— Думаю, что в замке поднимется суета. Эбигейл умеет быть громкой.

— Я не боюсь шума.

— Ну, а я просто приглашаю тебя попутешествовать, — вымолвил он. — Честно сказать, ехать в такую даль одному будет ужасно тоскливо. Вечером вернемся в Истван, и ты сможешь всласть поцапаться с тетками.

— Хорошо, — неожиданно даже для себя согласилась я.

— Тогда до завтра, — кивнул он и пошагал в свои покои. — Выезжаем в восемь.

— Калеб!

Он обернулся через плечо и вопросительно изогнул брови.

— Дом твоей бабки. Ты правда его отдаешь?

— Да, — кивнул он.

— В качестве чего? Свадебного подарка или отступных?

— А это должна решить ты, Энни, — усмехнулся он.

— Отступные!

— Подумай еще раз, — насмешливо изогнул он брови.

Сердце тяжело ударилось в ребра, словно в крови вновь вскипело любовное зелье. Впрочем, наверняка оно до конца не развеялось. Вот завтра точно станет хорошо, я перестану думать о поцелуях с Калебом Грэмом и о милой ямочке на его левой щеке. Пока я все ещё чуточку фальшиво влюблена.

Утро было пасмурное и дождливое. К путешествиям погода не располагала, но с саквояжем в руках, прячась от капающего дождя под прозрачным магическим куполом-зонтом, я спустилась по узкой каменной лестнице во внутренней двор. Калеб решил ехать на коляске. Правда, с разложенным верхом, но делу это явно не помогало.

— Доброе утро, — проговорил он с улыбкой. — Поехали?

Он был одет легко и не по противной погоде. Без головного убора, в расстегнутой кожаной куртке, из-под которой была видна белая рубашка.

— Нас или снесет шквальным ветром, или мы окоченеем, — прокомментировала я сразу и его внешний вид, и выбор транспорта. — У тебя какие-то претензии к закрытым каретам?

— Нет.

— Тогда почему мы едем в коляске? Если что, я не поклонница свежего воздуха.

— Я думал, ты должна любить дурную погоду, — с иронией предположил он. — У вас похожи характеры.

— Ха-ха, очень смешно, — с пресным видом прокомментировала я его умение по-дурацки пошутить. — Мне нравится осень, но больше всего нравится, когда она за окном комфортной кареты.

— Я поставлю полог.

— Меня будет бить светлой магией. Я психану и прокляну тебя.

— Это будет самый незаметный полог, — улыбнулся Калеб. — Залезай, Эннари. Я взял коляску, потому что не хотел ехать с кучером.

Забираясь, я поймала себя на том, что ни секунды не колеблясь схватилась за его протянутую руку и уселась на холодное сидение. Новый плащ, купленный вчера в столице, доставить не успели, что было удивительно, если вспомнить морской огурец, присланный в замок за какие-то полчаса. Пришлось ехать в испорченном плаще, пришпилив капюшон на магические нити. Хотелось верить, что на поездку хватит. Вчерашнее платье уже развалилось на части, и только необходимость быстро собраться, чтобы не задерживать Калеба, спасло розовых куриц от очередной порции магических проклятий.

С перемещением жених тянуть не стал. Едва замковые ворота остались за спиной, коляску заметно качнуло. Голова неприятно закружилась. Мы переместились с таким резким толчком, что пришлось сцепиться в сиденье, чтобы не вылететь носом вперед, как птичка.

— Чувствуется рука пресветлого… — буркнула я, стягивая с головы капюшон.

Из серого хмурого Иствана мы перенеслись в край, где зимовали перелетные птицы. Утро было ослепительно солнечным, природа цвела таким буйным цветом, словно слыхом не слыхивала, что у нас вообще-то началась осень.

— Так ты южанин, — резюмировала я, развязывая плащ и скидывая его с плеч. — Любишь тепло?

— Как все южане, — согласился он. — В столице для меня холодновато.

— Тогда почему не вернулся после учебы сюда?

— Прижился, — просто ответил Калеб и пристегнул лошадку.

Когда он говорил о доме родителей, я представляла какой-нибудь двухэтажный скромный дом, чем-то похожий на лавку темной чародейки Грэм, но никак не ожидала, что мы въедем в ухоженное поместье с огромным особняком в три этажа со светлым фасадом, украшенным фигурками древних чудовищ. Каминную трубу, вальяжно вылезшую из черепичной крыши, охраняла каменная горгулья, и со стороны казалось, будто она вот-вот проснется. Думаю, в этом доме спален и гостиных было, наверное, как в общежитии Деймрана.

— Что скажешь? — уточнил Калеб, ловко направляя лошадку в сторону парадных ворот.

— Что ты не беден, — задумчиво протянула я. Даже со стороны было видно, что в поместье вложили много бытовой, природной и архитектурной магии, а ещё денег. С монетами у Калеба Грэма явно проблем не было.

— Я сумел сохранить поместье и семейное магическое наследие только благодаря твоему деду. Не возьми Парнас меня под крыло, все растащили бы по кускам, так что я ему по-настоящему благодарен.

— Поэтому ты поддержал деда и согласился жениться на его незаконнорожденной внучке? — изогнув брови, насмешливо спросила я.

— Я догадывался, что когда-нибудь он захочет нас поженить, — неожиданно признался он. — Риэлла была его любимой дочерью, и пресветлый приходил в ярость, когда кто-то позволял себе намекнуть на твое неясное происхождение.

— А тебя оно, значит, не смущает… Чем он тебя подкупил?

— Рассказал, где в Деймране найти его милую, хорошенькую внучку, присмотреться к ней. — Калеб бросил на меня насмешливый взгляд. — И я нашел. Тебя.

Почему-то прозвучало, будто он рассчитывал обнаружить нежную фиалку, при слове «некромант» отбрасывающую лепестки, а от вида черного гримуара впадающую в летаргический сон.

— И для чего ты меня нашел? — поторопила я.

— Сначала хотел выяснить, как ты отнесешься к женитьбе, но посмотрел со стороны и понял, что ты откажешься возвращаться в Сартар. Сбежишь с этим своим лучшим другом, ни одним заклятьем не отыщешь.

От меня не укрылось, что, упоминая Холта, он скривился, словно положил в рот дольку лимона.

— Уверена, что так и поступила бы.

— Ну, а я уже знал, что хочу младшую внучку Парнаса, совершенно непохожую на Истванов и не только внешне.

— К «хочу» ты забыл добавить «жениться», — насмешливо заметила я.

— Ну и жениться тоже.

На этой эпохальной фразе мы остановились напротив парадных дверей родового гнезда Грэмов.

Слуги встречали Калеба тело и по-домашнему. Людей было немного, видимо, только те, кто следил за порядком в доме. Невысокая седоволосая женщина с потемневшим от солнца лицом, которую мне представили экономкой, спросила с лукавой искоркой в глазах:

— Это она, темная Истван?

Калеб с трудом сдерживал улыбку, хлопал экономку по руке и сохранял таинственное молчание, хотя всем было очевидно, что он привез невесту посмотреть на дом. И впечатлить. Или дом посмотреть на невесту. Я пока не поняла, но, кажется, практически угасший род со сдержанным любопытством следил за мной из каждого угла: картины, портрета и статуэтки.