при нагревании детекторами не обнаруживается, при охлаждении тоже. Распадается при нагреве до шести тысяч градусов. Возможно, что-то есть еще, но у меня нет такой аппаратуры. Волокна состава встроены в картон при изготовлении, диаметр – двадцать шесть микрометров.

– И это у обычного второсортного репортера в гараже, – Маккензи усмехнулся. – Страшно подумать, что хранится у главных редакторов. Термоядерные заряды. Или спутниковые системы наведения, говорят, их скоро наконец-то запустят.

Двое его спутников аккуратно паковали коробки, собирая малейшие обрывки картона.

– Что будет со мной? – спросил Эрик.

Один из двух мужчин, собирающих картон, достал было пистолет, но Маккензи покачал головой.

– Досидишь тут до конца недели, а в следующий понедельник тебя ждет новая работа. Я знаю, ты лентяй и стараешься всеми силами избегать любых обязанностей, но эта должность не для тебя, фон Зюдов, здесь ты только зря тратишь деньги налогоплательщиков. Выяснили, куда этот картон собирались отправить?

– Да, – ответил его спутник, тот, кто доставал пистолет. – Третий вариант.

– Отлично. Все собрали? Ждем службу перевозки и уходим. Да, Эрик…

– Что?

– Знаешь, почему ты жив? Другой на твоем месте обосрался бы от страха, обнаружив такое, и постарался бы сбежать или просто сделать вид, что ничего не нашел, и отправить коробки в утиль. А ты нам позвонил. У тебя стальные яйца, приятель, вот такие, как ты, нам нужны.

Глава 17

Октябрь 332 года от Разделения

Нижний город, редакция «Фундо Политико»

– Что такой перспективный молодой человек забыл в нашей занюханной дыре? – Фрида Каплан затянулась ароматной сигарой и пристально посмотрела на Павла Веласкеса через очки. – Если вы хотите сделать карьеру репортера, вам, юноша, прямая дорога в «Ньюс» или «Таймс».

Павел вежливо улыбнулся. Он уже побывал и там, и там, и везде лучшее, что ему светило, это работа курьера или мальчика на побегушках. Если в «Ньюс» еще как-то делали вид, что пытаются провести собеседование, то в «Таймс» даже на личный файл не взглянули. Помощница главного редактора лениво полировала свои ногти и лучиком надежды светить перед всякими вчерашними студентами не собиралась.

– Мне отказали, – честно ответил он. – Не то чтобы совсем, но курьером работать или кофе приносить я не хочу.

– Вам показалось, что они даже не поинтересовались, кто пришел? – Старушка, кряхтя, поднялась со своего места, дотянулась до барной стойки, сыпанула льда в стакан, бухнула туда виски и отхлебнула, глубокие морщины на ее лице сложились в гримасу наслаждения. – Ох, это совсем не так. Едва вы прислали запрос, вас изучили вдоль и поперек, можете быть уверены. Они вывернули вас наизнанку, прополоскали, собрали то, что осталось в тазике, и процедили несколько раз. Если у вас были какие-то тайные мыслишки, которые вы случайно кому-то рассказали, даю пять против одного, они это узнали, эти снобы не приглашают к себе абы кого, даже на собеседование.

– Значит, вы меня тоже не возьмете? – уточнил Веласкес.

– С чего ты это взял? Еще как возьмем. Вот скажи мне, у кого из этих напыщенных идиотов репортер – маг? Будь уверен, мой мальчик, они еще пожалеют, что не вцепились в тебя сразу, когда года через два начнут переманивать к себе, и ты уйдешь, но будет уже поздно – воздух свободы вскружит твою голову и проникнет в сердце. Это козырь мелких редакций, мы не контролируем каждый шаг. Скажу даже так: чем меньше ты заставляешь о себе беспокоиться, тем лучше для нас. Правда, стоит начать взбираться по карьерной лестнице, и внимания становится все больше и больше, но на самых низах делай что хочешь.

– Правда? – удивился Павел.

– Гарантирую. – Фрида залпом допила виски, выпустила клуб дыма чуть в сторону и вверх. – Как тебе должность стажера? Это тот же репортер, но без четкого редакционного задания. Увидел или узнал что-то интересное – и тут же отдаешь в выпуск. Оклад маленький, зато уйма свободного времени. Ты ведь совсем не нищий молодой человек, готовый на все ради куска хлеба с колбасой, если я еще умею за цифры. А время – это единственная ценность, которая есть у всех, но не все могут ей обладать. Пойди ты в «Ньюс», и десять часов в день твоего времени стало бы временем редакции, здесь мы забираем у тебя кусочек куда меньше.

– Значит, вы меня тоже вывернули и процедили? И много удалось наскрести?

Фрида рассмеялась, задорно для своего возраста. Бабуля явно сидела на нейробиотиках.

– Иногда отсутствие информации ценнее, чем ее наличие, юноша. Думаю, мы сработаемся, только не старайтесь очень сильно, сеньор Веласкес, я слишком стара, чтобы еще и за вами постоянно приглядывать.

16–17 августа 334 года от Разделения, понедельник-вторник

Торжественные мероприятия должны были начаться в среду и пройти тихо и незаметно для всего остального Острова. Намечался городской парад – с торжественным шествием горожан по главной улице, а потом вниз, к берегу океана, выступление оркестра и бесплатные гамбургеры с пивом. В самом порту устраивались соревнования стрелков из арбалета, а также гонки на парусных яхтах. Приглашенная из Сентаменто звезда, Мелани Пайпер, собиралась пооткрывать рот под фонограмму неофициального гимна Фишбурга за кругленькую сумму, а местная знаменитость, некто Шон Батлер – дать начало регате песней в стиле шанти совершенно бесплатно.

Мэр и его помощники, видимо, обидевшись на то, что остальному Острову на это событие наплевать, намеревались в отместку оторваться по полной и носились по городу как угорелые. Павел с трудом отловил нескольких чиновников, и те, стоило только узнать, что ими интересуется заштатная редакция Нижнего города, с удовольствием рассказывали о том, как им, жителям Фишбурга и прилегающих Свободных территорий, начхать на весь остальной мир, и как они покажут, что такое настоящие праздник и веселье.

– Мы даже Мел Пайпер пригласили. – Работница мэрии, круглолицая девушка, сделала паузу, чтобы проверить, какое впечатление этот факт произведет на Павла.

Павел не первый раз уже здесь слышал это имя, специально посмотрел в сети, кто это такая, осторожно сказал, что не каждому городу по карману звезда такой величины, и за это получил пропуск на будущее мероприятие – значок с изображением Старого порта. Это был уже четвертый по счету. И все равно ему казалось, что устроители торжества о чем-то не договаривали – по его мнению, для события, происходящего раз в сто лет, можно было выдумать что-то более оригинальное, чем конкурс пожирания гамбургеров или метание пустых пластиковых стаканов в спасательный круг.

Например, сожжение женщины-мага, в просторечии – ведьмы. Или скармливание девственницы морскому чудовищу. Или призыв хранителя Старого порта,