— С Парфеновым? Суд уже был?

— Вчера. Александра Николаевича приговорили к двенадцати годам лишения свободы. Тюрьма строгого режима для одаренных. Электронику даже не предоставили выбор. Не спрашивали, хочет ли он уехать на север.

Я удовлетворенно откинулся на спинку сидения. Если честно, меня преследовала мысль, что Парфенов старший может выйти сухим из воды. Но если эти специалисты, о которых говорит Троицкий, умеют, например, читать мысли, как Ангельская или обладают любым другим даром, способным открыть истину…Тогда если я найду Санитара, мама будет свободна. Вот что я должен сделать в самое ближайшее время!

— Спасибо, полковник! — я вышел из машины. — За все!

Троицкий только махнул мне рукой. Я закрыл дверь. Черная волга с синими номерами пробуксовала и тронулась.

— Здрасьте, тетя Фай!

— Привет, Костик! — гардеробщица забрала у меня куртку. — Не подходящее время для опоздания ты выбрал. Собрание с новым директором школы в актовом зале три минуты назад началось. Беги быстрее!

— С новым директором? — я широко раскрыл глаза.

— Ага! — крикнула тетя Фая из-за вешалок. — Попросили Глеба Ростиславовича. Даже до выборов не дотянул.

— Попросили? — я взял железный номерок и сунул в задний карман.

— Из-за того случая, когда Кирилл Антропов скинулся.

— Он же заражен был! Император всех помиловал, кто…

— А говорят, что не был, — пожала плечами гардеробщица и сплюнула в кулек шелуху от семечки, которую елозила во рту все это время. — Что тут кому теперь докажешь? Всеволод сказал, что его на крыше не было в тот момент. Стало быть, Кирилл сам скинулся. А это полная ответственность директора.

— Бред! — я схватился за голову.

— Иди скорее на собрание! Может еще не опоздал.

Я закинул рюкзак на плечо и поспешил к актовому залу. Изнутри уже доносился голос Мирославы Игоревны. Детей же слышно не было. Словно там вообще, кроме завуча никого нет.

Я постучал в дверь и тут же открыл ее.

— Мирослава Игоревна, здравствуйте! Можно?

Женщина в строгой юбке и очках кивнула. Я зашел внутрь, но меня оставил суровый голос.

— Нельзя!

Я нашел глазами источник звука. Беременная женщина лет сорока сидела на первом ряду среди других учителей и смотрела на меня суровым взглядом.

Повисла неловкая пауза. Для многих второсменщиков я звезда. Завуч тоже в курсе всех моих заслуг. Возможно, новости о том, что я спас Глобуса уже тоже видели многие из присутствующих. Но похоже этой тете плевать.

— Мне уйти? — я указал в сторону выхода.

— Стоять! — гаркнула она и с трудом поднялась с места.

Взошла на сцену. Мирослава Игоревна отступила от трибуны, и теперь новенькая тетя наваливалась на нее.

— Ученики! Одаренные! — начала она. — Эта школа до сегодняшнего дня по всем показателям была одной из самых худших в городе. Успеваемость, дисциплина, качество обучения. Все это оставляет желать лучшего. А кульминацией этого всего стала смерть ученика, который сбросился с крыши. Вот результат управления вашего прошлого директора. Но с сегодняшнего дня все поменяется. Потому что я новый директор вашей школы.

Для многих эта новость оказалась неожиданной. Но большинству все равно, поэтому они не издали ни звука.

— Меня зовут Валентина Рудольфовна. И я сделаю так, чтобы на выпускных экзаменах вы не позорили школу, а становились ее гордостью!

Она сделал паузу, кажется, ожидая аплодисментов, но никто не хлопал.

— А начнем мы с дисциплины, — тетка взглянула на меня. — Со всеми, кто нарушит правила будет тоже самое. Какими бы героями вы не были. Поднимись! — приказала она.

Не послушаться значит вылететь из школы для одаренных в первый ее рабочий день. С такими последствиями бороться будет трудно. Посмотрим, что она хочет предложить.

Я поднялся на сцену и махнул Клаус. Та растеряно отвела глаза, видимо, переживая за меня.

— Извинись перед всеми за опоздание, — приказала директриса.

Я осмотрел учеников. Все с интересом глядели на меня. Один Кипяток прикусывал губу от злости.

Был бы я сопляком на самом деле, то сейчас бы заупрямился. А извиниться за то, в чем виноват на самом деле, вовсе не сложно.

— Приношу свои извинения, — сказал я. — Мне действительно жаль, что я прервал, в первую очередь вас, Мирослава Игоревна.

Я взглянул на завуча. Та с пониманием кивнула.

— Каждое опоздание! — рявкнула Валентина Рудольфовна. — Будет строго караться. Одним извинением вы больше не отделаетесь!

Я насупился и посмотрел на директрису.

Глава 22

Театр оперы и балета

В актовом зале висела полнейшая тишина. Женщина, которой пристало бы сидеть дома, вязать пинетки для младенца и подготавливаться к родам, сейчас затеяла что-то нездоровое. И каждый присутствующий в зале, включая завуча, с нетерпением ждал, что же такое я еще должен сделать, чтобы меня простили за опоздание.

— Каждый нарушивший хоть одно правило, — наконец разбила тишину Валентина Рудольфовна. — Отстраняется от занятий в этот день!

Никто не проронил ни слова.

— Сразу после собрания Ракицкий пойдет домой и подумает над тем, хочет ли, чтобы его перевели в среднюю школу? Несколько таких пропусков и средний балл, необходимый для продолжения учебы в лицее, будет не наверстать. Кто знает, что бывает с теми одаренными, которые проваливают вступительные экзамены?

Все молчали. А вот Маша — одна из близняшек из моего класса, — руку подняла. Директриса кивнула.

— Одаренных, серьезно нарушивших правила отправляют на Казачью Заставу. Аристократов, не состоящих в клане и не перешедших в среднюю школу, лишают статуса. Тех, кто является членами городских кланов переводят на домашнее обучение с возможностью подготовиться к вступительным экзаменам. Если он проваливает их, то ученика принудительно исключают из клана. А дальше мы возвращаемся к первому и второму варианту.

— Именно! — директриса бросила на меня короткий взгляд и продолжила вещать. — Если вы имеете титул аристократа — вас его лишат. Ступив на эту скользкую дорожку, рано или поздно, вы окажетесь в местах отдаленных. Так кто из вас хочет лишиться будущего?

Все молчали. Я тоже не выступал.

— Вот и славно. Сегодня Ракицкий приблизился на шаг к тому, чтобы потерять все, — она откашлялась. — Но раз уж мы заговорили о нарушении правил, будет правильно, если я оглашу дополнение к действующему своду.

Валентина Рудольфовна подошла к завучу и с пианино, стоящего позади той, взяла брошюру с правилами школы. Такую же я когда-то получил от Глеба Ростиславовича.

— Все, что написано здесь продолжает действовать, — сказала она и потрясла буклет в руке. — Но добавляются новые правила. Первое! Все ученики с завтрашнего дня обязаны посещать школу только в установленной регламентом форме. Девочки одеваются в черные юбки, мальчики в черные брюки. Рубашки. Аристократы ходят в белых рубашках, бастарды — в