Ира тут же отправилась шмонать шкафы, стараясь держаться подальше от Даши с ее банкой. Женя продолжила оперировать:

– Все это чушь собачья, – бормотала она, – но, в силу того, что логического объяснения этому нет, попробуем предположить, что манитикоры-самки размножаются, инфицируя других живых существ. Значит, Макарыч вне опасности – поскольку его обстрелял иглой самец.

– Это мы так думаем, – заметила Даша, – исходя из их черт лица. А кто из них самец, кто самка – темна вода во облацех.

– Все равно я не понимаю, – продолжала Женя, отчекрыжив очередное щупальце и мелко покрошив его скальпелем, несмотря на то, что ампутированный вырост извивался и метил укусить Женю за пальцы. – Я вырезала все, и зачистила рану, но…

– «Двадцать девятого мая тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, – в руках у Даши оказалась половина общей тетради с пожелтевшими листами – ее она обнаружила в шкафу. – «Вторично обследовала Павленко. На месте удаленных паразитов сформировались хитиновые пластинки; похоже, хитин замещает ожоговую ткань. При ампутации одной из пластин под ней обнаружилась кладка из примерно полутора десятков зародышей паразитов. Пришлось зачистить все подобные кладки.

Удаленные ранее паразиты, вопреки ожиданиям, не умерли, несмотря на то, что я перекрыл им доступ к кислороду. Вероятно, это полностью анаэробные существа, что доказывает исследование одного из них, о чем я писал ранее».

– Что это? – спросила Ира.

– Тетрадь с записями, – пожала плечами Даша. – Нашла вот, в шкафу.

– Читай дальше, – велела Женя, удалив очередного «червя». В эту минуту она отвлеклась на то, чтобы достать из проявительного лотка рентгеновские снимки.

– «Эта форма жизни неизвестна науке, – продолжила Даша, – и непонятно ее предназначение и принципы функционирования. Изначальное предположение, что существа являются паразитами, не подтверждается. У существ отсутствуют не только дыхательная, но и пищеварительная, и даже кровеносная системы – по сути, кроме развитой нервной системы, у них нет никаких других органов. К тому же, на рентгеновских снимках…»

– Их нет, – закончила за нее Женя.

– Они не отображаются, – подтвердила Даша. Женя повернула рентгеновский снимок к Ире и Даше:

– Так и есть. На рентгене я этих тварей не вижу. Если бы одна из них не отодрала у меня кусок перчатки, я вообще решила бы, что у нас – массовая галлюцинация.

Ира села на один из стульев. Стул жалобно скрипнул.

– Господи… – пробормотала она. – В какую же страшную сказку мы попали.

Даша, тем временем, листала тетрадь:

– Так, девочки… существа не восприимчивы ни к одной из агрессивных сред: нормально чувствуют себя в кислоте, в щелочи, без доступа кислорода. Ага, нагревание воздействует на них плохо… для нас – от нагревания они начинают расти и преобразовываться в мантикор.

– А охлаждение? – быстро спросила Женя, орудуя скальпелем.

– Пока не знаю, – Даша галопом по европам продолжила чтение. – «Второе мая. Я не доверяю больше никому; мельчайшая ранка, нанесенная тварями, приводит к инфицированию. Я отнял руку у Демьянова – на следующее утро на культе росло с десяток новых «крысиных хвостов». Кажется, у них есть способность лернейской гидры – при отделении выроста он, каким-то образом производит на свет два-три новых. Сегодня попытаюсь использовать сухой лед…»

Даша попыталась перевернуть страницу, но она слиплась, и получилось это не сразу. Оказалось, что страницы склеились из-за попавшей на них крови.

«Холод помог, – продолжила читать Даша. – Но это уже не важно. Все мои пациенты исчезли, замки боксов вскрыты каким-то непонятным способом. Ввиду этого, прекращаю все дальнейшие исследования и записи. Сегодня оставшимся в живых предстоит спуститься в машинное отделение. Оно находится под нами, и, возможно, кишит тварями, попадающими туда через систему теплоотвода. Мы задраили люк, когда впервые столкнулись с ними там, но твари как-то отрубили генератор подъемника. Нам надо отбить его и запустить зарядку аккумуляторов – тогда будет шанс выбраться отсюда живыми.

Если это не получится…

Если вы читаете эти строки, и у вас еще нет наростов, бегите! Если среди вас есть раненые – бросайте, их невозможно спасти…»

– А я все-таки попытаюсь, – процедила Женя.

– «Оставляю записи здесь, хотя они и не полные. Надеюсь, они помогут кому-то понять, что здесь произошло. Кладезь Бездны должен быть закрыт вновь – иначе, рано или поздно, чудовища вырвутся наружу. Я исполнил свой долг до конца, да будет мне Богом Господь Иакова. Лейтенант медицинской службы Комитета Государственной Безопасности СССР Борис Гарькин».

Ира еле слышно заплакала.

– Мы знали, что они все погибли, – сказала Даша.

– Но не знали, как, – всхлипывала Ира. – Жень, я хочу убежать отсюда. Это очень плохо?

– Все хотят убежать, – сказала Женя. – Но если мы убежим, что станет с остальными? С Таней? С Игорем?

Она отбросила в реторту большой кусок хитина; за ним тянулись хитиновые нити, на нитях блестели капельки крови.

– Кстати, Даша, – сказала Женя, выпрямляясь, – здесь должен быть холодильник. Он, наверно, отключен, но надо его включить. Если у нас будет холод – может, мы сможем остановить распространение этого у Тани.

– Я поищу, – сказала Даша.

– Вот холодильник, – шмыгая носом, указала Ира. – И он работает. Не знаю, как он может работать столько лет, у меня за три года сломался…

– А лед в нем есть? – спросила Женя.

– Нет, – ответила Ира. – Там только лекарства в ампулах, и баллоны с надписью СО2…

– Тащи мне баллон, – улыбнулась Таня. – Это еще лучше! Даша, можешь пока найти Макарыча?

– Хорошо, – кивнула Даша, и направилась к выходу. В дверях она столкнулась с Мишкой:

– А что вы здесь делаете? – спросил Мишка.

– Таню оперируем, – ответила Даша. – У нее… все плохо. Надо найти Макарыча.

– Сами его ищем, – кивнул Мишка. – Вот что, вы, как закончите, отдохните. Мы установили смены по два часа. Через шесть часов, как отдохнем, подумаем, как освобождать Игоря. С правой стороны в кают-компании есть дверь, за ней бокс с кроватями.

– Угу, – кивнула Женя, распыляя углекислоту на рану на спине Тани. Даша, тем временем, протиснулась мимо брата и пошла на поиски Макарыча. Начала она поиски с отведенного им бокса. Дверь другого бокса была приоткрыта, оттуда доносились мужские голоса – вероятно, Макс определил один бокс доля мужчин, а второй – для женской части экипажа.

В дверях «женского» бокса Даша испытала легкое deja-vu. Это место было ей странно знакомым. Она почувствовала, что вновь впадает в транс…

…Он стоял у стены и говорил с каким-то мужчиной, словно сбежавшим с маскарада – на собеседнике был явно костюм какого-то волшебника, да и сам он походил на Гендальфа из «Властелина колец». К тому же, «Гендальф» был полупрозрачным. Призрак? Но Дарья почему-то не боялась. Она подошла к