крае, и запустить НПЗ, но среди людей в «Истоке» нефтяников, к сожалению, нет, а пока кто-то обучится это нелегкой профессии пройдет немало времени. Уже отправили бригаду на ТЭЦ, но ее запуск займет очень долгое время, система подачи топлива, его наличие, обслуживание, все это требует рабочей силы. На одной только электростанции штат составлял почти двести человек, не говоря уже об обеспечении горючим. Только ради одного электричества придется задействовать почти половину мужчин «Истока». Так что пока приходится обходиться генераторами и постоянным подвозом автоцистерн.

«Забавно, — подумал про себя Князев. — Вот так быстро, всего за полгода, кардинально сменились ценности. Если до пурпурного в почете были актеры, спортсмены, певцы, блоггеры, топ-менеджеры и банкиры, то сейчас на вес золота люди с более прикладными профессиями. Врачи, инженеры, электрики, нефтяники, строители, сантехники, да даже простые повара. Любой, кто умеет делать что-то полезное для жизнеобеспечения базы просто бесценны. Только раньше их труд не ценился должным образом. Вот если бы команда футболистов не вышла на игру, то это бы заметили только фанаты, поворчали немного и забыли. А если бы на работу не вышла смена на ТЭЦ, и целый район остался без энергии, то заметили бы уже все, обрывая телефоны энергосбыта и мэрии. Только футболисты зарабатывают миллионы, а работяги впахивают за копейки, которых хватает только на более-менее нормальную жизнь. Сейчас больше никому не нужны айфоны, крутые тачки, брендовые вещи и ювелирные украшения. Люди больше не гонятся за желанием показать остальным, что они круче и богаче. „Пурпурный“ сровнял всех. Больше не важно, сколько денег у тебя было на банковских счетах, сколько людей в подчинении и какой марки часы у тебя на руке. Вирус словно снял с людей всю эту шелуху, оголил и выбросил беззащитными на произвол судьбы. Теперь важно только, что ты за человек, и что ты умеешь. Если ты всю жизнь просидел в офисе за компьютером, устраивал склоки в коллективе и старался показать свою значимость, принижая коллег, то после пандемии ты обречен. „Пурпурный“, как лакмусовая бумага, сразу показал истинное нутро людей, умело мимикрирующих и выживающих в обществе, а конфликт с нуклиевцами разделил всех на два лагеря, обязав людей сделать то, чего они боялись всю свою жизнь — принять ответственность за свои решения. Нельзя отмолчаться, отсидеться и после драки встать на сторону победителя. Каждому пришлось напрячь свое критическое мышление, взвесить все за и против, и определится. Не знаю, к чему все это приведет, но, возможно, „Пурпурный“ стал своеобразной химиотерапией для человечества. Да, очень жесткой, выжила лишь одна десятая процента, но и химиотерапия травит организм онкобольного, спасая его рака.»

— Алекс, ты занят? — Отвлек от размышлений вошедший в штаб Прайс.

— Пришел в себя?

— Как сказать. — Стив сел на стул рядом и уткнулся в стол лбом. — Я всю ночь не спал.

— Нервы или что?

— В Криницу ездил.

— Зачем это? — Удивился Князев.

— Изучал реактор. Думал, может из-за стресса или того, что делал все впопыхах не смог запустить. — Прайс встал и подошел к столику, заварить себе кофе. — Провозился два часа, никакого результата. Вообще не понимаю, как Лесной это делал. Знаешь, что самое удивительное?

— И что же?

— Он запустил этот реактор в первый раз, когда ему было одиннадцать. Еще в девяностые. Как ребенок мог создать такое устройство? Тысячи ученных по всему миру бьются над реактором на управляемом термоядерном синтезе, а он его один собрал и запустил. — Стив сел обратно за стол обхватит горячую чашку двумя руками. — Ты понимаешь, что он был более гениален чем Тесла, Эдисон, Ньютон и Эйнштейн вместе взятые? И вот его не стало, теперь мы откатимся даже не на уровень цивилизации до пандемии. Я сегодня облазил всю базу, и до меня дошло, что у нас большая часть работы выполнялась с помощью нейросетей Кира. А большая вычислительная мощь требует просто колоссальных затрат энергии. Даже если мы запустим ТЭЦ у нас не хватит мощности для обеспечения электричеством всех его изобретений, тут только атомная электростанция поможет. А без искусственного интеллекта мы лишились почти всей автоматизации, и теперь придется выполнять всю эту работу вручную.

— Уж я это прекрасно понимаю, поверь. — Ответил Князев. — Сейчас над этим и бьемся. К хорошему быстро привыкаешь, только вот отвыкать больно.

— Как бы люди не взбунтовались. — Смотря в стену, сказал Прайс.

— Лучше молчи об этом. Я даже боюсь об этом думать. Если раньше мы могли дать почти райские условия жизни, то сейчас мы ничем не отличаемся от общин, в которых они до этого жили. Разве что в рабов их не превращаем, но пахать ради тепла и пропитания приходится не меньше.

— Я о том же. И поэтому задумался, а есть ли вообще смысл держать «Исток»? Сможем ли сделать то, что задумали без Лесного? Если мы так напрягаемся для пропитания и обогрева, то как мы сможем дать больше?

— Со временем все будет, дольше, тяжелее, но будет. — Ответил Саша и встал со стула. Пессимизм Стива начал угнетать, но Прайс высказал именно те мысли, которые занимали голову Князева последний день.

— А будет ли? Ты же понимаешь, что вокруг нас огромная куча общин, главы которых теперь сами по себе, а мы находимся в Краснодарском крае — одном из самых лакомых кусков России. Тем более у нас больше тысячи человек, а люди сейчас — самый ценный ресурс. Если кто-то решит пойти на нас с войной, то мы не выстоим. Вся надежда на Воеводова и ребят.

— Ага, — Вздохнул Князев. — Именно на них.

Он не решился сказать Стиву, что конвертоплан Вадима сбили, эта новость может окончательно растоптать и без того подавленного Прайса.

4 декабря

4.12 по местному времени

13.12 по московскому

Окрестности города Уэйко

Штат Техас

Не успев открыть глаза, Тимур сел на импровизированной кровати и потянулся. Вокруг темно настолько, что сложно понять, где ты вообще находишься, только запах сена напоминает о том, что он в амбаре у черта на куличиках. В начале лета топтал сапоги в армии и мечтал поскорее свалить на гражданку, а сейчас спит на тюках из сена на ферме в Техасе, которые только в кино и видел.

Размяв затекшее тело, понял, что жутко голоден. Посмотрел на время, можно спать еще целый час, но организм, ошалевший от смены часовых поясов, твердо уверен, что он отдохнул и полон сил.

— Вадим, я проснулся. — Шепнул в гарнитуру рации.

— Что так рано?

— Не знаю, выспался вроде.

— Принял. Хочешь сменить Марка? — Спросил Воеводов.

— Не надо, я не усну. — Ответил Сахаров. — Тим, отдыхай пока.

— Я себе поесть разогрею? — Тимур бросил взгляд на то место, где должен сидеть Вадим, но даже зная точное местоположение, увидеть его невозможно.

— Да, только смотри осторожно, не спали здесь все.

Достал из рюкзака газовый баллон и горелку. Квадратная упаковка консервированной гречки с мясом поддалась легко, сложно не из железа, а из пластика. Через пару минут запахло горячей едой, на что желудок радостно заурчал. Ел так же в полной темноте, светомаскировка превыше всего. От сытости накатила волна расслабления и вялости, решил полежать остальное время, но переполненный мочевой пузырь дал о себе знать, нарушив планы.

— Вадим? В туалет наружу или как? — Тихо спросил в рацию.

— Не высовывайся. В амбаре место найди.

— Понял. — Ответил Тимур и отправился обследовать помещение в поисках укромного уголка освещая путь фонариком, прикрытым рукой. Забрел промеж двух стоек с косами, серпами и прочим инвентарем и приметил подходящее место за массивным двигателем, накрытым брезентовым тентом. Расстегнул ширинку штанов и только собрался облегчиться, как заметил проем в стене. Две доски отсутствовали, открывая достаточно широкий проход.

— Don’t move. — Послышался голос справа.

Юлаев, не понял ни слова, медленно повернулся и посветил фонарем. Луч света выхватил из темноты человека в черной форме, бронежилете и каске с прибором ночного видения, держащего в руках AR-15.

— i said don’t move. — Повторил незнакомец. — Hands on the head.

— Я не понимаю. — Выдавил Тимур, смотря в ствол автомата.

Мужчина дернул стволом автомата вверх и Юлаев понял жест. Медленно, держа ладони на виду, поднял руки и свел их за головой, думая только о том, как бы сообщить Вадиму о проникновении.

Незнакомец, не опуская оружия, показал пальцем развернуться. Тимур кивнул и начал поворачиваться. В момент, когда человек в форме скрылся из поля зрения Юлаев закричал