И место соединения тропы и трассы, если верить буклету, было специально оборудовано для ожидания попутного транспорта, чтобы туристы, утомленные путешествием на своих двоих, при желании могли пересесть на чужие четыре.

Инфраструктура пункта ожидания исчерпывалась простой деревянной лавкой, легким навесом и дорожным указателем, извещавшим о расстоянии до ближайших поселений, но для простой ловушки этого было вполне достаточно.

Анджело остановился, не доехав до остановки какую-то сотню метров, и принялся терпеливо ждать своего одинокого пешехода.

Утоптанная тропа все пустовала и пустовала. Вероятно, любителей экотуризма скосил черный мор – заодно с путешествующими автостопом гражданами. Анджело нервно грыз ногти и просил о помощи небесных покровителей водителей транспортных средств: святых Элегия, Фиакрия и Люсию. Наконец кто-то из них сжалился над истомленным одиночеством шофером и послал ему пассажира.

Круглолицый парнишка вполне подходящей комплекции появился, откуда не ждали. Он шагал не по тропе с горы, а прямо по дороге, что при наличии отсутствия туристической экипировки, рюкзака и вообще какой-либо клади – вызывало недоумение. Странный странник!

Анджело покосился на указатель, безмятежно оповещавший путешественников о том, что расстояние до ближайшего поселения составляет сто пятьдесят км, и почесал в затылке, но тут же отбросил неуместные вопросы, чтобы приступить к действиям.

– Здравствуйте! – с приятной улыбкой крикнул он в открытое окошко. – Вас подвезти?

– Нет, спасибо! За мной приедут! – ответил странный странник, не меняя темпа и курса.

Анджело понял, что медлить нельзя. В конкурентную борьбу с кем-либо другим за этого одинокого пассажира ему вступать не хотелось.

– Простите, вы мне не поможете? – Он вышел из машины, помахивая сложенной вчетверо картой. – Я забыл очки и теперь не могу разобрать мелкие буквы!

– Как это неосторожно с вашей стороны, вы же за рулем, – остановившись, попенял ему странник.

– Вы правы, это очень неосмотрительно, я свалял дурака, – согласился Анджело, разворачивая карту. – Взгляните, пожалуйста, что это за название?

– Где?

– Вот здесь, ой, нет, где-то здесь…

Указательный палец Анджело неуверенно пополз по карте, которая шелестела и вздрагивала, как от щекотки. Странник послушно следил за пальцем, любезно придерживая парусившее бумажное полотнище, пока глаза его внезапно не закрылись.

– Как это неосторожно с вашей стороны! – злорадно повторил Анджело, сняв пальцы другой руки с уязвимой точки под челюстью странника.

Пассажира, уже начавшего оседать на дорогу, Анджело предупредительно подхватил под мышки, а спланировавшую на землю карту подбирать не стал.

Необходимость в ней уже отпала, ехать им было недалеко: удобный трамплин для прыжка в пропасть находился за следующим поворотом.

Что ни делается, все к лучшему!

Если бы мы с Зямой не поссорились, я бы так и сидела за рулем, смотрела бы на дорогу, а не в окошко, и не увидела бы Санька. Возможно, его увидел бы Зяма, но – вряд ли. В этот момент нас настиг кабриолет с двумя щедро декольтированными девицами, и Зямка наверняка выбрал бы в качестве зрелища этих дам, а не машину на обочине. Тем более что в машине той не было ничего особенного, если не считать Санька, спавшего за рулем.

В первый момент меня поразило именно это: что за рулем он СПИТ! Потом я сообразила, что еще пять минут назад у него не было никакой машины, а еще через секунду – что у него и прав-то никаких нет!

– Зямка, тормози, в той машине Саня! – велела я братцу. – Сдай назад.

– Зачем назад, лучше бы вперед, – пробормотал Зяма, провожая взглядом обогнавший нас кабриолет, но команду выполнил.

Я первой вылезла из машины, подошла к чужому авто и постучала пальцем в стекло окошка, привлекая внимание Санька.

Не привлекла.

Зато увидела, что на краю обрыва, незаметный под прикрытием машины, сидит какой-то типчик в костюме мышиного цвета. То ли видом любуется, то ли чего-то ждет.

– Эй, синьор! – решительно позвала его я. – Это ваша машина?

Типчик неохотно поднялся.

– Авто! – сказала я и потыкала пальцем сначала в капот, а потом в приближавшегося ко мне собеседника. – Востра?

– Ты знаешь, как по-итальянски «ваше»? – удивился подошедший Зяма.

– Я знаю, как по-итальянски «наше», – не оглядываясь, ответила я. – Это все знают: «ностра». «Коза ностра» буквально переводится как «наше дело». Наше – ностра, ваше – востра, логично?

Видимо, это действительно было логично, потому что типчик кивнул.

– Машина ваша, а товарищ в ней – наш, – сообщила я и указала на спящего Санька. – Ностра амиго!

– Оказывается, итальянский язык очень легкий, – пробормотал за моим плечом Зяма. – И какой приятный! Их «ко́за» – это совсем не то, что наша «коза́»!

Я сочла это замечание отсылкой к недавней бурной дискуссии на тему вариантов наших с братцем имен и не упустила возможности съехидничать:

– Действительно, ведь Казимира можно переиначить в Козаностра!

– Коза ностра? – с великолепным прононсом повторил хмурый типчик.

– Мы-то? Мы – нет, – успокоил его Зяма.

Я фыркнула, а типчик протарахтел:

– Тратата, тратата, трататини, тратателла и трататиссима! – или что-то в этом роде.

И протянул Зяме какую-то карточку.

– Простите, у меня нет собой визитки! – всплеснул руками братец и принял карточку типчика.

Я надулась. Воспитанный господин сначала представляется даме! А этот итальянский мужлан не сказал мне ни слова, хуже того, он повернулся ко мне спиной, встав между мной и Зямой так, что я даже не могу заглянуть в эту чертову бумажку!

В надежде, что братец прочитает все вслух, я навострила ушки, но услышала только протяжное:

– Аххххххххх…

И Зяма упал в обморок!

– Что?! – я крайне изумилась.

Мой братец, здоровый молодой мужчина атлетического телосложения, лишился чувств, как анемичная нервная барышня?! О боже! Да что же это за карточка – пиратская черная метка?!

Не в силах справиться с любопытством, я резко наклонилась и потянулась к запорхавшей в воздухе бумажке, а итальянский мужлан в ту же секунду повернулся, и получилось очень, очень невежливо: плечом я с силой въехала ему в живот.

– О-о-о… – бедняга согнулся пополам.

И тут меня тоже как будто ударило! Молнией – прямо в мозг!

Электрический разряд попал в темечко, прошил меня насквозь и обжег пятки. Я подскочила.

«Пиратская черная метка» и «коза ностра» проассоциировались с враждебными нам брюнетами, а зримый образ скорчившегося типчика живо напомнил аналогичную фигуру из той же серии: мужик с газеткой, точно! Бедняга, которого я сбила, как кеглю, когда удирала из скверика после битвы за чужой чемодан! Это же он!