* * *

И вот они внутри комплекса.

Снаружи во тьме виднеются искрящие тела дроидов Арама и дымящиеся воронки на месте мин.

Однако внутри ничего нет.

Вернее, никого нет.

— Проклятье, — выплевывает успевший осмотреть жилище Синджир.

— Осторожнее, — предупреждает его Джес. — Он вполне мог подстроить какую-нибудь ловушку.

— Так он тут или нет? — спрашивает Джом Барелл.

— Нет, его тут нет, — отвечает Синджир. — И кстати — когда ты, ранкор побери, успел появиться?

Барелл что-то бурчит и пожимает плечами.

— Он ушел, — продолжает Синджир. — Половина его компьютерных систем сожжена, а зарядники для дроидов пусты — либо там хранились те лязгающие чудовища, с которыми мы разобрались, либо он увел с собой целую кучу жестянок.

— Куда? — спрашивает Джом.

— Мне-то откуда знать? Моя работа — задавать вопросы, а задавать их тому, кого и след простыл, довольно проблематично.

— Не забывайте, что под домом прорыты туннели, — напоминает Джес. Именно туда спустились Хан и Норра, чтобы перехватить Арама, если тому вдруг удастся добраться до своего подземелья. Она достает комлинк. — Соло? — Ничего, кроме треска. — Соло, ответь.

— Нннн… — слышится голос.

Похоже на голос контрабандиста. Но звучит он не слишком бодро.

— Что случилось? — спрашивает она.

— Этот… большеголовый урод застиг меня врасплох. Он… — Из комлинка снова доносится стон, затем приступ кашля. — Он сбил меня своим антигравитационным креслом, когда я попытался до него добраться.

— Что с Норрой?

— Не знаю, где она. Перед тем как появился Арам, она сказала, что пойдет кое-что проверить, а потом мне врезало так, что я едва очухался.

На самом деле их цель — не Арам, напоминает себе Джес. Это проблема Соло. И если Соло его упустил — что ж, тут уже ничего не попишешь. Джес скажет Теммину, чтобы он велел Костику спеленать контрабандиста по рукам и ногам, а потом они зашвырнут его в трюм «Ореола» и полетят обратно на Чандрилу.

Но все-таки — где Норра?

Словно в ответ на ее мысли, из комлинка доносится голос Норры:

— Я его поймала.

— Кого? Арама?

— Да.

— Как?

— Пошла по одному из ведущих наружу туннелей. В конце его стоял готовый к старту маленький солнечный челнок. В навигационный компьютер уже был загружен маршрут — похоже, у Арама есть родня на Салукемае. Я спряталась. Арам забрался в корабль и попытался взлететь, но я его оглушила. Ну и тяжелый же он, скажу я вам, — одна я его не дотащу. Не могла бы ты привести сюда «Ореол», чтобы забрать добычу?

— Будет сделано, босс, — улыбается до ушей Джес.

Все основные посты в Империи всегда занимали люди. Инородцы не слишком приветствовались в ее запутанной структуре, поскольку считались чужаками и рассматривались лишь в качестве прислуги, рабов или в лучшем случае помех. Их следовало укрощать, ликвидировать или игнорировать.

По крайней мере, так говорила пропаганда.

Синджир, бывало, и сам страдал от подобных предрассудков, ведь им постоянно вбивали в голову, что даже к представителям родственных людям рас следует относиться с определенным недоверием. Палпатин и его пропагандистская машина всеми силами вбивали в общество клин нетерпимости, рассказывая, что среди бандитов-джедаев и подонков-повстанцев люди были в меньшинстве. Империя вещала, что доверять можно только человеку, а инородцы обязательно тебя предадут.

Со временем, естественно, Синджир понял, насколько это глупо, поскольку, как оказалось, люди были просто ужасны. Среди них было полно предателей! Он пришел к выводу, что причиной упадка Империи стала именно ее ксенофобия. Никому не позволялось инакомыслие, и Империей совместно правили человек и военная машина, а остальные жители Галактики, несмотря на свое преимущественно нечеловеческое происхождение, бессильно страдали под давящей пятой имперского сапога.

Короче говоря, после подготовки, которую Синджир прошел как офицер службы безопасности, он практически не умел… гм… извлекать информацию из не-людей. Да, он прекрасно разбирался в болевых точках животного под названием «человек»…

Но инородцы — совсем другое дело.

Так что с синитином пришлось повозиться.

Строение тела синитинов похоже на человеческое, за исключением черепа. Голова инородца вдвое превышает размерами череп среднего человека, и она… в общем, мягкая. Человеческую голову защищает драгоценная костяная оболочка, но голова синитина напоминает скорее набитый мясом кожаный мешок. Мозг этих созданий столь огромен, что буквально распирает морщинистую кожу.

Трудно сказать, типично ли поведение Голаса Арама для его расы, но синитина мало волнует неприкосновенность его тела. Синджир угрожал разодрать инородца на куски, словно теплую выпечку, но Арама это не проняло, и угроза оказалась бесполезна. Арам и так передвигался в репульсорном кресле из-за давно отказавших ног.

И тогда Синджир решил последовать собственным инстинктам — тому, чему он научился на практике, а не из учебника для офицеров ИСБ. Порой этого вполне хватало, чтобы кого-то разговорить. И какое-то время он действительно просто разговаривал с Арамом — о дроидах, о его комплексе, о его корабле, о планете Ирудиру, обо всем и ни о чем. Арам не хотел общаться и вел себя довольно агрессивно. Все его ответы были преисполнены чрезмерного самодовольства:

«Мои дроиды собраны под заказ, и в них установлены такие уникальные программы, что их не повторить никому в Галактике».

«Мой комплекс создавался неприступным! Вам, приматам, просто невероятно повезло, только и всего».

«Ирудиру? Да в Галактике нет места лучше этого. Похоже, каждая вторая система задыхается от жира и глупости своего отупевшего от лени населения. Дураки, повсюду одни дураки!»

Остальная Галактика не занимала мыслей Голаса Арама.

Зато эти мысли занимал он сам — в частности, его интеллект. Да, собственное тело его практически не волновало, но разум — совсем другое дело.

Этим и пытается воспользоваться Синджир.

— Вот интересно, Голас, — говорит он пленнику, — что случится, если я возьму, скажем, нож или что-нибудь длинное и острое вроде вот этого? — Он берет маленькую антенну из груды запчастей в одном из ящиков Теммина, что стоят в главном отсеке «Ореола». Повертев антенну в руках, он постукивает ею по голове синитина. — Интересно, что будет, если я проткну кожу? Или вставлю в одну из дырок, которые у тебя вместо ушей? Хлоп — и она уже вонзается тебе в мозг.

Он водит антенной вокруг ушного отверстия синитина, словно дразнясь, затем просовывает ее внутрь.