– Во-вторых, никакой повестки у меня нет и быть не может. Просто хочу повидать одного офицера вашего славного департамента, если, конечно, он на месте.

Вел себя мужчина непринужденно, словно был здесь своим человеком. Сержант позвонил по внутреннему телефону дежурному по управлению:

– Товарищ майор, здесь гражданин один к нашему сотруднику прибыл. Нет. Не проверяли, без повестки, нет, не говорил. Детектор? Понял.

Сержант положил трубку.

– Извините, гражданин. Кто из сотрудников вам нужен?

– Ну хватит, сержант, поиграли, и достаточно. Я – подполковник ФСБ, вот мое удостоверение, не надо никакого детектора. Естественно, у меня при себе табельное оружие, кейс свой на досмотр предъявлять не буду. Где ваш дежурный?

Милиционеры были немного обескуражены начальственным тоном мужчины в белом плаще с дорогой печаткой на пальце.

– Дежурный находится прямо по коридору справа, но, извините, товарищ подполковник, я обязан доложить ему о вас.

– А вы разве этого не сделали несколькими минутами раньше?

И, не дожидаясь действия охраны, Николай Стариков пошел по коридору.

Сержант быстро схватился за трубку телефона.

Дежурный майор вышел встречать Старикова:

– Здравия желаю, товарищ подполковник, разрешите узнать цель вашего визита к нам?

– Здравствуйте, майор. Но зачем так официально?

– Служба.

– А… Ну тогда понятно. Удостоверение предъявить?

– Желательно бы.

– Ради бога. Прошу. – Стариков протянул документ дежурному.

Майор внимательно осмотрел удостоверение. Перед ним был не их областной гэбист, а начальник отдела центрального аппарата Службы. Московский чин. И немалый. Начальник отдела на Лубянке – это фигура. Вернул документ Старикову. Спросил:

– Кого бы вы хотели видеть?

– Майора Веню Кузнецова, борца с наркомафией.

– Вы знакомы?

– Иначе я не позволил бы себе называть его Веней.

– Люди разные бывают.

– Майор, я могу увидеть Кузнецова?

– Да, конечно, сейчас позвоню, узнаю на месте ли он?

– Хорошо. Только давайте договоримся. Не говорите Вене, кто к нему пришел. Пусть это будет для него сюрпризом. Мы не виделись лет пять. Понимаете? – Николай подмигнул майору.

– Понимаю. Сделаем все, как надо.

– И еще, у вас тут с режимом как? Может он покинуть управление или обязан отсидеть рабочий день от звонка до звонка?

– Захочет – сможет.

– Вопросов больше нет.

Майор набрал номер внутренней связи.

– Кузнецов? Ты на месте? Это Голодько, дежурный. Ты у себя минут пять будешь? Да нет, ничего, хочу с тобой об одном деле поговорить. Времени много не отниму, да и нет его у меня, сам понимаешь, служба. Ну, я поднимаюсь.

И обращаясь к Старикову:

– Ну как, пойдет?

– Лучше не придумаешь. Только начальству о моем визите докладывать не надо. Я же не по делу. А то начнутся расспросы, так до вечера и просидим здесь вместо уютного кабачка. Договорились, майор? Пузырь коньяка за мной. Кузнецов и передаст.

– Договорились.

– Ну, спасибо. Если возникнут проблемы со службой, через Веню свяжись со мной, помогу. Хороший ты человек, майор, с понятием. Ну все, я пошел.

Дежурный проводил взглядом мужчину в модном плаще. Подумал – служат же люди, и власть имеют, и «бабки». На этом гэбисте прикида тысяч на пятьдесят. Хотя, может, им выдают такие шмотки вместо формы для понта? Кто знает? Нам бы так.

А Николай пошел к лестнице, левой рукой, несущей кейс, поддерживая пистолет-пулемет «клин», невидимый под широкими полами модного плаща. И никому – ни дежурному по управлению, ни милиционерам на входе – не пришло в голову сличить образ «подполковника ФСБ» с фотографией, правда плохенькой, Николая Старикова, разыскиваемого милицией, которая висела третьей во втором ряду большой доски в дежурке.

Майор Кузнецов после звонка дежурного подошел к окну, закурил.

По стеклу заискрились первые мелкие капли дождя.

«Опять дождь, – подумал майор, – только вчера машину вымыл, и на тебе. И что это вдруг Голодько понадобилось?»

Дело какое-то, говорит. Наверняка кто-нибудь из детишек знакомых родителей попал с наркотой, хотят замять дело. К Кузнецову по таким вопросам нередко обращались сослуживцы. Одним помогал, другим – не мог.

Дверь в кабинет открылась.

Кузнецов обернулся.

Вместо Голодько на пороге стоял незнакомый хорошо одетый мужчина, в распахнутом белом плаще, его лицо показалось Кузнецову знакомым.

– Кто вы? И что сие вторжение означает? – строго спросил Кузнецов.

– Я – Стариков. Бывший майор бывшего спецназа, которого ты, подонок, после моего звонка о наркотиках вычислил и сдал бандитам. Ты один из тех, кто убил мою семью.

Кузнецов похолодел, его била дрожь. В голове мелькнуло: это конец. Майор шагнул к столу.

– Стоять, – приказал Стариков, достав из кейса «клин». – Тебе знакома эта игрушка? 1200 выстрелов в минуту. Десять секунд, и двадцать «макаровских» пуль разорвут твое поганое тело.

Кузнецов вернулся к окну. Ему казалось, что все это происходит не с ним.

Стариков закрыл дверь, подошел к майору.

– Оружие?

– В верхнем ящике стола.

– Встань к стене, подними руки. Ты знаешь, что решения я принимаю мгновенно, дернешься – и распотрошу тебя. Предупреждаю.

Кузнецов молча выполнил требования Старикова.

Николай обыскал майора. Оружия при нем не оказалось.

Стариков прошел к столу, не сводя с Кузнецова пистолета, выдвинул верхний ящик, бросил табельный «ПМ» на стол, проверил остальные ящики, кроме бумаг, ничего. Открыл сейф, не осматривая, закрыл. Ключ от сейфа и пистолет положил в карман плаща.

– Вернись к столу.

Майор милиции выполнил требование Николая.

– Ну а теперь слушай меня внимательно. Сейчас мы выходим из управления во двор. Друзья детства, счастливые и радостные. Улыбку на морду не забудь надеть. Там берешь служебную машину, не свою – оперативную. Едем до ТЮЗа. Там машину отпустишь. Что делать дальше, я скажу, когда прибудем на место. Ты все понял?

Кузнецов окончательно пришел в себя, и в его голосе появилась твердость.

– Ошибаешься, Стариков, я никуда не пойду. Знаю, ты убьешь меня в любом случае. Так пусть это свершится здесь. И погибнем мы вместе. Отсюда тебе далеко не уйти. Убивай, но учти, что твою семью я пальцем не тронул. И Арнольду советовал не делать этого. Даже тебя не убивать. Есть другие методы воздействия, – лгал Кузнецов. Стариков это понимал, однако делал вид, что верит подонку. – А теперь стреляй и попробуй скрыться. Сомневаюсь, что это тебе удастся.