– Да, конечно… ну, – ученик мага смутился, опустил взгляд, но тут же снова вскинул голову. – Тогда мне незачем ехать с вами дальше. Как только мы… выберемся в безопасное место, да… я отправлюсь своей до…

– Не пори ерунды! – вмешалась Саттия, гневно сверкнув глазищами. – И ты, Олен, остынь! Подумай хорошенько. Какие шансы, что другой колдун сможет помочь разгадать загадку твоего происхождения?

– Они больше, чем вероятность уцелеть в Безарионе, – он наклонился и стал палочкой ворошить остывшие угли.

– И вообще, зачем тогда? Я один найду, куда пропал учитель… еще все узнаете, чего я стою… ненастоящий, ха! – продолжал бормотать себе под нос Бенеш, время от времени шмыгая носом.

Простуда отпустила его не до конца.

– Ладно, мы все устали. Утро вечера мудренее, – Саттия провела рукой по лицу, точно стирая налипшую паутину. – Нужно поесть и поспать, а завтра утром примем решение. Только учти, Олен, возможно, что на запад ты поедешь в одиночестве…

Он ничего не ответил, один за другим сорвал лопухи с гуся. Обнажилась тушка, торчащие ножки. Шибанул такой запах, что Рыжий издал полустон-полумяв, и даже Бенеш прекратил жаловаться.

Гуся уничтожили с невероятной быстротой. От него осталась кучка погрызенных костей, на какую не позарилась бы самая голодная собака.

– Хорошо, – проговорила Саттия, вытирая пальцы о траву. – Куда лучше вчерашней курицы.

Олен ничем не показал, что ему приятно это слышать. Он встал и пошел за ветками для подстилки. Когда вернулся, Бенеш отсутствовал, а девушка чесала Рыжему мохнатый выпирающий живот, приговаривая при этом:

– Ты же все равно спишь чутко? Вот и посторожишь нас. Проследишь, чтобы никто не подошел…

Кот жмурился, вытягивал лапы, но ничего не отвечал, даже не мурлыкал.

Ночь прошла тихо, досаждали комары, но измученные путешественники уснули, не обращая внимания на назойливый гул. Проснулись в укусах, но живые и отдохнувшие. Бенеш, надутый, как пообедавший сыч, вытащил из сумки медный стакан, набрал в него воды из болота и заявил, что ее можно пить. Объяснил, что магическая посудина уничтожила всю грязь и заразу.

– Ты уверен? – хмыкнула Саттия и осторожно глотнула несколько раз. Олен этого сделать не рискнул.

Оседлали лошадей, бок о бок двинулись дальше по болоту. Островок, где ночевали, исчез из виду. Снова потянулись серые кочки, бурые заросли камыша, покрытые зеленой ряской «окна», скрывающие под собой глубокую топь. Загудели вокруг лошадей налетевшие слепни.

Вчерашний разговор не возобновляли, но Олен чувствовал, как спутники бросают на него внимательные взгляды, будто ждут чего-то. Сам он тоже исподтишка посматривал на Саттию, размышлял, что успел привязаться к девушке, привык к тому, что она всегда рядом, что ему нравится глядеть на нее, слышать ее голос. Мысль о том, что она и в самом деле может уехать, вызывала горечь.

Стоило взгляду упасть на Бенеша, думалось о другом. Ученик мага, несмотря на очевидные знания и могущество, выглядел на удивление беззащитным. Казалось, что обидеть его может любой. Бросить такого было все равно, что оставить в диком лесу беспомощного щенка. Олен мрачнел все сильнее, иногда так уходил в мысли, что переставал замечать, где именно они едут.

Поэтому когда лошадь остановилась, а Рыжий зашипел, это стало для Рендалла неприятным сюрпризом.

– Вот так встреча, – голос Саттии прозвучал ровно. – Это еще что за тварь?

Перешеек сравнительно сухой земли между двумя болотами, по которому они ехали, упирался в небольшой холмик, настоящую гору посреди топи. На его верхушке, медленно ворочая зелеными глазищами, стояло чудовище. Оно напоминало лягушку размером с быка, выучившуюся ходить прямо и отрастившую длинный хвост, покрытый чешуей.

Передние лапки смешно торчали, на перепонках между пальцами задних налипла тина, на широкой морде застыла ухмылка. Зеленые чешуйки на отвисшем пузе блестели, как монетки.

– Серапия болотная, – пробормотал Бенеш безо всякого выражения, – обитает в болотах северо-западного Алиона, достигает веса в тысячу унций, всеядна. На зиму залегает в спячку, активна только в теплое время года.

Олен помнил, как лет пять назад в деревнях за Белавицей начали пропадать дети и скот. Как тогда шептались «серапия», «гигантская лягушка», и как хирдеры барона вместе с вызванным из Танненга магом прочесывали болота. По слухам, хищник был убит, но трое дружинников при этом погибли.

Тварь переступила с ноги на ногу, между губ ее метнулся длинный узкий язык. Лошади дружно вздрогнули. Рыжий зашипел громче, сделал мягкий шаг вперед, шерсть его поднялась, по ней побежали золотистые огонечки.

– Бенеш, ты что-нибудь сможешь сделать? – спросил Олен, не отводя взгляда, и медленно вытащил меч из ножен.

– Вряд ли… я не знал… не готов… только…

– Тогда хотя бы не мешай, – Саттия извлекла клинок, и он сверкнул на полуденном солнце.

Серапия приподнялась на лапах, затем опустилась, переводя глаза с потихоньку увеличивающегося оцилана на меч Олена и обратно. Ледяной клинок начал светиться, от него полетели голубые искры. Прянула волна холода, обжигающего среди царящей над болотами жары.

Открылась огромная пасть, блеснули острые треугольные зубы. Мощные ноги согнулись, и серапия взвилась в воздух. Мелькнуло пузо, длинный хвост, тварь с тяжелым хрустом обрушилась в камыши за спинами путешественников. Скакнула еще раз и с бульканьем ушла в топь, словно провалилась.

Олен почувствовал, как исчезает напряжение, как уходит страх. Рыжий опустил шерсть на загривке и медленно пошел вперед. Обнюхал оставшиеся на холмике следы и сердито чихнул.

– Интересно, чего она испугалась – твоего меча или кота? – поинтересовалась девушка, убирая клинок в ножны.

– Вот уж проверять этого мне не хотелось бы, клянусь Селитой, – буркнул Олен и тоже спрятал оружие.

Дальше их повел Рыжий. Повернул морду к всадникам, мяукнул и побежал вперед, задрав хвост, точно боевое знамя. Людям ничего не осталось, кроме как последовать за ним. На западе стала видна темная стена леса, и через несколько миль под копытами застучала твердая земля.

– Как думаете, за нами кто-нибудь гонится? – спросил Бенеш, оборачиваясь.

– Сильно сомневаюсь, – ответила Саттия. – Если только у Темного корпуса есть свои колдуны…

Рыжий остановился резко, точно налетел на стенку, вздыбил шерсть на загривке. Мгновением позже из-за раскидистой ели вышел человек. Поднял руку к глазам, чтобы защитить их от солнца, и принялся разглядывать всадников.

Был он высок, на широких плечах болталась белая рубаха, перепоясанная веревкой. На ногах красовались лапти, а за спиной на ремне висел плетеный короб, прикрытый ветошью. Белые волосы торчали в беспорядке, на широких ладонях виднелись мозоли, а лицо покрывал загар.

По виду – типичный крестьянин. Только что он делает в глухом лесу?