которому в книге приписываются вымышленные реплики, пытается загнать юного Койна в тупик, задавая ему вопросы о фактах, касающихся золотого стандарта. Но выясняется, что Койн разбирается в этих вопросах даже лучше, чем сам профессор Лафлин (10). В книге Харви мы видим один из ключевых элементов, который поспособствовал распространению нарратива о биметаллизме: это увлекательная история об умном молодом человеке, который одерживает верх над высокомерными интеллектуалами и профессионалами.

Биметаллизм и биткоин

Шумиха вокруг биметаллизма в XIX веке во многом схожа с ажиотажем, возникшим в последние годы в связи с появлением биткоина. Некоторые из моих студентов в Йельском университете, кажется, очень увлечены идеей биткоина, а другие выглядят весьма заинтригованными, когда я поднимаю эту тему.

Возможно, привлекательность биткоина отчасти объясняется тем, что для того, чтобы понять его суть, необходимо обладать определенными способностями и приложить определенные усилия. Вокруг биткоина, как и вокруг традиционных денег, царит аура таинственности. Мало кто понимает, каким образом бумажные деньги приобретают свою ценность и впоследствии сохраняют ее.

Как отмечалось в главе 1, с биткоином связана некая таинственная, почти детективная, история, возникновению которой способствовал популярный нарратив о создателе биткоина Сатоши Накамото, биткоин-активы которого, возможно, могли бы сделать его мультимиллионером. Однако никто так и не сумел его найти и подтвердить, что этот человек существует. Действительно, нарратив о биткоине связан с секретными кодами, подобными тем, что до сих пор звучат в нарративах о Второй мировой войне. Идея о том, что сообразительные молодые люди способны разобраться в том, как работает биткоин, а старые дураки никогда этого не поймут, импонирует многим.

И не случайно 100 лет назад Уильям Хоуп Харви изобразил Койна в образе молодого человека (в книге Coin’s Financial School («Финансовая школа Койна»). В 1890-е годы денежный стандарт являлся для людей такой же загадкой, как и биткоин для нас сегодня. Молодежь 1890-х годов задавалась вопросом: «Что именно представляют собой наши деньги и почему они обладают ценностью?» Они могли бы также спросить: «Как же это возможно, что мы придерживаемся золотого стандарта, но я почти никогда не вижу золотых монет, а только лишь бумажные купюры, медные пенни и серебряные десятицентовики? Что произойдет, если я пойду в банк и потребую свое золото?» Большинство людей в 1890-е годы даже не пытались этого сделать, а если бы и попытались, им, скорее всего, было бы отказано, потому что банки выполняли свои обязательства перед вкладчиками, выдавая им бумажные доллары. Таким образом, даже в 1890-е годы золотой стандарт оставался некой дразнящей тайной.

Сильвериты и «золотые жуки»

Во многих отношениях сильвериты 1890-х годов стали своего рода предшественниками сторонников Дональда Дж. Трампа на президентских выборах 2016 года в США. Это выражалось как в сходстве их симпатий, так и в презрении, которое испытывали к ним многие интеллектуалы. Репортер Washington Post, посетивший Сиэтл в июле 1896 года, писал: «Все население города охвачено духом ярого американизма. Они верят в нацию с большой буквы “Н” и полагают, что Америка достаточно сильна и может, если это будет необходимо, подчинить себе весь мир и, разумеется, ввести в действие любой закон без согласия на то правительств других стран. Они проницательны, гостеприимны и честны».

Сэмюэл С. Кокс, побывав там, дал меткую характеристику жителям Запада, назвав их «сливками молодых предпринимателей с Востока».

Тысячи из них регулярно читают газеты, выпускающиеся на Востоке, где они жили прежде. И впервые из этих газет узнают о том, что они «идиоты» и «анархисты». В то время как у редактора The New York Sun Дана уже заканчивается запас прилагательных для оскорбления жителей западной части страны в целом, его приемный сын спокойно и усердно зарабатывает на жизнь за счет фермы, на которой, выращивает пшеницу и разводит скот, а расположена она в нескольких милях к западу от Оксдейла, сын же его является популистом и сторонником серебра (11).

Убежденность сильверитов в том, что биметаллизм представляет собой единственно возможный путь к процветанию, была очень сильна, и они даже полагали, что депрессия 1890-х годов продолжалась бы бесконечно, если бы сохранился золотой стандарт. Это предположение было ошибочным, поскольку золотой стандарт применяли десятилетиями, и депрессия не была постоянной. Однако идея стала ведущей у сильверитов: она стала открывшейся для них новой истиной, которую высокомерные восточные интеллектуалы отвергли. Во время президентской избирательной кампании 1896 года Уильям Маккинли заявлял о том, что устойчивая валюта – это путь к всеобщему процветанию:

«Изучите историю великих финансовых спадов и паник 1817, 1825, 1837, 1841, 1857, 1873, 1893 и 1896 годов и убедитесь, что это именно так. Если на выборах в ноябре мы будем наблюдать триумф устойчивой валюты и протекционизма, то, по моему мнению, в дальнейшем будет восстановлено доверие, что пойдет на пользу всем видам бизнеса. И затем ваш бизнес вместе с другими получит новое развитие, извлекая выгоду из всеобщего процветания» (12).

Имелось в виду, что сильвериты, в основном являвшиеся сельскими жителями и необразованными фермерами, плохо знают историю. Однако идея о том, что депрессия будет длиться вечно, тем не менее распространилась в их среде и работала против процветания, поскольку отнюдь не способствовала росту расходов и инвестиций.

Между тем тех, кто горячо поддерживал сохранение золотого стандарта, стали называть «золотыми жуками». Редко упоминавшийся еще в 1874 году, этот термин набирал популярность подобно эпидемии и к 1896 году, в самый разгар Великой депрессии 1890-х годов, достиг пика своей популярности.

После того как на президентских выборах 1896 года Маккинли одержал победу над Уильямом Дженнингсом Брайаном, появилась расхожая шутка: сильверит спрашивал «золотого жука»: «А вы заметили процветание?», на что его собеседник неизменно отвечал: «Процветание?» Ответом ему было: «Да-да, всеобщее» – что было отсылкой к заявлениям Маккинли в период предвыборной кампании. Шутка утратила свое обаяние к 1897 году – примерно через год после выборов. Она звучала уже не столь эффектно, поскольку экономика начала демонстрировать признаки восстановления (13).

Нарративы, запустившие процесс «набегов» на банки 1893 года

Депрессия 1893–1899 годов в США разгорелась весьма неожиданно весной 1893 года вслед за чередой массовых изъятий банковских вкладов. Вкладчики кинулись забирать свои деньги из банков, чем лишь ускорили банкротство финансовых организаций, перспектива которого их так пугала. Но чем же были спровоцированы «набеги» на банки?

Одним из триггеров стали появившиеся 17 апреля 1893 года слухи о том, что отделения Казначейства США больше не будут платить при выкупе казначейских облигаций золотом, а лишь серебром – и на сумму примерно в два раза меньшую, чем стоимость самих облигаций.

Для появления таких слухов не было никаких оснований, кроме новостей о снижении объема резервов Казначейства. Тот факт, что резервы Казначейства упали ниже 100 млн долларов США, газетчики превратили