А вот соблазнить его присоединиться к экспедиции в Престон было бы неплохо. Но как-то ненавязчиво, чтобы не заподозрил подвоха. А пока будем заниматься решением текущих проблем так, словно никакого герцога и нет. Пусть видит, что нам плевать на все его угрозы и обвинения. Посмотрим, как отреагирует.

Приняв решение, Ричмонд с Паттерсоном несколько минут молчали, погруженные каждый в свои мысли, после чего губернатор, затушив окурок в пепельнице, неожиданно вернулся к вопросу о князе Бодрове.

– Наш таридийский оппонент не может не понимать, что занятие Ратанского прохода приведет к прямому столкновению с фрадштадтской армией, а поскольку большая война является делом дорогим во всех отношениях, то вполне в его духе было бы сначала попытаться договориться со мной. Не так ли?

– Пожалуй, что так, – согласился Симус, – только вот о чем договариваться? Он же понимает, что вы не уступите. Так же, как и вы понимаете, что он не отступится от своих планов.

– Ты забегаешь вперед, забывая, что захват контроля над Ратанским проходом – это пока только наши предположения, – возразил Ричмонд. – Как говорится, мы пока этого не знаем наверняка, так же как и Бодров не знает, насколько мы понимаем его замыслы. Потому он просто не может не заинтересоваться нашими предложениями и на встречу пойдет. И я тебе скажу, что одно только ожидание переговоров может удержать его от активных действий и позволит нам выиграть время. Не хотелось бы одновременно отбивать Престон на юге и оборонять Форт-Хэтчер на севере. Так что мы предложим встретиться, не называя ему конкретной даты, а после, утрясая все условия, без особого труда оттянем встречу на конец августа, а то и на сентябрь.

– А место? Где-нибудь в районе Форт-Хэтчера? – ухмыльнулся Паттерсон.

– Нет, – подумав минуту, не согласился генерал, – на корабле. Неподалеку от побережья криольской колонии.

– Так-так! – оживился майор. – Хотите продемонстрировать князю могущество нашего флота?

– Не совсем.

– Отравить его прямо во время переговоров?

– Заманчиво, но нет, – усмехнулся Ричмонд, – нельзя, чтобы его гибель так явно указывала на нас. Встреча должна завершиться вполне мирно, я даже обниму князя на прощание, расстанемся с ним, так сказать, друзьями. А вот если какая-то неприятность приключится с его кораблем в открытом море уже после встречи, то мы тут будем совсем ни при чем. И будем очень, очень сожалеть о приключившемся несчастье.

– Если я не ошибаюсь, эту самую неприятность зовут Рыжий Джек?

Джек Стэнтон, прозванный за свою яркую шевелюру Рыжим, считался одним из самых удачливых корсаров Нового Света и на море выполнял для Ричмонда примерно ту же работу, что делали охотники за головами на суше. Под его началом было два прекрасных фрегата, но в случае необходимости он способен был привлечь под свои знамена до десятка хорошо вооруженных и полностью укомплектованных опытными экипажами кораблей. Правда, в последнее время Рыжий Джек все больше предпочитал зарабатывать работорговлей, считая такой промысел прибыльнее и безопаснее корсарства, но отказаться от такого заманчивого предприятия он просто не сможет.

– Ты совершенно прав. Поставь ему задачу и обеспечь финансирование. Он уж сам решит, сколько кораблей ему брать для такого дела. Только чтобы на этот раз никаких фрадштадтских флагов!

– Понял. Ну а если и этот план не выгорит?

– Тогда фрадштадтская армия отправится за Ратанские горы и сотрет в порошок все таридийские города. Только до тех пор нам нужно кровь из носу решить свои проблемы на юге и восстановить невольничий рынок. А то, видишь ли, парламент уже обеспокоен, того и гляди до его величества дело дойдет, – саркастически усмехнулся генерал, хотя в данном случае его больше беспокоили собственные пошатнувшиеся финансы. Да и необходимость действовать сразу на нескольких направлениях ему очень не нравилась.

– Что ж, тогда займемся организацией экспедиции на юг, а на восток я бы отправил Милнера. У него богатый опыт общения с катланами, нужно их успокоить, а лучше – привлечь на свою сторону. Пообещать им земли хошонов и золотые горы, так сказать, заинтересовать материально.

– Так и сделаем. И будем надеяться, что никто в наши планы не вмешается, – подытожил Ричмонд, с удивлением замечая, что сегодня ему впервые реально захотелось не зависеть в своих решениях от метрополии. Но такие мысли он предпочитал пока скрывать даже от Паттерсона.

24

Дирижабль прибыл ближе к вечеру того же дня, в то самое время, когда полковой лекарь делал мне перевязку. По этой причине момент высадки на землю прибывших я не мог наблюдать лично, но не узнать громоподобный голос старого товарища задолго до его появления в моем шатре было решительно невозможно.

– Миха! Холод! Чертяка, почему не встречаешь?! – князь Григорянский ворвался внутрь, впуская под своды моего маленького личного пространства многоголосицу и суету военного лагеря. Не то чтобы стенки шатра меня надежно ограждали от этого, но хоть как-то приглушали внешние звуки.

– Вася, перестань кричать, я и так рад тебя видеть!

– Проклятье, да ты ранен! – воскликнул он, бросив взгляд на измазанную кровью смененную повязку. Слава богу, это удержало его от соблазна заключить меня в свои крепкие объятия.

– Ничего страшного, просто большая царапина. Спасибо, доктор, – поднявшись, я проводил к выходу закончившего перевязку лекаря.

– А в венах твоих все ж таки не лед, а обычная кровь! – неуклюже попытался схохмить Григорянский.

– Лед не может течь по венам, – не оценил я его потуги, – хотя бы потому что он не жидкий. Скажи-ка мне лучше, каким ветром тебя самого сюда занесло? Вот уж кого никак не ожидал здесь увидеть!

– Ты не поверишь, я сюда не приплыл, не приехал, а прилетел! – восторженно воскликнул князь, отодвигая мой походный стул от стола. После чего наглец с удовольствием на него уселся и бесцеремонно водрузил ноги на край стола. – Вернее, сначала-то я приплыл, но потом уже полетел! Восторг неописуемый, Миха! Брошу артиллерию к чертям, займусь воздухоплаванием!

– Я тебе брошу! – нахмурил я брови в притворном возмущении. – Что с новыми гаубицами?

– Едут сюда из Петровска со следующим обозом. И я тебе так скажу: они настолько замечательны, что любой из наших врагов продаст душу дьяволу за обладание ими! Они – само совершенство! Создать что-то лучшее просто невозможно!

– Эко тебя проняло! – усмехнулся я. – Не спеши с такими заявлениями, ибо процесс совершенствования бесконечен! Уверяю тебя, мы создадим еще немало орудий, превосходящих эти по всем статьям.

– Верю тебе на слово, Холод, хотя и не понимаю, на чем основывается твоя уверенность. Гаубицы прекрасны, а усовершенствованные снаряды способны вдребезги разносить стены. Но ты каждый раз придумываешь что-то новое, еще более смертоносное,