носом уткнулся в мягкость ее груди, раз за разом облизывая алые соски, вдыхая нежный аромат податливого тела. Затем целовал: страстно, снова и снова.

– Дай мне кончить, прошу, – шептала, пытаясь поймать губы Яра.

– Еще рано, солнышко, – прорычал он, настраивая темп под себя, – насладись процессом. Не спеши.

– Яр, я больше не могу, – умоляла, покрывая поцелуями мощную татуированную грудь мужчины.

Он сводил ее с ума. Своей внешностью, властностью и контролем, ароматом настоящего хищника. Соня терялась в Яре, не знала, что ее ждет и когда наконец достигнет заветного оргазма. И еще одного, и еще. Сейчас они оба были на пике своей игры, которая началась давным-давно на злополучном концерте. Возможно, именно тогда и образовалась эта больная связь. С одного единственного касания пьяных глаз.

– Покажи мне себя, – приказал мужчина, и Соня повиновалась.

Откинулась, бесстыдно прыгая на его члене, яростно двигая бедрами и обволакивая собой. Они оба были на грани, но продолжали играть, будто боясь, что с удовлетворением придет равнодушие. Ярослав выпрямился, заводя ноги девушки за свою поясницу, позволяя сесть еще глубже.

– Да, вот так молодец, – прорычал, прижимая ее, жестко хватая бедра и с силой насаживая девушку на себя.

Несмотря на то, что Соня была сверху, мужчина умело руководил ее движениями, не давая распалиться слишком сильно. Хотя порой казалось, что если она не кончит, то потеряет сознание. Все нутро ныло, кричало и требовало оргазма. Сжимая его член внутри себя, понимала, что так глубоко не выдержит, что прямо сейчас уже…

– Давай, солнышко, – Яр словно почувствовал приближение ее пика, – кончи для меня.

Резко приподнял и усадил сверху, затем еще и еще. Его силы хватало, чтобы полностью владеть телом девушки. И вот, в последний раз сжав мужчину в себе, Соня кончила. С криком, который душила, вдыхая запах любовника, вжимаясь лицом в мощное плечо. Долгий, до боли желанный оргазм накрыл с головой. Никогда с ее телом так не играли, не возбуждали и не трахали. Не было больше вины, не было стыда. Только пустота. И свобода.

– Внутри тебя так горячо, Сонечка, – шепнул гитарист, выскальзывая из ее лона, – отдохни немного и я займусь тобой серьезно. А потом мы обсудим твоё будущее.

Глава 29

Весь оставшийся день Попов был в себе. Отменил совещания, встречи и заперся в кабинете. Слова Левашова-младшего эхом звучали в голове. Неужели его отец настолько далеко заходит в своих методах? Он ведь просто директор по персоналу. Дмитрию с самого первого дня показалось странным, что подобного склада человек работает на столь… несолидной должности. Значит, либо проворачивает какие-то схемы, либо скрывается от чего-то. Может и к лучшему, что Соня ушла? Не стоит девушке видеть этот ужас. Два раза позвонил в больницу матери, подтверждая намерение приехать вечером. Старался, чтобы Клара Алексеевна не услышала его тоску, рвущуюся из души.

Зазвонил рабочий телефон, и босс некоторое время не хотел снимать трубку. Затем все-таки сорвал и раздраженно процедил:

– Да?

– Дмитрий? – послышался взволнованный голос Ланы с ресепшена, – тут Вас девушка просит. Волнуется очень, плачет. Спуститесь, пожалуйста.

– Что за девушка?

– Ну… светленькая. Я ее посадила на диванчик, сделала чай. Но она беспокоится очень.

Попов выдохнул. Ну этого еще не хватало. Александра постоянно появляется не вовремя. В глубине души боссу было даже немного стыдно за то, как вышвырнул ее из своей квартиры. Однако и Саша поступила неправильно. Как же ему все-таки надоело всё это. На секунду захотелось плюнуть на ситуацию, уволиться и уехать куда-нибудь в другой город, забрав мать и Кекса. Забыть Соню, Сашу, семейство Левашовых и все эти дрязги. Вернуться к нормальной жизни. Но милая подчиненная словно вросла в душу, очень быстро став ее частью.

Каждая секунда вдали от девушки была мучительной, пустой и бессмысленной. Весь мир вокруг стал черно-белым по щелчку пальца. Вернее, после одной-единственной фразы.

«Давай расстанемся»

Сказанной им самим в пылу ревности, которую не смог обуздать. Спускаясь к ресепшену, молодой босс понимал, что в сердце нет места ни для кого, кроме Сони. Она нужна, до скрежета зубов. И он чувствовал это с их первого раза на концерте. Находиться рядом с подчиненной было сродни вдыханию кислорода. Вроде такая мелочь, привычная и незначительная, но стоит потерять возможность дышать – и ты умираешь.

Александра сидела на диванчике, громко всхлипывая. Проходящие мимо люди, не стесняясь, смотрели на нее. Кто с осуждением, кто с жалостью, кто с любопытством. Рядом стоял блестящий ярко-салатовый чемодан. Лана сидела на рабочем месте, бросая на девушку встревоженные взгляды. Увидев Попова, она шумно выдохнула. Дмитрий кивнул, затем решительным шагом направился к Саше. Черт, опять забыл закрыть кабинет. Ладно, все равно возвращаться. Сев рядом с девушкой, вытянул ноги и скрестил руки на груди.

– И что это такое?

Она лишь всхлипывала, судорожно сжимая в пальцах смартфон.

– Прости, – прошептала и отвернулась, – можешь меня спрятать?

Тут ее телефон завибрировал, настойчиво оповещая о звонке. Александра выронила его, затем попыталась схватить и отклонить звонок, но Попов перехватил устройство и принял вызов.

– Кто это? – спросил босс, глядя в испуганные глаза девушки, затем поднес трубку к уху.

– Саша, где ты? – звучал холодный и суровый голос, – с кем?

– Кто ее спрашивает? – спросил Дмитрий.

Молчание, лишь тяжелое дыхание выдавало то, что собеседник все еще на связи. Затем суровость в голосе незнакомца сменилась на усталость, что еще больше напрягло босса.

– И где эта несносная девчонка пропадает в этот раз?

– Кто спрашивает? – повторил вопрос Попов.

Возможно, он даже был рад этому казусу. Потому что тоска по Соне становилась просто невыносимой. Каждый миг, в который он не думал о делах или проблемах, становился кошмаром. Поэтому босс не нашел ничего лучше, чем искусственно выстроить бесконечную очередь из задач, требующих решения. Ну а вечером он опять напьется.

– Где Саша? – настойчиво спрашивал голос, – что с моей сестрой?

Попов обернулся и взглянул на девушку, затем коротко назвал адрес бизнес центра. Ему не хотелось связываться с ее родственниками, тем более, что скорее