— Нет, вроде бы… Просто астролог. Или это как-то связано? Я не сильно разбираюсь в магии.

— Нет, астрология никак не связана с магией и гаданиями. Наверное, ты как-то выдал себя.

— Я создал левую страницу, представился чужим именем, назвал первую попавшуюся дату рождения. А она мне ответила, что в натальной карте много противоречий. А потом дописала… Вот… Читай.

Евсей протянул сестре телефон с открытым сообщением. Девушка с любопытством прочла послание.

— «Если ты считаешь, что я настолько глупа, то нам тем более не по пути». Вот это да! А она не промах! Явно не дура.

— Ты это уже говорила. Да… Что мне делать? Как с ней встретиться? Она же не пустит меня на прием. Я нашел ее офис, но туда пускают только по записи.

— А там в офисе записаться нельзя?

— Я пытался! Ресепшенистка улыбнулась, посмотрела на меня с жалостью и показала мое распечатанное фото с надписью большими красными буквами «Не принимать!!!». Охранник, здоровенный такой амбал, тут же попросил освободить помещение.

— Ого… Сильно ты задел ее самолюбие… Ну пошли ей цветы.

— Посылал! Огромные букеты! Разносы с бутербродами с медом, билеты на экскурсию в Чернобыль…

— Чего? Бутерброды?? Чернобыль?? Очень романтично! Ты совсем уже?

— Это ведь наши с ней схожести! Забыла?

— А, ну да… Точно… Так ты ее увидел?

— Ждал под ее офисом в надежде перехватить, даже совещание из-за этого трижды переносил. Однажды увидел, как с моим букетом вышла из кабинета темноволосая девушка в темных очках. Я обрадовался, подбежал к ней, а это была какая-то ее клиентка. С моими цветами…

— И что, ты так ее ни разу и не видел?

— Нет. Я же не знаю, как она выглядит. Из ее офиса все время кто-то выходит, заходит… Я же не буду к каждой подходить!

— Знаешь, по-моему, пора оставить эту затею.

— Не могу! Меня будто торкнуло! Все время думаю о ней. Какая она… Кто она…

— Зацепила не на шутку… Даже не знаю, что тут сказать. Насильно мил не будешь.

— Она ведь была уверена, что мы идеально друг другу подходим!

— Барышня явно с характером. Дала тебе шанс, а ты не воспользовался. Теперь к ней на кривой козе не подъедешь. К ней нужен особый подход, раз ее даже бутербродами с медом и Чернобылем не удивишь...

Евсей заметно приуныл. Глаза потухли. Он казался таким грустным. Инессе по-человечески стало жалко парня. Он хоть и был ей никем, но все же вызывал симпатию.

— Может, она неспроста скрывается от тебя? Может, в ее внешности есть какой-то изъян и после того, как она увидела твою реакцию на другую не очень красивую девушку, она потеряла надежду тебе понравиться?

— Бред! Да не важна мне ее внешность! Если мы так хорошо друг другу подходим, то какая разница, как она выглядит!

— Это ты сейчас так говоришь. Не видя ее. А вдруг разочаруешься в действительности, когда увидишь?

— Не думаю.

— А она, видимо, думает. Может, и правда лучше ее не видеть?

— Не видеть… Слушай, а это мысль…

Евсей снова погрузился в свои размышления. Они как раз подъехали к банку. Сестра попросила его подождать в машине.

Через пятнадцать минут она выкатилась из здания, окатив ледяным взглядом швейцара. Девушка была явно раздражена, глаза бегали, волосы разлетались в стороны, и она с психом убирала их с лица и шеи.

Ева сразу же понял: что-то пошло не так.

— Эй! Ты чего?

— Ничего! Поехали домой! — гаркнула она.

— Какие-то проблемы?

— Нет! Все в порядке. Просто идиоты работают в этом банке! Поехали!

Евсей послушно завел мотор, не понимая, что произошло. Инесса отвернулась, уставилась в окно и нервно покусывала губы. Она не могла сказать, что собиралась снять деньги с трастового счета, и что это, оказывается, возможно только после смерти попечителя — то есть Мирослава Малинина — их отца. Кругленькая сумма была недоступна, как и Мирослав Малинин, которого Инесса в глаза не видела.

«Вот же ж! Что мне теперь, мочкануть этого их папашу?? Интересно, как? Переехать его сто раз инвалидным креслом? Черт! Черт! Черт! Вот это вляпалась! Ненавижу это тело…»

Инесса закрыла лицо руками, пытаясь сосредоточиться.

— Сестренка, ты чего? Все в порядке? Скажи, кто там тебя обидел? Я немедленно позвоню в банк и говнюка уволят!

— Дело не в банке… Я просто не знаю, что делать дальше…

— Не знаю… Хочешь, кофе попьем… В кино сходим… Я, так и быть, в четвертый раз перенесу совещание…

— Я не об этом, Евсей!

Парню стало не по себе от того, что сестра назвала его полным именем. Такое было, наверное, лет пятнадцать назад!

— Так. Что с тобой происходит? Говори!

— Я прикована к инвалидному креслу! Что я буду делать дальше? Как смогу жить?

— Ого… Вернись в университет для начала… Получи диплом, а там, глядишь, найдешь занятие по душе. Ты ведь умница, просто не можешь ходить! Я хоть и могу, а целыми днями торчу в офисе, просиживаю штаны на совещаниях или за рулем! Какая разница с какими ногами торчать на совещании?? Ходячими или нет… Ты и в бассейн не хотела, помнишь? А теперь плаваешь, как русалка! Еще и хахаля отхватила!

— Хахаль уже отвалился, — хихикнула Инесса, вспоминая их прошлую встречу.

— Как так? Что случилось?

— Я случилась на его голову!

— Я смотрю, ты не особо переживаешь… Надеюсь, он не пострадал? — шутливо спросил Евсей.

— Разве что, самую малость.

— Ну тогда ладно! А то могу провернуть снова план осады, как в школе, помнишь?

— Ты просто невероятный! — резко перевела тему Инесса и внимательно проникновенно посмотрела на парня. — Понимаю, почему она тебя так любит…

— Кто «она»?

— Да это я так… Не обращай внимания… Девушка, которую полюбишь ты, будет самой счастливой в этом мире! А может, и не только в этом… братишка!

Евсей удивленно посмотрел на сестру, испытавшую неожиданный прилив нежности, и улыбнулся краешком губ. Они хоть и привыкли к грубой манере общения друг с другом с издевкам и шуточками, но все равно всегда друг друга понимали и любили. Ташка была не просто родной ему, но и самой преданной подругой, родственной душой. С ней что-то происходило, она была сама не своя, но он пока не знал, как помочь. Хоть и очень хотел.

Инесса снова отвернулась к окну, впервые ей хотелось плакать. Ком подступал к горлу, но она изо всех сил сдерживала слезы, горячей волной подкатывающие к глазам. Ей пришлось побывать во многих передрягах, но никогда! Никогда она не чувствовала себя беспомощнее, чем сейчас. Она оказалась пленницей тела, о котором так мечтала. Ей хотелось сбежать и жить свободной жизнью, но это было невозможно. Круг замкнулся.