Испытывая огромную нужду в тяжелом вооружении и военной технике, генерал Франсиско Франко обратился за помощью к Гитлеру и Муссолини. И в Риме, и в Берлине приняли решение оказать всемерную помощь мятежникам в «борьбе с коммунизмом».

7 августа в Кадис прибыли 20 немецких транспортных самолетов «Юнкерс-52» и шестерка истребителей-бипланов Не-51. Их задачей, на первых порах, являлось обеспечение переброски из Северной Африки на Пиренейский полуостров частей «Иностранного легиона» и марокканских стрелков. 13 августа в порту Мелилья были выгружены 12 итальянских истребителей CR-32. Всего Италия передала фалангистам 759 самолетов, Германия — 650.

Республиканское правительство тоже приобретало военное снаряжение и технику везде, где могло, — в Мексике, Франции, Польше. Но главным поставщиком оружия стал Советский Союз, продавший, кроме всего прочего, 110 тысяч авиабомб и 806 самолетов — И-15, И-16 (тип 5, 6, 10 — всего 455 экземпляров), СБ, Р-5, — из которых к месту назначения прибыли 648. Еще 214 «чаек» и 40 И-16 было построено на республиканских заводах. Первая партия советских истребителей была доставлена в Картахену из Одессы в конце октября 1936 года.

Если Гитлер снабжал Франко бесплатно, рассчитывая на будущие дивиденды, то Сталин за свою «интернациональную помощь» получил золотой запас Испании.

Следом за техникой в Испанию потянулись итальянские, немецкие и советские «добровольцы», сменившие военную форму на штатский костюм, а служебные удостоверения и партийные билеты — на сугубо гражданские документы. Так, немецкий пилот Крафт Эберхард покинул Германию в составе туристической группы, а летчик-истребитель Георгий Захаров с товарищами отбыл в «ворошиловскую командировку» из Севастополя с «корочками» курсанта мореходного училища.

Вначале «заинтересованные лица» старались не слишком афишировать свое участие в разгоравшейся войне, но очень скоро итало-германская помощь генералу Франко переросла в прямую интервенцию, в которой приняли участие около 250 тысяч итальянских, 20 тысяч португальских и 50 тысяч немецких военнослужащих. СССР направил в Испанию около 3000 человек. Инструкторы и советники почти сразу стали непосредственными участниками боевых действий, а чужая страна превратилась в испытательный полигон проверки нового оружия и тактики.

Основными структурами немецкого легиона «Кондор», сформированного в ноябре 1936 года, были группа бомбардировщиков, включавшая четыре эскадрильи по 12 переоборудованных в бомбовозы транспортников Ju-52 с парадной скоростью 280 км/ч, и группа истребителей из четырех эскадрилий по 9 самолетов Не-51. Затем к ним добавились разведывательная эскадрилья из 12 самолетов, эскадрилья морских самолетов-разведчиков из 14 машин, зенитная группа из шести батарей, две эскадрильи «опытных конструкций». Как только с конвейеров в Рейхе сходили прототипы перспективных летательных аппаратов, их направляли в Испанию для войсковых испытаний и пополнения состава. К весне 1937 года легион получил бомбардировщики Do-17E, Не-111В, Ju-86D, пикировщики Hs-123, истребители Не-112В и «мессеры» Bf-109В.

Воздушные бои «в безоблачном небе» показали, что истребитель И-15 по всем параметрам превосходит Не-51 (настолько, что легионер Харро Гарднер отмечал в дневнике: «Учитывая техническую отсталость, любое сопротивление бессмысленно») и имеет преимущество в горизонтальной маневренности и скороподъемности над наиболее часто встречаемым противником — итальянским «Фиатом» CR 32. А моноплан И-16 обыгрывал всех в скорости и вертикальном маневре. Итальянцы свои слабости старались компенсировать преимуществом более мощного вооружения, позволявшего вести бой с дальних дистанций, вне досягаемости огня ШКАСов. Немцы постепенно переориентировали Не-51 на поддержку наземных войск и не прогадали. Советские «ястребки» пытались воплотить в жизнь кабинетную тактику взаимодействия маневренных бипланов и скоростных монопланов, но ввиду отсутствия опыта и радиосвязи, получалось плохо. После первой атаки бой неизменно превращался в свалку.

«Обычно каждый боевой день мы завершали разбором на земле, — вспоминает генерал Г.Н. Захаров. — Рычагов пытался воссоздать общую картину вылета, и нередко вырисовывались атаки, когда мы целой группой бросались на один бомбардировщик, добив его, бросались на другой, причем ведомые должны были заботиться о безопасности своего ведущего и, конечно, о своей собственной. Но чаще всего после первой же атаки, которую начинал Рычагов, строй распадался и возникала характерная для того времени карусель на разных высотах: смешивались и свои и чужие и каждый дрался на свой страх и риск, хотя, если в суматохе успевал заметить, что товарищу трудно, спешил на выручку. Но это — если успевал заметить и находился поблизости.

Уже потом, повоевав, набравшись опыта в боях, мы естественным путем пришли к пониманию тактики современного, по тем меркам, воздушного боя. А поначалу летчики не учитывали даже таких тактических азов, как заход в атаку со стороны солнца. Поэтому нередко начинали бой из заведомо невыгодной позиции. Основными же нашими козырями в первые дни боевой работы были исключительная маневренность И-15 и индивидуальное мастерство пилотов».

Бомбардировщики наносили удары по портам, через которые поступала военная помощь обеим противоборствующим сторонам, железнодорожным узлам, городам и аэродромам. Истребители старались им в этом помешать, а также выполняли задачи поддержки наземных войск. Теория как будто подтверждалась: скоростные СБ, Не-111, SM-79, действуя в дневное время без сопровождения, совершали свои налеты почти безнаказанно. Однако длилось это недолго, с появлением на фронте истребителей-монопланов нового поколения для бомбовозов пришлось выделять прикрытие. Кроме того, они стали летать большими, ощетинившимися пулеметами, группами. Генерал-майор авиации Е.Е. Ерлыкин вспоминает:

«Идет как на параде, группа по 4 самолета — 32 «Юнкерса» и «Капрони» большим кирпичом. Рычагов вел группу, и я шел сзади. Мы увидели, что такая большая группа идет, никогда такой не видели, и никто не стал ее атаковать. Они аккуратно над самым Мадридом развернулись и ушли. Вид такой большой группы привел в смущение. Все знали, что они хорошо вооружены, их сопровождали, это на всех подействовало. Рычагов отказался от атаки, я отказался, Ковалевский отказался».

В изменившихся условиях проявились недостатки в конструкции СБ: слабое оборонительное вооружение, отсутствие брони и протекторов в топливных баках.

Боевые столкновения И-16 и первых модификаций Bf-109, вооруженных двумя пулеметами винтовочного калибра, показали приблизительно равные возможности этих машин. Ни по скорости, ни по вооружению супостат не превосходил «ишака». Конечно, было ясно, что новый «немец» — противник серьезный: «Но драться с «мессершмиттом» можно было вполне, он явно был слабоват на вертикалях. На вертикалях с И-16 шутки плохи. Что же касается наших И-15, то их положение, конечно, усложнилось. Однако спасением И-15 по-прежнему оставалась его необычайная маневренность. В бою на виражах И-15 мог зайти в хвост любому из существовавших тогда самолетов, и мы на это рассчитывали».

Кроме того, И-15 наряду с самолетами Р-5 и Р-Z широко привлекались для штурмовых действий. Наиболее распространенной тактикой были внезапные удары с малых высот с быстрым уходом на свою территорию.