голос, сорванный громкими стонами, звучит почти умоляюще. Какой ужасающий кошмар. Но мне плевать, на всё плевать. В данный момент в голове набатом стучит одна-единственная мысль. — Трахни меня. Скорее.

Хренов герой самодовольно усмехается — oh merda, ударить бы его ножом за такое — но мой приказ, по интонации больше напоминающий жалкую просьбу, всё же исполняет. Властно сжимает бёдра, до синяков сминая мягкую плоть длинными пальцами — и одним резким толчком входит по самое основание. От глубины проникновения из моего горла вырывается приглушённый вскрик, а тягучее вязкое наслаждение мгновенно расползается по всему телу, заполняя каждую клеточку. Мощные электрические разряды пронзают каждое нервное окончание при его грубых размашистых движениях.

Пульс давно зашкаливает за сотню, я едва могу дышать в перерывах между толчками, жадно хватая воздух пересохшими губами. Почти непрерывные громкие стоны поминутно срываются на крики, всё тело горит и плавится словно на костре инквизиции.

Ослабевшие конечности очень скоро отказываются меня держать, локти разъезжаются на скользком ламинате, и я безвольно опускаюсь на живот, крупно вздрагивая от каждого его движения внутри моего тела, вмиг ставшего таким податливым.

Торп нависает сверху, удерживая свой вес на одной руке, а второй мягко обхватывает мою ногу под коленом и отводит в сторону.

Я подчиняюсь, не в силах оказать даже минимальное сопротивление и отчаянно желая только одного — вновь испытать оргазм.

Угол проникновения снова меняется, низ живота сводит тянущей судорогой. До кульминации осталось совсем немного. Хренов герой быстро набирает скорость, беспощадно, грубо и глубоко вбиваясь в распалённое до предела тело.

Его раскрытая ладонь скользит по моей взмокшей спине вдоль линии позвоночника — и я машинально зажмуриваюсь, концентрируясь на фантастически ярких ощущениях. Даже такое незначительное прикосновение отзывается импульсом острейшего удовольствия, ускоряя приближение разрядки.

А несколько секунд спустя Торп просовывает руку под мою согнутую в колене ногу и прижимается двумя пальцами к изнывающему от возбуждения клитору. Он успевает сделать всего пару-тройку круговых движений — от этого секундного тактильного контакта наслаждение многократно возрастает, и сокрушительная волна оргазма накрывает меня с головой.

Из сорванного горла вырывается хриплый полустон-полувскрик, а тугие мышцы раз за разом трепетно сжимаются вокруг его члена.

На несколько невыносимо прекрасных секунд меня буквально вышибает из реальности — в ушах шумит кровь, перед глазами всё темнеет, голова кружится как при сильном опьянении.

Сквозь блаженный послеоргазменный дурман я слабо ощущаю, как Ксавье погружается особенно глубоко — а потом резко выходит, с глухим протяжным стоном кончая мне на спину.

Капли тёплой жидкости растекаются по взмокшей от пота коже, пока я продолжаю лежать на полу, не в силах подняться на ноги, и лениво размышляю, что возвращаться в свою комнату уже нет никакого смысла.

Комментарий к Часть 10

Фууух. Открываем шампанское, они наконец потрахались

Ну и надо ли говорить, что автор очень любит отзывы?

========== Часть 11 ==========

Комментарий к Часть 11

Саундтрек:

Blitz Union — Not Pround (To Be Human Being)

Приятного чтения!

Когда я открываю глаза, солнце уже стоит в зените — от недавней непогоды не осталось и следа, порывистый весенний ветер разогнал все хмурые тучи. Через незашторенное окно проникают ослепительно яркие лучи, заставляющие поморщиться и рефлекторно зажмуриться. Собственное тело кажется мне совершенно ватным и непослушным, мышцы внизу живота ощутимо побаливают, как будто вчерашний секс был первым в моей жизни.

Впрочем, ничего удивительного — прошлой ночью нам обоим буквально сорвало крышу, и после первого раунда грехопадения случился второй — в тесной душевой кабине, явно не предназначенной для двоих, а следом и третий — на этой самой кровати, с которой мы едва успели сдёрнуть покрывало.

Моргнув несколько раз, чтобы сфокусировать осоловевший взгляд, я переворачиваюсь на другой бок и тут же упираюсь глазами в Торпа. Хренов герой спит, положив голову на изгиб локтя. Выразительные, словно высеченные из мрамора, черты лица кажутся удивительно расслабленными, даже привычная хмурая морщинка между бровей полностью разгладилась. Каштановая прядь спадает на высокий лоб — повинуясь безотчётному порыву, я протягиваю руку, чтобы отодвинуть её в сторону. Ксавье что-то невнятно бормочет сквозь сон, но глаз не открывает.

Я чувствую себя странно.

Максимально странно.

Всё происходящее кажется таким… таким нормальным. Как будто никакой эпидемии и вовсе не было. Как будто я снова известная писательница, чьи детективные романы раз за разом взлетают в топы бестселлеров. Как будто я снова проснулась в своей квартире на Манхэттене после бурной ночи с интересным привлекательным мужчиной.

Но жестокая реальность мгновенно напоминает о себе — до моего слуха доносится жалобный скулёж собаки, запертой в комнате в дальнем углу коридора, и призрачная иллюзия нормальности безвозвратно рассыпается на мелкие осколки. В прошлой жизни я не любила и не держала домашних питомцев. И никогда даже не могла представить, что однажды одичавшая грязная дворняга станет моим единственным компаньоном на долгие годы.

Пожалуй, пса пора выпустить на прогулку.

Я осторожно отодвигаюсь к самому краю постели и отбрасываю в сторону тонкую светлую простынь, заменяющую одеяло.

И тут же замечаю, что бурное грехопадение на твёрдом полу не прошло бесследно — неприятно ноющие колени посинели от гематом, а на бледной коже бёдер красуется россыпь лиловых отметин в форме мужских пальцев. Судя по немного болезненным ощущениям в области шеи, жадные собственнические прикосновения губ и зубов оставили синяки и там. Вдобавок я запоздало вспоминаю, что заявилась в комнату хренова героя в одном коротеньком полотенце словно героиня фривольной высокорейтинговой мелодрамы.

Мысленно проклиная собственную глупость, я поднимаюсь на ноги и осматриваюсь по сторонам в поисках подходящей одежды — но быстро отметаю эту мысль, осознав, что эпичное появление в коридоре в футболке Торпа на голое тело — ещё худший вариант, нежели полотенце, едва доходящее до середины бедра. Не сумев придумать ничего лучше, я подхватываю с пола крохотный кусочек махровой ткани и оборачиваю его вокруг груди.

А когда выхожу из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь, наступает второй акт дешёвого спектакля — я сталкиваюсь лицом к лицу с кудрявым миротворцем, который точно так же осторожно выскальзывает из комнаты Энид.

Oh merda. И нарочно не придумаешь более неловкой сцены.

Мы синхронно замираем на месте, молча глядя друг на друга — я почти физически ощущаю внимательный взгляд Тайлера, медленно прошедший сверху вниз по моей фигуре. Спустя минуту немого созерцания недвусмысленных синяков на моих коленях он морщится и опускает глаза в пол.

— Блонди и малыш заснули, — зачем-то сообщает Галпин, хотя я не задала ни