У нас не было другого способа подняться, кроме как по огромным высоким стволам, что росли справа. Я отлично знал, что способен вскарабкаться наверх, но вот Тарсу Таркасу, с его огромным телом и весом, пришлось бы нелегко, ибо марсиане искусны во многом, но не в альпинизме. На этой древней планете я ни разу не видел холма или горы, превосходившей высотой четыре тысячи футов, а поскольку все склоны были пологими, жители Барсума лишались возможности попрактиковаться в восхождении по вертикали. Да они и не стали бы рисковать, наткнувшись на крутую гору, и предпочли бы обойти ее стороной, пусть даже немного удлинив себе дорогу.

Однако сейчас выбирать не приходилось, мы должны были забраться на деревья, стоявшие возле утеса, чтобы залезть в одну из пещер наверху.

Таркианин сразу оценил и все выгоды, и все трудности такого плана, но ничего другого нам не оставалось, и потому мы прибавили скорости, устремляясь к ближайшим к утесу деревьям.

Наши неутомимые преследователи были уже близко, так близко, что казалось невозможным, чтобы джеддак Тарка добрался до леса раньше их. И я даже испугался на миг, что он и стараться не станет, поскольку зеленые воины Барсума терпеть не могли отступать, и я ни разу не видел, чтобы они пытались избежать гибели, какова бы она ни была. Однако Тарс Таркас продолжал бежать, хотя считался храбрейшим из храбрых и доказывал это тысячи раз; да, он тысячи раз вступал в смертельную битву с людьми и разными тварями. И я понял, что вовсе не страх подталкивает его вперед, тому есть веская причина, и зеленого воина гонит к спасению сила более могучая, чем гордость или честь. Для меня такой силой была любовь – любовь к божественной Дее Торис, а отчего столь внезапно неодолимая жажда жизни проснулась в таркианине, я даже вообразить не мог, поскольку зеленые воины чаще искали смерти, чем избавления от нее… Да, вот такой это странный, жестокий, бесчувственный и несчастный народ.

Но наконец мы очутились в тени деревьев, а следом за нами – самый быстрый из наших врагов, огромный травяной человек. Он несся, вытянув вперед руки с когтями и разинутыми ртами на ладонях.

Должен заметить, что он обогнал своих соплеменников на добрую сотню ярдов. Поэтому я велел Тарсу Таркасу скорее лезть на огромное дерево, ветви которого упирались в стену утеса. А я тем временем собирался снести башку уроду, чтобы не слишком проворный таркианин успел достичь цели раньше, чем все стадо прискачет сюда и отнимет у нас всякую надежду на спасение.

Но я, безусловно, то ли плохо рассчитал расстояние между нами и врагом, то ли не учел скорость, с которой мчался травоядный.

Когда я взмахнул длинным мечом, чтобы нанести смертельный удар, существо резко остановилось, и мой клинок рубанул по воздуху, а огромный хвост пронесся над травой и сбил меня с ног. В одно мгновение злобная тварь навалилась на меня, но, прежде чем она вонзила зубы своих чудовищных ртов мне в грудь и горло, я вцепился изо всех сил в ее чувствительные ладони, из которых выступали мягкие щупальца.

Мускулистый, увесистый травяной человек дрался не на шутку, но мои земные мышцы были несравнимо сильнее, и я, безусловно, одержал бы победу, будь у меня время, но мне помешали. Пока мы барахтались под деревом, на которое с огромным трудом карабкался Тарс Таркас, я вдруг через плечо своего противника увидел огромную волну преследователей – они были почти рядом.

И только теперь я наконец понял, что представляют собой чудища, явившиеся на помощь травяным людям в ответ на зловещий призыв герольда на скале. Это были самые страшные из всех марсианских тварей – огромные белые обезьяны Барсума.

Мой прежний опыт жизни на Марсе уже дал мне возможность близко познакомиться с этими монстрами, и я знал, на что они способны. Могу сказать, что из всех пугающих и ужасных, отвратительных и гротескных обитателей странной планеты белые обезьяны вызывали во мне самый сильный, самый глубокий ужас.

Думаю, причина такого неприятия кроется в их большом сходстве с землянами, что при гигантском росте человекообразных производит зловещее впечатление.

Они достигали в высоту пятнадцати футов и ходили прямо, на задних лапах. Как и зеленые марсиане, они имели дополнительную пару рук, расположенных между верхними и нижними конечностями; уши сидели высоко, но ближе к вискам, чем у зеленых людей, а морды и зубы были почти такими же, как у африканских горилл. На головах у белых обезьян торчали огромные пучки жесткой шерсти.

Именно их я увидел, бросив взгляд через плечо моего врага, их и ужасных травяных людей, а потом на меня обрушилась чудовищная волна рычащей, визжащей, кусающейся ярости… и среди всех звуков, что резали мне слух, самым чудовищным было мурлыканье травяных людей.

В один миг с десяток острых клыков и когтей вонзились в мою плоть; холодные липкие губы искали мои артерии. Я пытался освободиться и даже под тяжестью всех этих бесчисленных тел сумел встать на ноги. Крепко сжав длинный меч и действуя им как кинжалом, я прорвался сквозь этот хаос.

Снова и снова свирепые обезьяны нападали на нас.

Чтобы описать схватку, понадобились минуты, но на деле все произошло за несколько кратких секунд. Пока это продолжалось, Тарс Таркас, видя мое тяжкое положение, спрыгнул с нижних ветвей дерева, до которых добрался с бесконечным трудом, и, когда я отшвыривал от себя последнего из ближайших противников, великий таркианин уже стоял рядом со мной, и мы снова сражались спиной к спине, как это бывало сотни раз.

Снова и снова свирепые обезьяны нападали на нас, а мы отгоняли их мечами. Огромные хвосты травяных людей проносились над нами с чудовищной силой, твари бросались на нас со всех сторон или подпрыгивали с энергией ирландских волкодавов – но каждую атаку встречали сверкающие лезвия боевых мечей, их держали руки настоящих воинов, ведь Тарс Таркас и Джон Картер не зря славились своим боевым искусством.

Но даже два меча лучших в мире бойцов не могли вечно сопротивляться гигантскому числу яростных и диких тварей, которые просто не знали, что значит слово «поражение», и напирали до тех пор, пока холодная сталь не заставляла их сердца остановиться; и в итоге мы были вынуждены отступать шаг за шагом. Так мы очутились у того огромного дерева, которое выбрали для подъема на скалу, и нам пришлось понемногу двигаться назад вокруг его необъятного ствола, отбиваясь от очередных атак.

Внезапно я услышал негромкий взволнованный вскрик Тарса Таркаса.

– Наконец-то нам есть где укрыться, Джон Картер! – сказал он, и я, оглянувшись, увидел дупло у основания дерева, около трех футов в диаметре.

– Залезай туда, Тарс Таркас! – крикнул я, но он отмахнулся, заявив, что его тело слишком велико, чтобы протиснуться сквозь такую дыру, зато я могу проскользнуть внутрь без труда.

– Мы оба погибнем, Джон Картер, если ты этого не сделаешь, а так есть шанс хотя бы для одного из нас. Забирайся туда, и ты сможешь отомстить за меня, а мне и пытаться нечего пролезть в тесную щель, когда целая орда демонов наседает со всех сторон.