А Нонна наконец решила рассказать Сафронкову о Бориславе. Бабушка давно ей твердила, что негоже скрывать жениха от близкого человека.

– Борислав мне не жених, – отмахивалась Нонна.

– А кто же он тебе? – лукаво улыбалась бабушка.

– Пока только друг, – упорствовала девушка.

– Ты сама-то себя не обманывай, – корила внучку Евдокия Ивановна, – и парня не расстраивай.

– Я его и не расстраиваю, Борислав и сам понимает, что жениться нам пока рано.

– Коли рано, не женитесь, – согласно кивала бабушка, – но обручиться-то можно! Да и познакомиться с родителями Борислава пора.

– А ты думаешь, его Трубы обрадуются знакомству со мной? – фыркала Нонна.

– Думаю, что обрадуются, – сердито посмотрела на внучку бабушка, – если ты не станешь строить из себя крутую девицу.

– Я – крутую? – прыснула Нонна.

Евдокия Ивановна нахмурилась ещё больше.

– Ладно, бабулечка, – Нонна кинулась к бабушке, – обещаю тебе, что я с родителями Борислава буду пай-девочкой, ты только не сердись! Если бы ты знала, как я люблю тебя! – воскликнула Нонна.

– Догадываюсь, – притворно ворчливо отозвалась Евдокия Ивановна.

– Мы с Бориславом всё сделаем так, как ты хочешь, – заверила её внучка и лукаво подмигнула, – но и ты уж, в свою очередь, будь добра и очаруй их.

– Чем же мне прикажешь их очаровывать?

– Да хоть своими фирменными пельменями. Вон даже суровый следователь после того, как уписал тарелку, запал на тебя.

– Скажешь тоже, егоза! – отмахнулась бабушка и, не выдержав, рассмеялась.

Нонна расцеловала её в обе щёки, и тут раздался звонок в дверь. Евдокия Ивановна поспешила в прихожую, и скоро оттуда послышался её голос:

– На ловца и зверь бежит! Проходи, Данила, сейчас чай пить будем.

Данила Ильич прошёл в комнату, а Евдокия Ивановна поспешила на кухню:

– Сейчас чайник поставлю.

– Не торопитесь, Евдокия Ивановна.

– Что так? – Старшая Потапова выглянула из кухни.

– Мне нужно с Нонной поговорить.

– Какое совпадение, – улыбнулась девушка, – я тоже хотела с вами поговорить.

– О чём? – насторожился Сафронков.

– О своём парне.

– У тебя есть парень? – искренне удивился Данила Ильич.

Нонна пожала плечами. А Евдокия Ивановна заметила:

– Почему же ему у неё не быть? Чай она у нас не урод.

– А не рановато ли? – нахмурился Сафронков.

– Ладно, вы тут поговорите, – сказала Евдокия Ивановна, – а я к соседке схожу. Давно обещала ей рецепт своего пирога дать.

Но ни внучка, ни Сафронков не обратили внимания на её слова, погружённые в собственные переживания.

Когда за Потаповой-старшей захлопнулась дверь, Сафронков спросил:

– Кто он?

– Его зовут Борислав Труба.

– Труба – это что, его фамилия? – усмехнулся Данила Ильич.

– А чем вам не нравится его фамилия? – выпустила колючки Нонна.

– Я не сказал, что она мне не нравится, просто забавная фамилия. Ты что же, замуж за него собираешься?

– Может, и собираюсь.

– И будешь Нонна Труба.

– Не буду!

– То есть?

– Я оставлю свою фамилию. Всё-таки у нас династия врачей.

– А кто он, этот Труба?

– Человек.

– Я понимаю, что не тюлень. Кто он по профессии?

– Будет филологом.

– Что значит будет? – насторожился Сафронков.

– То и значит, что пока Борислав учится.

– Понятно. И вы собираетесь жить на две стипендии?

– Мы не собираемся жениться немедленно.

– И то слава богу! – вырвалось у Сафронкова.

– Данила Ильич, я что-то вас не понимаю.

– А я тебя не понимаю! – вспылил Сафронков. – Филолог! Что за профессия для современного мужчины?

– Нормальная профессия, – ответила Нонна и сложила руки на груди.

– Я просто хочу предостеречь тебя. Ты девушка красивая и можешь найти себе мужа, который обеспечит тебе безбедное существование.

– Данила Ильич! Вы, наверное, забыли, что я учусь и после окончания института буду хирургом-кардиологом.

– Ничего я не забыл, – отмахнулся Сафронков, – но ты зря надеешься, что твоя работа принесёт тебе золотые горы!

– А кто вам сказал, что я надеюсь на золотые горы? Они мне в принципе не нужны! Я хочу, чтобы у меня была любимая работа! Любимый муж! И любимые дети!

– Вот! Хорошо, что ты сама заговорила о детях! Дети, Нонночка, удовольствие дорогое! И требуют крупных капиталовложений!

– Данила Ильич, – начала сердиться девушка, – я, конечно, очень уважаю ваше мнение и ценю вашу заботу, но убедительно прошу не лезть в мою жизнь и не читать мне нотаций.

– Вот как ты заговорила! – всплеснул руками Данила Ильич.

– А вы как думали? Вы мне не родной батюшка, чтобы поучать меня. Я как-нибудь сама решу, за кого мне выходить замуж!

– Нонна!

– Что Нонна?! – проговорила девушка обиженно. – А бабуля ещё советовала мне познакомить вас с Бориславом.

– Она права! Ты должна была давно меня с ним познакомить, а не встречаться за моей спиной.

– Я вам уже сказала, что вы мне не отец! И я ничего вам не должна!

– Нонна, я должен тебе кое-что сказать.

– Что? Только не говорите, что у Борислава есть жена и семеро детей по лавкам! Я вам всё равно не поверю!

– Я представления не имею, сколько жён и детей у твоего Борислава, я его в глаза не видел!

– Тогда что вы мне хотите сказать?

– Нонна! Я твой отец.

– Кто? – изумилась она.

– Отец, – повторил он тихо.

– Вы лжёте!

– Спроси у своей бабушки. Она всё знает.

– Нет! – Нонна обессиленно упала в кресло.

– Нонна!

– Уходите!

– Пожалуйста, выслушай меня!

– Уходите! – Нонна заткнула руками уши.

Данила Ильич подошёл к ней и опустил её руки, присел на корточки возле кресла, на котором она сидела.

– Ты разумная девушка, – заговорил он проникновенно.

– Уходите! – Она быстро-быстро затопала ногами в смешных тапочках с мордочками ежей.

Он приподнялся и встряхнул её за плечи: