Поднявшись на цыпочки, Шарлотта взглянула поверх украшенной перьями шляпы Финеллы и, к полному разочарованию, увидела, что вместо Себастьяна перед дверью стоит невысокий мужчина в простом темном пальто.

– Миссис Таунсенд? – спросил он.

– Кто ее спрашивает? – Упершись кулаками в бедра, Финелла преградила ему дорогу.

– Мистер Бридж. Из «Ранделл и Бридж», мадам. У меня пакет для миссис Таунсенд.

– Я миссис Таунсенд. – Драгоценности? У Шарлотты от изумления открылся рот.

– Да, да, это вы. У меня для вас подарок. – Расстегнув пальто, он достал длинную узкую коробку. – Позволите? – Он кивнул в сторону холла.

Как всегда корыстолюбивая, Финелла потянула беднягу ювелира внутрь, словно закатывала потерянный бочонок выдержанного бренди.

– Конечно, мистер Бридж. К сожалению, я вас не узнала.

– Миссис Берли, – поздоровался он, не уделив Финелле особого внимания и пристально глядя на Шарлотту. – Мне велено передать это лично вам. – Он вложил коробку в дрожащие руки девушки. – И сказать, что его милость приносит вам искренние извинения.

– Ну? – Финелла быстро, подошла к Шарлотте и подтолкнула ее в бок.

Трясущимися пальцами Шарлотте все же удалось открыть коробку, и от того, что она увидела внутри, у нее остановилось дыхание.

Бриллиантовое ожерелье из витрины, то самое, которое послужило причиной нежданной размолвки между ней и Себастьяном.

– Вам нравится, мадам? – спросил Бридж.

– Пожалуй, – бросила Финелла.

Тем временем Шарлотта прочитала маленькую записку, лежавшую на атласной подкладке: «Вам, ради нашего будущего», и ее глаза наполнились слезами. Он потратил целое состояние – деньги, которых у него не было, – чтобы сказать, что очень сожалеет.

– О, лорду Тренту не следовало этого делать.

– Разумеется, следовало, – возразила Финелла. – И давно.

– Лорду Тренту, мадам? – спросил с порога мистер Бридж, уже собравшийся незаметно уйти. – Это купил не лорд Трент.

– Не он? – переспросила Шарлотта. – Да нет же, он!

– Нет, мадам, – покачал головой мужчина. – Этот подарок прислал вам лорд Рокхест. С наилучшими пожеланиями.

Вечер, как и предрекала Финелла, довел Шарлотту до мыслей об одиноком плавании в Темзе.

Устав ходить по гостиной и бросаться к окну каждый раз, когда ей казалось, что она слышит, как подъезжает экипаж, Шарлотта достала из серванта колоду карт и решила разложить простой пасьянс, но это оказалось так же томительно, как и ожидание. Перевернув очередную карту, она обнаружила, что смотрит на насмешливое лицо дамы червей, которая болезненно напоминала Лавинию Берк.

– Спокойно, Шарлотта, – сказала она себе и, встав из-за стола, снова принялась ходить по комнате. – Если Финелла узнает, что ты провела ночь, разговаривая со стенами и раскладывая пасьянсы, она тебя убьет.

И вообще вся эта бессмыслица с желанием могла довести ее до сумасшедшего дома.

Себастьян Марлоу... ее любит. Нужно быть дурочкой, чтобы поверить утверждению Куинс, что такое возможно и его сердце всегда принадлежало Шарлотте.

Даже Тромлер ее покинул, талантливый немец за весь вечер не сыграл ни единой ноты, оставив ее в тишине и страдании.

Шарлотта снова взглянула на насмешливое лицо дамы червей и в сердцах, быстрым движением руки проведя по столу, смахнула карты, зацепив при этом коробку от «Ранделл и Бридж», и бриллиантовое ожерелье тоже полетело на ковер.

Ледяные камешки смотрели на нее, превращая ее простое желание любви в какую-то пародию.

Будь проклят Рокхест! Пропади он пропадом со всеми его бриллиантами!

Это он во всем виноват.

Нагнувшись, Шарлотта подняла бриллианты и собралась положить их обратно в коробку, но вдруг замерла, завороженная тем, как они сияли и искрились, какими тяжелыми казались у нее в руках. Никогда еще она не держала что-либо такое дорогое, по-настоящему прекрасное.

Примерь их. Что плохого в том, что ты просто примеришь их?

Нет. Никогда. Шарлотта покачала головой, она не хотела иметь ничего общего ни с графом, ни с его подношениями. И все же, когда она посмотрела на ожерелье, которое держала в руках, искушение примерить эти великолепные камни пересилило.

Шарлотта так никогда и не поняла, почему это сделала, – возможно, из-за того, что Себастьян вот так ушел, – но она закрыла глаза и, надев ожерелье, возилась с застежкой, пока та не попала на место и не щелкнула.

Сначала бриллианты и золотая оправа лежали холодными у нее на коже, но как только она провела пальцами по камням и медленно-медленно повернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало, они потеплели и придали ей чувство уверенности и красоты – она даже не подозревала, что драгоценные камни способны сотворить такое.

– Неудивительно, что все мечтают о таких подарках, – пробормотала Шарлотта, думая о Финелле и ее усыпанных драгоценностями закадычных подругах. Поднявшись на цыпочки, чтобы лучше видеть себя в зеркале над камином, Шарлотта поразилась тому, как шло ей это украшение.

Рокхест был прав. Ожерелье, казалось, было сделано специально для нее. Бриллианты подчеркивали линию ее шеи, а большой камень в центре подвески спускался к верхушке груди, привлекая внимание к выпуклости под атласным платьем.

«Драгоценности на черный день», – сказала бы о них Финелла, но Шарлотта покачала головой при одной мысли о том, чтобы оставить их, – они слишком дорого обошлись ей. Сохранить их означало отказаться от Себастьяна, а этого она не могла сделать, во всяком случае, до тех пор, пока существовала хоть крохотная надежда, хоть самый маленький шанс, что их ждет совместное будущее.

Шарлотта посмотрела вокруг, и ее испуганный взгляд упал на букет от Рокхеста. Она уже наполовину пересекла комнату, чтобы расправиться с цветами, но в этот момент зазвенел колокольчик над входной дверью.

Себастьян.

Но тут же ей пришла в голову другая мысль – Рокхест.

– Вот досада. – Вздохнув, она направилась к двери. Колокольчик снова зазвенел, на этот раз более сочувственно. Что ж, быть может, существовал и третий вариант. – Финелла, – пробормотала Шарлотта. Вероятно, леди слишком много выпила и не может найти свой ключ. – Правда, Финелла, если вы не можете держать себя... – начала Шарлотта, открыв дверь.

Ее первое предположение оказалось верным: это был Себастьян.

– Могу я войти? – сухо, официально спросил он. Шарлотта шире открыла для него дверь и прикусила обе губы, боясь сказать что-нибудь бессвязное или нелепое.

В развевающемся плотном черном плаще он быстро прошел мимо нее в гостиную. Шарлотта вдохнула пронесшийся пьянящий аромат лавровишневой воды, подобно тому как Финелла вдыхала запахи, проходя мимо теперь запертого винного бара.