Для нас это стало ударом, мы-то думали, что уже все оплатили. И как быть? Мы не рассчитывали тратить остатки наших денег, понимая, что они нам еще пригодятся.

Типу психанул и начал спорить с шакалами. Я пытался его унять, но без толку – вне себя от ярости, он орал и ругался. Один шакал влепил ему затрещину, но это не помогло, и тогда вдвоем с напарником они уволокли Типу в соседнюю комнату. За стенкой послышались удары и крики. А потом вдруг Типу взревел, точно дикий зверь. Я уже слышал такой рев и понял, что с ним припадок. Шакалы с выпученными глазами выскочили из комнаты и велели мне забрать Типу.

Он лежал на кровати, штаны спущены, на полу валялась палка. Позже Типу сказал, что этой палкой его хотели изнасиловать, но с ним случился припадок. В таком состоянии он выглядел жутко, это, наверное, его и спасло. В общем, мы безмолвно заплатили, и нам позволили ехать дальше.

Потом в кромешной тьме фургон остановился, нас высадили и куда-то повели. В какой-то момент мы, сами того не ведая, перешли пакистанскую границу. В темноте кто-то сигналил фонарем. Нас передали другому отряду шакалов, через некоторое время мы вышли к дороге, где стоял грузовик.

И опять все сначала: долгие перегоны, остановки на пересылках в местах, названий которых мы не знали. А перед иранской границей снова требование доплаты.

Теперь уже никто не удивлялся и не спорил, даже Типу. После того случая на пакистанской границе он как-то попритих. Мы пробирались через Иран, и однажды он сказал, что предчувствует беду. Помолчал и добавил: “Если вдруг мы разлучимся, дальше езжай один, несмотря ни на что”. Голос его дрогнул, он отер глаза и повторил: “Ту ами оке боллам, что бы ни случилось”. “Я никогда тебя не брошу”, – сказал я. А он: “Нет, ты должен ехать дальше и верить, что мы встретимся”. Он как будто знал, что произойдет.

В Иране нас сопровождали шакалы-афганцы и курды. Они перевидали столько бенгальцев, что уже сами немного говорили на бангла. После многодневного пути мы достигли горного хребта на западе страны. Стало очень холодно, кое-где лежал снег. Почти ни у кого не было теплой одежды, а у некоторых даже башмаков. Мы с Типу путешествовали в резиновых тапках. Выхода не было, пришлось заплатить шакалам, чтоб раздобыли нам куртки и кроссовки.

Добрались до курдской деревеньки в горах, нас отвели в дом, битком набитый людьми, в основном хазарейцами из Афганистана, Пакистана, Ирана. Несколько дней мы ждали проводника, который покажет дорогу через турецкую границу.

Затем появились какие-то курды, нас посадили в грузовик с брезентовым верхом. Как остановимся, сказали нам, выскакивайте и бегите со всех ног. Заметив вас, турецкие пограничники начнут стрелять, но вы должны бежать, надеясь, что в темноте они промажут. Тех, кто добежит, на той стороне встретят проводники.

Грузовик остановился на вершине крутого склона. Откинули задний борт, мы, как было велено, спрыгнули на землю и побежали, оскальзываясь на сыпучих камнях. Типу и я держались рядом, чтобы, не дай бог, в темени не потерять друг друга.

Вдруг началась стрельба. Тьму разрывали лучи прожекторов и вспышки выстрелов. Что есть духу мы бежали вниз по склону, оступаясь и падая. Те, кого подстрелили, лежали на каменистой земле и кричали от боли, но мы ничем не могли им помочь и бежали дальше, перепрыгивая через них, словно через увечных животных. Нас было человек тридцать-сорок, и мы неслись, точно охваченное паникой стадо.

Не помню, как вместе с дюжиной хазарейцев я оказался в каком-то укрытии. Оглядевшись, я не увидел Типу и стал его окликать, но мне велели замолчать, мол, мои крики нас выдадут.

Я убеждал себя, что друг мой где-нибудь схоронился и утром я его отыщу. Рассвело, но он так и не объявился.

Вообразите мое состояние. Я не знал, что теперь делать. Всеми нашими планами ведал Типу. Оставалось лишь держаться группы.

У подножия горы нас встретили курды, которые проводили нас в город к автобусу до Стамбула. Мы ехали уже довольно долго, когда вдруг затренькал мой телефон – это был Типу, звонил по мессенджеру соцсети. Оказалось, на склоне он упал и сильно поранил ногу. Ему удалось ползком вернуться на иранскую границу. Утром какие-то бенгальцы помогли ему добраться в курдскую деревню, где мы ждали проводника. Тамошние жители его помнили и оказали помощь. Он останется в деревне, пока нога не заживет, а потом вновь попытается перейти границу.

Меж тем по интернету Типу уже договорился обо мне. Я должен был сойти в пригороде Стамбула и присоединиться к беженцам, направлявшимся в Европу. Следуя его указаниям, я отыскал эту группу, в которой, кроме бенгальцев, были иракцы, сирийцы, афганцы, сомалийцы, пакистанцы и другие национальности. Вместе с ними я перебрался в Болгарию, оттуда через Сербию в Венгрию, потом в Австрию.

Все это время Типу был со мной на связи, это он велел мне пробираться в Венецию. Прежде он часто говорил об этом городе, и я не спорил, да и куда мне было податься? Тогда я ничего не знал об Италии и вообще Европе.

В Австрии я сел в поезд, который привез меня в итальянский Триест; я зарегистрировался в Центре переселенцев, затем меня поместили в пригородный лагерь беженцев. Пока я там был, Типу вновь предпринял попытку пересечь турецкую границу, на сей раз успешную. Я уж думал, скоро мы встретимся. Однако произошло нечто, изменившее его планы. Он увидел сон, в котором ему явилась эфиопка в образе фаришты, ангела. С той поры он жил одним – стремлением ее отыскать. Я пытался его убедить, что это безумие – как найти ангела, виденного во сне? Однако недели три назад он сообщил, что установил контакт с этой женщиной и она велела ему отправляться в какой-то египетский город. Типу уже переговорил с турецким далалом, и тот обещал все устроить. Вопрос только в деньгах.

К тому времени я перебрался в Венецию и начал зарабатывать. Много раз я хотел послать другу деньги, но он отказывался, говорил, что сам попросит, когда и впрямь подопрет. Да только я не мог стоять в стороне, понимая, что он бедствует. Требовалась большая сумма, таких денег у меня не было, и я нашел контрабандиста, согласившегося на погашение ссуды частями. Он же рассчитался с турецким далалом.

Типу сразу вылетел в Египет, было это дней шестнадцать назад, и связался со