заявил, что таковых нет, нет списков и документов на раненых. Немцы изолировали начальника госпиталя и несколько часов допрашивали его, а затем приступили к допросам остального персонала. Согласно воспоминаний Соловьёвой и Заволоки, врачей госпиталя допрашивали три дня, в результате чего временно, до их возвращения, прекратились перевязки. Ничего не добившись, немцы объявили госпиталь лазаретом для военнопленных.[361]

Прорвавшиеся 27 июня из Лиепаи советские бойцы собирались в Кулдиге. Здесь, в городской больнице, под руководством главврача А. Швангерадзе, начсандивом Косниковым была организована помощь раненым. Кроме оказания медицинской помощи, Кулдигская больница выделила работникам Лиепайского госпиталя медикаменты и перевязочный материал для пополнения запасов. Впоследствии, после взятия Кулдиги, Швангерадзе и несколько сотрудников больничного персонала были по приказу зондерфюрера Густава Целминьша расстреляны латышскими националистами. В течение ночи на 29 июня командованию немецкой дивизии вновь поступил приказ выдвинуть передовой отряд на Тукумс. Новая боевая группа создавалась под командованием командира 506-го пп оберста Гуррана. В ее состав были включены: 3-я стрелковая рота 506-го пп, 1-я рота 10-го пульбата, одна батарея гаубиц, две тяжелые зенитные батареи, одна саперная рота, одна рота противотанковых орудий. В 16 ч эта группа выступила из Гробиня и в 20 ч 10 м достигла Скрунды. В течение всего дня силами 505-го пп продолжались поиски в районе севернее озера Таши семидесяти пропавших без вести военнослужащих 506-го пп.

В Тукумсе в это время отдельные военнослужащие, группы и подразделения 67-й сд, моряки и пограничники, прорвавшиеся восновном поприморской дороге, соединились с 114-м сп.[362] Историк В. И. Савченко оценивает общее количество людей, объединившихся в Тукумсе (114-й сп, артиллеристы, пограничники и моряки из Вентспилского района, и прорвавшиеся из Лиепаи) примерно в 2500 человек.

Между тем, бои в Лиепае продолжались и 29 июня. «Особая группа Биглера и 530-й дивизион большими силами привлекались для охранения северной, прилегающей к верфи части крепости. Из одного находившегося там бункера, а всего их было на берегу 8-10 бункеров, был обстрелян обоз находящегося на отдыхе артиллерийского подразделения. После понесенных потерь артиллеристы потребовали подкреплений в виде противотанковых орудий от группы Биглера. Несмотря на обстрел, противник держался с большим ожесточением, и нанес артиллеристам новые потери. Приказанная морским командующим и успешно проведенная моряками атака с помощью огнемета, хоть и нанесла противнику потери, не принудила его сдаться. Только на следующий день саперам под командованием полкового командира удалось взять систему бункеров, залив в воздухопровод бункера бензин и вызвав его возгорание. Тогда враг сам выбрался из бункера и ринулся в ожесточенную атаку, причинив нам новые потери. Все это показывает экстраординарную манеру вести бой у большевиков».[363] Этот эпизод подтверждается воспоминаниями С. Д. Кучинского, главстаршины группы мотористов ПЛ «Спидола»: «В плену в лагере… за Клайпедой встретил артиллериста пл «Спидола» матроса Гулиуса и он рассказал мне следующее:… Гулиус с товарищами последнюю оборону сделали в Дзотах на берегу моря вблизи госпиталя… И когда немцы сделали обход и у входа в дзот зажгли топли [топливо — Авт.] и дымом принудили их выйти… даже немец одобрил их как героев до последнего».

Подорванная экипажем советская подводная лодка С-1. Фотография датируется концом июня — началом июля 1941 г.

В Лиепае в руки врага попало несколько складов, в которых находились 2300 т различных грузов и торговые суда. По данным немецкого исследователя Теодора Доргайста, в Лиепае было захвачено 13 исправных пароходов (приложение 5). Немцам досталось также большое количество повреждённых кораблей и судов. Некоторые из них впоследствии были восстановлены и поставлены в строй, например, подводная лодка С-1 (в качестве опытового корабля), ледокол «Силач», несколько барж, буксир и прочие. В течение последующих дней части 291-й пд продолжили прочесывание местности к северу от города. Так, в 14 ч 29 июня 505-му пп было сообщено, что по сведениям латвийской самообороны разрозненные группы врага из Лиепаи пытаются снова собраться в лесу между мызой Вергале и берегом у Зиемупе. «На прибрежной дороге Зиемупе — Павилоста якобы до сих пор уцелевшие группы врага. В 18 ч 30 м от 403-го самокатного батальона сообщение: по показаниям гражданских группы русских по 50-100 человек с офицерами, частично без оружия, должны просачиваться в направлении на север. Одна группа из 30 человек обнаружена рядом с Циравой (севернее). До сих пор 10 пленных».[364]

Немецкие специалисты ведут восстановительные работы на советской подводной лодке С-1.

В районе Лиепаи, с первых дней войны, действовала печально знаменитая зондеркоманда «1а», входившая в состав Айнзацгруппы «А». Об истории этой германской преступной организации необходимо рассказать подробнее. Айнзацгруппы полиции безопасности и СД Германии (нем. Einsatzgruppen der Sicherheitspolizei und des SD, сокр. EGr, рус. «целевые группы», «группы развёртывания») осуществляли массовые убийства на оккупированной Германией территории. Целями айнзацгрупп были евреи, цыгане и другие так называемые «расово неполноценные», политическая интеллигенция, коммунисты, члены движения сопротивления и «асоциальные элементы». В мае 1941 года, перед нападением на СССР, в Германии было создано четыре айнзацгруппы — А, В, С, D. Первая выполняла задачи в Прибалтике. Командовал ею бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Вальтер Шталекер (в 1942 г. был тяжело ранен советскими партизанами в Ленинградской области и умер от ранения). Группы были разделены на айнзацкоманды и зондеркоманды (нем. Sonderkommando, особая команда), имевшие в своём составе от 70 до 120 человек и подразделявшиеся на подкоманды по 20–30 человек. Айнзацкоманды действовали в глубоком тылу, в то время как зондеркоманды использовались в непосредственной близости к линии фронта. Зондеркомандой «1а» командовал штандартенфюрер СС доктор Мартин Зандбергер (после войны был осужден). Эта зондеркоманда уничтожила всех евреев в Гробиня еще до падения Лиепаи.

В Лиепаю, после её захвата, морем прибыл полковник бывшей латвийской армии Александр Плеснерс. До вхождения Латвии в состав СССР он занимал должность военного атташе Латвии в Германии. В СССР возвращаться отказался. Был завербован немецкой военной разведкой «Abwehr» и принял активнейшее участие в привлечении латышей, живших в Германии, к сотрудничеству с немцами в намечающейся войне с СССР. В Лиепае был назначен, как опублковано 3 июля в местной газете «Курземес Вардс», «командующим всеми силами латвийской обороны (Heimwehr) в прибрежных районах». Ему были «приданы все подразделения айзсаргов и латвийских органов безопасности». К 5 июля он убыл в Ригу. В будущем Плеснерс — штандартенфюрер СС. Приказом Пленснерса были назначены: командующий силами самообороны Лиепайского района полковник-лейтенант (Pulkvehleitnants — латышск., дословный калькированный перевод «полковник-лейтенант»; соответствует российскому воинскому званию подполковник — Авт.) Гритис и его заместитель капитан А. Юмис. Начальником сил