— Послушай, но ведь мы знакомы всего несколько… Он не дал ей договорить.

— Я знаю себя. — На этот раз голос его звучал почти сухо. — Это навсегда, поверь мне, Шелли, ты всегда будешь нужна мне!

И он нежно, страстно поцеловал ее в губы. Она задрожала и успокоилась, согретая теплом его тела, нежностью его ласки, его прикосновений и поцелуев… И она ответила на его ласку. В ее поцелуе Кейн почувствовал нечто гораздо большее, чем просто желание и чувственный голод. Она словно хотела насладиться им, взять, унести с собой его частицу, помня о том, как долго им предстоит быть в разлуке.

— Признайся, я ведь тоже нужен тебе, — прошептал он. — Я точно знаю, это так. Это так, даже если ты пока и подумать об этом боишься. Я нужен тебе, Шелли!

Он с трудом оторвался от нее, отпуская. — Я вернусь, Шелли! Я очень скоро вернусь, мы снова будем вместе.

И он ушел, закрыв за собой дверь. Ушел, оставляя Шелли в пустой тишине… Всхлипнув, она почувствовала его вкус на своих губах — горько-сладкий привкус бродяги-путешественника. Вечно странствующего, неуемного бродяги…

Учебник математики был жутко потрепанным, он чем-то напоминал Шелли самого его владельца — Билли: у мальчика тоже был довольно жалкий вид, пока Шелли не начала ему помогать. Теперь она сидела на полу рядом с Билли. Шелли обнаружила, что мальчику удобнее оттуда следить за Сквиззи, чтобы тот не удрал куда-нибудь и не спрятался, и теперь они все время делали уроки только на полу.

Удав обожал прятаться — заползал в выдвижные ящики стола, зарывался в диванные подушки так, что его не было видно, а то и просто забирался в какие-нибудь отдаленные уголки комнаты, где чувствовал себя весьма уютно. Шелли с дрожью вспомнила о нескольких просто-таки безумных часах, когда перерыла вверх дном весь дом в поисках Сквиззи. После этого она твердо решила, что больше не позволит удаву выскользнуть из спальни — там было не так-то много мест, где он мог спрятаться.

Сейчас Билли сидел по-турецки, склонившись над задачником, а Сквиззи толстыми кольцами обвивался вокруг его тоненькой талии.

— Но здесь же не указаны ни длина, ни ширина! — Мальчик выглядел озадаченным. — Как же тогда. Толкуша, брысь! Как же тогда быть с площадью?

Толкуша обиженно посмотрела на Билли и замерла глядя на медленно зашевелившегося Сквиззи. До этого она то и дело пыталась потрогать своей мягкой лапой его чешуйчатую кожу.

Занимаясь с Билли математикой, Шелли все время краешком глаза следила за Сквиззи и Толкушей. Кто знает, чего от них можно ожидать?

— И все же размеры комнаты тебе известны, — сказала она мальчику.

— Как это?

— Подумай хорошенько. Какая это комната? Я пока не спрашиваю тебя о ее конкретных размерах, всяких там футах и дюймах. Представь себе, что ты просто описываешь ее своему другу…

Билли сосредоточенно нахмурился и сбросил со страницы учебника змеиный хвост.

— В длину она в два раза больше, чем в ширину? — неуверенно спросил он наконец.

— Молодец!

— Да, ну это понятно, а вот как же быть с конкретными футами, дюймами и прочей дребеденью?

— Давай посмотрим… Видишь, если… Толкуша, коша, уйди отсюда!

Шелли схватила ее за загривок. Огромная кошка все еще норовила потрогать лапой скользящую твердую чешую медленно разворачивающегося удава.

— Смотри, если ты обозначишь ширину через икс — Дa перестань же, Толкуша! — то чему тогда будет равна длина?

— Икс плюс икс?

— Подумай хорошенько!

— Ой, ну, точнее, икс умножить на два, если в этом дело…

— Правильно!

Радостное возбуждение осветило лицо Билли.

— Значит, тогда площадь будет равна икс умножить на два икс?

— Молодец!

Он радостно улыбнулся Шелли и снова склонился над задачником.

Все еще крепко держа Толкушу за шиворот, она смотрела, как мальчик с энтузиазмом набросился на домашнее задание. Он писал быстро, аккуратно и почти не зачеркивал. Однажды поняв, что иксом можно обозначать буквально все, что угодно, он был счастлив использовать эту букву.

Как Шелли и предполагала, у него был быстрый, живой ум, хотя поначалу ей потребовалась вся ее воля, чтобы побороть его упрямство и нежелание заниматься.

Однако к удивлению Билли, она оказалась еще более упрямой, чем он сам, и такой же находчивой.

В это время раздался сигнал домофона.

— Это, наверное, твоя мама, — обратилась Шелли к мальчику. — Иди открой ей.

Сквиззи, уже почти отпустивший Билли, соскользнул на пол и медленно пополз по комнате в поисках Другого теплого и уютного местечка.

Билли нажал кнопку домефона:

— Открываю, мама. Я. поднимусь к-тебе через, несколько минут, мы с Шелли только сделаем одну задачку и положим Сквиззи в ящик.

Он выключил домофон и снова опустился на пол рядом с Шелли — бесшумно и грациозно, так, как делали это только подростки.

Шелли пристально посмотрела на мальчика, пораженная тем, что он даже не захотел подняться и сам открыть дверь матери, хотя бы поздороваться с ней… Ведь он не видел Джо-Линн шесть дней!

— Может, подождем пока с математикой? — обратилась она к Билли. — Пойдешь поздороваешься, а?

— А, ей это все равно, — с отсутствующим видом произнес Билли.

Он лег на живот и, опершись на локоть, снова склонился над учебником. Он нахмурился, пытаясь решить в уме непростую алгебраическую задачу.

Толкуша, ценившая тепло не меньше Сквиззи, немедленно устроилась рядом с мальчиком, прижимаясь к его боку. Это доставляло Билли определенные неудобства — трудно было писать, — но он не жаловался. В конце концов, в течение шести прошедших ночей Они с Толкушей спали на одной кровати!

Уголком глаза Шелли видела, что Сквиззи начинает взбираться на туалетный столик. Она протянула руку, схватила удава за тонкий и длинный хвост и стала осторожно тащить этого любителя путешествий к себе по ковру.

Сквиззи повернул голову и укоризненно посмотрел на Шелли. Однако он не пытался вырваться. В мгновение ока змея обернулась кольцом вокруг ее запястья и попыталась подтащить саму Шелли к туалетному столику. Когда же из этого ничего не получилось, удав просто обвился плотнее вокруг руки Шелли, решив, видимо, отдохнуть у нее на плече. — И не думай даже об этом, дурачок, — посоветовал Билли, глядя на безуспешные попытки змеи протащить Шелли через всю комнату к туалетному столицу. — Разве ты не видишь? В ней гораздо больше иксов, чем будет в тебе.

В это время Толкуша решила поиграть с остро отточенным карандашом, скользящим по тетрадке буквально под ее черным носом.

— Слушай, кошка, ты мне начинаешь надоедать! — произнес мальчик, но голос его был скорее рассеянным, чем угрожающим. — Шелли!