- Уверена, что так оно и есть. Да только Эш убьёт тебя, если причинишь мне вред.

- Пускай попробует, но вряд ли у него что получится.

Табита втянула воздух сквозь зубы в ответ на его дерзкий тон.

- А ты самонадеянный, да?

Зарек равнодушно пожал плечами.

- Итак, что ты тут делаешь? - спросила она.

- Я наблюдал за вами.

Ей стало противно от его признания и от мысли, что он мог видеть. Она брезгливо вздрогнула.

- Ты сексуальный извращенец!

Его глаза опасно сузились.

- Вряд ли. Уверяю тебя, что вовремя отводил глаза, когда вы начинали свои дерьмовые любовные утехи. Однажды я уже был слеп, и не хочу возвращаться к этому.

- Тогда зачем ты наблюдал за нами?

- В основном из любопытства.

- А сейчас ты здесь. Зачем?

- Потому что мне интересно, с чего это свояченица Кириана трахается с таким, как Валериус.

Табита презрительно усмехнулась.

- Это не твоё дело, чёртов приду…

Она умолкла, так как комната завращалась вокруг нее.

Внезапно библиотека Валериуса исчезла, и она оказалась в зеркальном коридоре, где увидела отражение себя и Зарека.

- Где мы?

- На Олимпе. Хочу тебе кое-что показать.

Зеркало перед ней замерцало и изменилось. Они в нем больше не отражались.

Вместо этого оно показало ей прошлое.

Она увидела древнюю холщовую палатку, внутри которой находился привязанный к деревянному каркасу окровавленный мужчина, мучимый пытками. Он кричал, моля о милосердии на латыни, в то время как другой человек избивал его шипастой плетью.

Съежившись, Табита закрыла уши, пока избиение не прекратилось, и вперед вышел мужчина в римских доспехах.

Это был молодой Валериус. Его угрюмое заросшее лицо явно нуждалось в бритье, доспехи заляпаны пятнами крови. Он выглядел уставшим и неопрятным, как будто не спал несколько дней, тем не менее, его окружала аура королевского превосходства.

Он хлестнул водой в лицо мужчине.

- Скажи, где они будут переходить?

- Нет.

Слова Валериуса, приказывающего солдату продолжать избиение мужчины, эхом отозвались в ее голове.

- Твой любовник ослепил меня, - прорычал Зарек ей на ухо, а зеркало затуманилось и вскоре прояснилось, показывая двух маленьких мальчиков.

Один лежал на земле, свернувшись калачиком, пока другой избивал его плетью. Один из ударов попал мальчику прямо в глаз. Закричав от боли, он прикрыл глаз чумазой рукой.

- Я на земле, - сердито проворчал Зарек ей на ухо. - А Валериус - тот, кто безжалостно бьёт меня, а ты с ним трахаешься.

Не в силах смотреть на эту жестокость, Табита развернулась и натолкнулась на кого-то еще.

Она начала вырываться, но, подняв голову, увидела Эша, чей вид не предвещал ничего хорошего.

- Что ты делаешь, Зи?

- Показываю ей правду.

Ашерон покачал головой, глядя на бывшего Темного Охотника.

- Не могу поверить, что ты женат на нимфе правосудия и ничему от нее не научился. Зи, в любых воспоминаниях всегда есть три стороны. Твоя, их, и истина, находящаяся где-то между вами. Ты показываешь ей отдельные фрагменты, чтобы доказать свою точку зрения. Почему бы тебе не показать Табите полную картину?

Эш подвёл её к зеркалу.

- Табби, я не собираюсь лгать тебе или пытаться изменить твоё мнение. Это воспоминания не Зарека или Валериуса, а только подлинная, объективная реальность.

Она снова увидела Валериуса ребёнком и мужчину в тоге, удивительно похожего на Зарека, подходящего к нему. Должно быть, это их отец.

Смеясь, он похлопал Валериуса по плечу.

- Вот так, сын мой. Всегда бей по самому уязвимому месту. Когда-нибудь ты станешь хорошим полководцем.

Маленький Зарек так свирепо смотрел на них, словно готов был убить их прямо на месте. Отец выхватил плеть из рук Валериуса и снова приступил к избиению.

Выражение его лица ужаснуло Валериуса, и он выбежал из комнаты, задыхаясь от рыданий. Казалось, что его сейчас стошнит. Пробежав через римский внутренний дворик, он упал у огромного фонтана в центре атриума. Скрестив руки и прислонившись к краю фонтана, он опустил на них голову.

- Извини меня, извини, извини, - повторял он вновь и вновь, сквозь рыдания.

Его отец выбежал из дома, приближаясь к нему.

- Валериус! - прокричал отец, подойдя к ребёнку. - Что ты делаешь?

Валериус не ответил. Тогда отец схватил мальчика за волосы, подняв с земли.

Ужас на лице мальчика ожег Табиту.

- Ты жалкий маленький слизняк, - глумился он. - Мне стоило назвать тебя Валерией. Ты больше похож на женщину, чем на мужчину.

И тогда отец занес руку и ударил наотмашь с такой силой, что от прокатившегося эха несколько птиц в испуге взметнулись ввысь. Потеряв равновесие, Валериус упал на землю.

Нос и щека были в крови. Валериус попытался подняться на ноги, но отец хлестнул плетью поперек спины. Мальчик моментально упал.

Но отец продолжал стегать его.

Валериус прикрывал голову, пока удар за ударом осыпали его маленькое тельце.

- Вставай, - прорычал отец после двадцати ударов плетью.

Валериус плакал так сильно, что не мог говорить.

Отец пнул его по ребрам.

- Вставай, черт тебя дери, иначе дам ещё столько же.

Табита не могла представить, как ему удалось справиться, но он, дрожа и шатаясь, встал на ноги. Его одежда была изорвана в клочья, лицо в грязи и крови.

Отец схватил сына за горло и прижал разодранной спиной к шершавой, каменной стене так, чтобы ещё больше ободрать плоть.

Табита съежилась от боли и сочувствия, пытаясь представить, как мог такой юный ребенок, держаться на ногах и не падать.

- Ты будешь стоять здесь до наступления ночи и, если хотя бы согнешь колени, я прикажу бить тебя каждый день, пока не научишься терпеть боль. Ты понял меня?

Валериус кивнул.

- Маркус! - закричал отец.

Из дома выбежал другой мальчик, чуть постарше и похожий на Валериуса.

- Да, отец?

- Следи за братом. И зови меня, если он присядет или хотя бы пошевелится.

Маркус улыбнулся в ответ, как будто ему только что преподнесли подарок.

- Да, господин.

Отец развернулся и ушел. Едва он скрылся с глаз, брат со смехом повернулся к Валериусу.