Мезенцевы проживали в небольшом, но аккуратном беленьком домике на окраине Докторовки. В огороде, понятное дело, никто не работал, он весь зарос высокой травой и кустами. Перед домом во дворе цвели розы и мальвы.

Вера с Николаем поднялись на крыльцо, позвонили. Не дожидаясь ответа, вошли, позвали хозяйку.

– Да входите уже! – услышали они довольно бодрый низкий голос.

Он принадлежал, конечно же, самой Августе, возлежавшей на старинной кушетке в окружении атласных подушечек и трех толстых кошек. В большой светлой комнате, набитой старой, безвкусной мебелью и коврами, было сильно накурено.

Августа – колоритная, эффектная женщина, крупная, в парике с крутыми локонами, с нарумяненными щеками и ярко-красными губами. Большие карие глаза ее смотрели на непрошеных гостей с усмешкой.

– Ну, чего приперлись? – хрипло засмеялась она, и в мгновение ока в ее руках появились пачка сигарет и зажигалка. Августа закурила.

– Поговорить… – неуверенно произнесла Вера.

– Жизнь сволочная, я так вам скажу. А вы, значит, та пара журналистов, что выдает себя за родственников той девицы… Понятно… Ну что ж, каждый как может свой хлеб зарабатывает. Валяйте!

– Скажите, это Лариса Саватеева убила ту девушку, Наташу Воронову, десять лет тому назад?

– Глупости какие!!! Кто вам такое сказал?

– Там, в их саду… Там сегодня утром нашли кое-что, вернее, ее останки… – Вера блефовала, зная, что останется безнаказанной. Она услышала от Николая, что нашли какие-то кости, но это могла быть могила животного, собаки к примеру. Ей и самой было противно так врать. Она даже на Николая не смотрела от стыда.

– Это в теплице-то? Ну да, там точно могли что-то найти, но не Наташу вашу. Да только Ларочки в живых уже нет, ей все равно. Главное, что Боренька до самой ее смерти с ней оставался. Понимаете? И вы скажите тем, кто копает, что Лара была самой несчастной женщиной, понимаете? Пусть хотя бы посмертно это учтут! Потому что нельзя издеваться над женщиной, которая так любит. А Саватей еще получит свое. Я говорила Анжелике, что Борис слишком стар для нее. Предупреждала, что он весь насквозь гнилой, я-то знаю, сколько у него болячек. Но за все надо платить, мои дорогие. Вот так!

Она странно разговаривала, эта Августа. Так говорят не совсем здоровые люди. Либо со сломанной психикой, либо с травмированным мозгом. Или Вере это только показалось?

– Это Лариса Анатольевна убила тех двух девушек?.. Лет двадцать тому назад?

– Конечно! А нечего хвостом крутить перед носом женатого мужика! Девки, конечно, все красавицы были, ничего не скажу. Но представляете, как Ларочка моя страдала, когда знала, где ее муж и с кем проводит ночи? Да она с ума сходила! Хотела даже отравиться! Она пришла ко мне, лицо опухло от слез… А ведь какая женщина красивая была! А умница! Мозги золотые! Такой бизнес подняла! Ювелирку из Москвы уникальную привозила на заказ! Магазины свои имела в городе. Все успевала! И за собой следила! А уж одевалась как! Роскошная была женщина, я вам скажу. Вот что ему, грибу поганому, еще нужно было? Постоянно его на молодых и тупых девок тянуло.

– Так сколько девушек она убила?

– Двух убила. Остальным, их было куда больше трех, просто денег давала, чтобы они уезжали.

– И как она убивала?

– Ножом. Что вы так на меня смотрите? Вот такие страсти кипели в ее душе! Говорит, легко все это…

– Но как она убивала? – Вера вспотела от волнения, но ей так важно было представить себе эту картину – женщину, убивающую молодую соперницу ножом!

– Она приходила в их комнаты рано утром, когда оттуда убирался Саватей, чтобы отправиться на работу. Одна из девушек оказалась так хороша, у нее были такие огромные голубые глаза, что рука у Лары дрогнула… Она сказала, что эта принцесса была как произведение искусства. Вот так.

– А следы? Кровь?

– Это только в кино невозможно скрыть следы преступления. На самом деле все очень просто.

– Но ведь девушки пропадали. В комнате не находили следов крови… Как они оказались в теплице?

– Этого я вам сказать не могу…

Вера вдруг поняла, что ей мешало разговаривать с Августой. Она сама напоминала живой труп. Этот ужасный свалявшийся парик оранжевого цвета, белые напудренные впалые щеки, черные тени на веках, словно натянутых на выпуклые глазные яблоки, ну и, конечно, неестественно длинные и какие-то театральные, слипшиеся наклеенные ресницы.

– Хотя нет… Пожалуй расскажу, поскольку мне уже недолго осталось на этом свете… Я ей помогала, вот так. Одна бы она не справилась. Но если вы думаете, что я такая хорошая и преданная подруга, то вы ошибаетесь. Да, я по-своему любила Ларку, но видела в ней прежде всего кошелек. Вы удивлены? Считаете, что в таком не признаются? Но мне уже ничего не стыдно. В моем возрасте и в том положении, в котором я нахожусь, можно говорить правду. Мне надо было поднимать дочь, а денег у меня не имелось. Но была Лариса, которая считала меня своим близким человеком, и я знала, что она никогда нас не бросит. Мы с Анжеликой стали ее второй семьей. Мы жили за ее счет, понимаете?

– А Тамара Смолкина? Говорят, они тоже были подругами.

– Тома ее тупо шантажировала. Она кое-что видела…

– Но разве ваши отношения – не шантаж?

– Я никогда не шантажировала Лару. Она знала, что я ее не выдам, и сама давала мне деньги… Это было ее решение.

– Вы знаете, что Анфису убили?

Августа молчала. Достала еще одну сигарету и закурила. Выпустила дым прямо в лицо Николаю, и он, словно вспомнив о том, что и он курильщик, тоже достал пачку сигарет и даже предложил Вере. Все трое сидели, дымили.

– Полагаю, что Анфису убил Саватей. Больше некому, – наконец изрекла Августа.

– Вы понимаете, что Саватеева арестуют? И свадьбы или не будет, или она будет отложена?

– Свадьба уже состоялась. Вернее, регистрация брака. Вчера приезжали из ЗАГСа, все оформили. Прямо на дому. Моя дочь добилась того, чего хотела.

– Ваша дочь носит перстень…

– Какой именно? У нее много драгоценностей. После смерти Ларисы в доме осталось много уникальных, дорогих вещей. Кое-что Вадим продал, но многое и оставил, подарил своей жене. Вы видели его жену, Ирину? Вот ведь повезло девке! Вадим выбрал ее, хотя до этого встречался с моей Анжеликой… А моя заладила, буду, мол, Саватеевой, и все тут. Если за сына не удалось выйти замуж, так за отца… Вы думаете, я ее не отговаривала? Но, с другой стороны, люди не чужие друг другу, я Саватея сто лет знаю… Ну не могла моя дочь допустить, чтобы после Саватея Ирке, его снохе и жене Вадима, все по наследству перешло…

– Я спросила про перстень, – напомнила ей Вера, хотя из разговора уже поняла, что раз Анжелика носит это злополучное кольцо, то, значит, точно не она убила Наташу. – С большим рубином и бриллиантами…