагаем, что в это время с ним находилась одна из ваших работниц. — Он покосился на Брайта: — Я ничего не пропустил?

Младший из цэрэушников внимательно посмотрел мне в глаза (хотел, чтобы я точно уяснил все, что говорится).

— Мы — американцы на войне и не бросаем убитых на поле сражения, вот так. Все очень просто. Мы так не поступаем. Поэтому в интересах всех прекратить молоть чепуху, покончить… э-э-э… со всякими легендами и таинственностью и начать сотрудничать, чтобы предать преступника правосудию. Потому что, так или иначе, мы все равно докопаемся до истины. — Уголком глаза я заметил, что Хадсон непроизвольно поморщился. — Надеюсь, детектив, вы поняли, что я сказал.

Когда появилась Нат, я, человек третьего мира, уже был полностью во власти страха и почтительного благоговения. Девушка спросила, не желает ли кто-нибудь выпить. Брайт не оценил открывающихся перспектив и тем же суровым тоном бросил:

— Воды. — Затем скользнул по девушке взглядом. На ней было белое платье из хлопка до колен относительно скромного покроя, но зато довольно прозрачное, и, судя по всему, под ним ничего не было. Американец не раздевал ее глазами, но трудно было оставить без внимания приятный контраст белоснежной ткани и гладких, смуглых ног и плеч. Первый контакт есть!

— Если можно, колы, — попросил довольно вежливо Хадсон. Мне показалось, что он надеется на возвращение Нонг.

Я дал знак Нат, и она изящно поклонилась американцам. Брайт продолжал бороться с наваждением и, одержав победу, бросил:

— Мы ждем, чтобы детектив подтвердил, что согласие достигнуто.

— По какому вопросу? — улыбнулся я.

— В самом деле, — подхватил Хадсон. — Ты меня немного запутал. О чем мы здесь договариваемся? — Почему-то показалось, что эти два напарника не получают удовлетворения от своего вполне плодотворного сотрудничества.

Брайт стал — как бы это точнее описать? — ярко-красным.

— Я просто пытаюсь…

— Вижу, что пытаешься сделать. Таиланд — судя по всему, наш самый главный союзник в этой части света. Если президент вознамерился угробить международные связи с дружественными странами, это его дело. Но ты не президент. — Он хотел сказать что-то еще, но передумал. Я ждал, что Брайт взорвется, может быть, даже пристрелит Хадсона из «магнума», но вместо этого на его лице появилось выражение детской обиды. Старший слегка подался вперед, добродушно подсмотрел на меня и даже придал взгляду немного просительный оттенок. — Послушайте, детектив, вы, вероятно, знаете, что могло произойти. Знаете, кто мы такие, почему здесь? Да потому что наша организация не успокоится, пока исчезновение Митча Тернера не найдет объяснения. До тех пор никто не вправе давать официальную оценку событиям: была ли это акция международного терроризма, домашнее насилие, обернувшееся бедой хулиганство или что-то иное. Понимаете, куда я клоню? Если что-то произошло между Тернером и одной из ваших девушек, чего только в жизни не бывает, не исключено, что имеются смягчающие обстоятельства, в конце концов, он был здоровым, сильным парнем. По нашим подсчетам, Митч исчез в субботу вечером, и мы располагаем данными о его чрезвычайно низкой сопротивляемости спиртному… а вообще в это время он не должен был находиться в Бангкоке — догоняете, что я хочу сказать? Если будут основания смягчить обвинение, даже согласиться со ссылкой обвиняемого на необходимую самооборону, у нас найдутся способы заставить прокурора прислушаться к вашему мнению. Необходимо выяснить, что к чему. Американцы обладают конкретным складом ума. Мы не можем оставить дело нерешенным, взять и поставить штамп «Закрыто за отсутствием улик», тем более когда идет война, тем более если дело касается такого человека, как Митч Тернер. Мы бы хотели, чтобы вы нам помогли. Пожалуйста.

Вернулась Нат с водой. Наклоняясь наполнить стакан Хадсона, она продемонстрировала Брайту большую часть нижней половины тела, а тот после выволочки старшего товарища созрел для того, чтобы расслабиться. Американец поймал себя на том, что пялится на ее ноги, поднял глаза, встретился с Нат взглядом и снова вспыхнул. Есть второй контакт.

— Понимаю, — проговорил я, размышляя, как себя повести. Ситуация требовала мастерства Викорна. А что мог сделать несостоявшийся монах? Хоть бы знать, во что мы играем: в трехмерные шахматы или в банальный покер. — Дело в том, что я этим делом не занимаюсь.

Но Хадсон меня не слушал, он тоже развлекался. Этот человек оказался очень не глуп, и от него не укрылись старания Нат. Мы оба с клиническим интересом наблюдали, как она прильнула к Брайту, наполняя его стакан. В ее манере не было ничего похожего на флирт, однако воду девушка лила чрезвычайно медленно. Во дворе под яркими фонарями, не забранными в плафоны, стоял жаркий вечер. Все немилосердно потели. А она продолжала свое дело, и холодная вода падала чуть ли не каплями, стакан запотевал, и стекло становилось матовым. Казалось, этот момент никогда не кончится. Нат не знала жалости, и Брайту пришлось сосредоточить взгляд на стакане, чтобы не коситься на упругие смуглые груди рядом со своим лицом. Когда она закончила, бедняга стрельнул глазами вверх и хрипло пробормотал «спасибо». Нат с серьезным выражением лица изящно поклонилась. Есть третий контакт!

Вот что, фаранг, готов поставить Уолл-стрит против тайского манго, что он сюда вернется. Если не по какой-либо иной причине, то хотя бы для того, чтобы разыграть карту возмужалой юности против начальственного волюнтаризма Хадсона, который унизил его своим замечанием, и таким образом потешить самолюбие. Хадсон тоже так считал. И отвернулся, наполовину удивленный, наполовину возмущенный (какого черта ему прислали мальчишку?). Ждал, что скажу я. Я молчал. Вздох.

— Ну хорошо, а кто этим занимается? Полковник Викорн? Много о нем наслышаны. Не могу сказать, что у него репутация честного полицейского.

— Проходимец, — добавил Брайт, отворачиваясь от начальника.

Я состроил покорную гримасу:

— Прикажете доложить ему, что желаете заключить с ним договор?

Брайт не мог решить: то ли я смеюсь, то ли не вполне владею английским. И разрывался между гневом и презрением, склоняясь больше к презрению. А Хадсон скрыл реакцию покашливанием.

— Да, скажите, что мы хотим поговорить. Не сомневаюсь, к чему-нибудь придем. Было бы очень любезно, если бы нам предоставили возможность пообщаться с человеком, который последним видел Митча Тернера живым. Мы были бы чрезвычайно благодарны.

Оба допили воду в несколько глотков, встали и откланялись. Я проводил их через клуб до выхода и не сводил с Брайта глаз. Так и есть — зацепило: он ведь наверняка приказал себе не смотреть в зал, но не удержался и быстро обвел его взглядом. Нат, разумеется, там не оказалось.

Как только американцы отъехали на такси, я тут же позвонил Викорну. Полковник целую минуту молчал, затем спросил: