class="p1">– Победа за тобой, Дэвис. Бросьте это тело к остальным!

Публика взорвалась ликующим свистом и аплодисментами. Между тем Дэвис поднял руки вверх, скрестив ладони, и встал на колени:

– Я осмелюсь теперь обратиться к Вам, Повелитель! Простите ли Вы мне мою дерзость и позволите просить прощения за мою вину перед Вами?

– Поделись тяжестью своей вины со всеми, подчинённый, – снисходительно отозвался правитель, и гладиатор продолжил:

– Я признаю, что был не прав в попытке бежать из Гринстоуна и противиться своему назначению. Я прошу Вашей милости, мой Повелитель, преклоняясь перед Вами и всем Гринстоуном! Позвольте мне вернуться в город и жить прежней жизнью. Я молю Вас вернуть мне назначенную Вами должность кузнеца, быть мастером своего дела и продолжать служить Вам и жителям острова Итафен верой и правдой отныне и до конца моих дней.

Зрители одобрительно загудели и повскакивали со своих мест.

– Мы за тебя, Дэвис!

– Дайте ему шанс, Правитель! Он выиграл бой! Он заслужил прощение!

Альвис поднялся и успокоил публику одним взмахом руки.

– Я отклоняю твою просьбу, Дэвис.

Дэвис тяжело вздохнул, и его горящий до этого взгляд потускнел.

– Был уговор дать шанс на милость лишь тому, кто станет лучшим из лучших, – властно произнёс Альвис. – Я обещал помиловать лишь того, кто победит всех противников, одерживая победу за победой.

– Но ведь я победил всех. Я один устоял перед смертью, – смело проговорил Дэвис, и огонёк надежды снова вспыхнул в его глазах.

Альвис громко рассмеялся:

– Ха-ха-ха. А вот и нет, Дэвис. Тебя ждёт ещё один бой. С предателем, чьё имя мне даже не хочется произносить. Объяви его, Вивиан!

– Повелитель оставил самого выносливого гладиатора для тебя, Дэвис. Цени его щедрость и милосердие, – прокричала советница. – Выведите на арену шотландца!

Под гул толпы на арену вышел высокий широкоплечий мужчина. Что-то звериное было в его образе, и весь его вид был устрашающе-грозным. Его суровое лицо, с многочисленными ссадинами и синяками, было покрыто густой многодневной щетиной. Длинные взъерошенные волосы будто гривой окаймляли его могучие, гордо расправленные плечи. Несмотря на отталкивающую внешность, Бонни не могла отвести от него взгляд. Когда гладиатор поднял меч и с криком ринулся в бой, полуденное солнце озарило его лицо. Морган вгляделась в его черты, и у неё защемило сердце. «Дилан?! Дилан! Это точно он!»

Глава 3

В борьбе за жизнь и за свободу

Распорядитель прокричал имя шотландца: «Это Дилан Гамильтон! Самый отчаянный и самый отверженный из гладиаторов!» Узнав, кто перед ними, публика разделилась на две противостоящие стороны. Под скрежет клинков на арене одни зрители поддерживали Дэвиса, другие болели за Дилана.

– Дэвис! Давай! Покажи этому выскочке!

– Дилан! Уделай его!

– Давай, Дилан Гамильтон! Ты обязательно победишь! – поднявшись со своего места, прокричала Бонни. – Берегись!

В этот момент Дилан увернулся от удара противника и отскочил назад. Под бурную реакцию публики, Дэвис наступал, сокращая дистанцию между ним и Диланом.

– Ты труп, шотландец! – проревел Дэвис.

Не давая противнику перехватить инициативу, Дилан устремился в атаку. Клинки заскрежетали с новой силой и засверкали на солнце. Казалось, что бой будет длиться вечно. Оба гладиатора были в безупречной форме и умело орудовали мечом. В очередной раз отбиваясь и отходя назад, Дилан отразил мощный удар.

– Есть, так держать! – прокричала Бонни, но внезапно шотландец потерял равновесие и упал на спину. – О нет!

– Вижу, ты тоже вошла в азарт, – заметил реакцию Бонни Эмброуз. – Я же говорил, тут будет интересно!

Бонни затаила дыхание, не отводя глаз с арены. Дилан лежал неподвижно. Его веки были плотно закрыты. С торжествующим криком Дэвис поднял свой меч в воздух, но крик тонул в кровожадных возгласах толпы:

– Дэвис, давай! Проломи ему башку!

– О, ну дальше всё предсказуемо, – с видом эксперта проговорила Айрин, – сейчас Дэвис прикончит шотландца и станет победителем сегодняшних боёв.

– Так и будет, если Дилан не очнётся… – в ужасе прошептала Бонни и прокричала: – Эй, Гамильтон! Вставай! Ну же, Дилан! Поднимайся!

Но Дилан не подавал признаков жизни, и Морган охватил животный страх. «Я не верю. Не верю, что это происходит на самом деле…» Дэвис замахнулся мечом, чтобы вонзить его в тело Дилана, и Бонни зажмурилась под оглушительный гул зрителей, поднявшихся с трибун.

– Этот чёрт блефовал! Он жив! – прокричал Эмброуз, наблюдая за тем, как внезапно Дилан открыл глаза, мгновенно перевернулся на живот, оттолкнулся руками от земли и вскочил на ноги.

С замиранием сердца Бонни устремила свой взгляд на арену. Секунда, и сильным ударом меча Дилан выбил оружие из руки Дэвиса. Меч Дэвиса вылетел за пределы арены к ногам испуганных зрителей.

– Ну и кто из нас труп?! – Дилан с бешеным рыком накинулся на растерянного противника, заставляя его уходить всё дальше и дальше назад.

– Нужно переиграть бой! – запротестовал кто-то из толпы. – Не по правилам бросаться на безоружного!

– Это бои без правил! Мочи его, Дилан! – проревел Эмброуз, и большинство, в том числе и Бонни, поддержали его. – Шотландец – красавчик! Мы за тебя!

Какое-то время Дэвис ловко и проворно уворачивался от выпадов Дилана. Но вот он оказался загнанным в угол.

– Прошу, не убивай! – разнёсся голос Дэвиса по арене.

Меч Дилана сверкнул над головой Дэвиса, когда тот опустится на колени и закричал:

– Пощади меня! Молю!

Клинок Дилана замер на шее Дэвиса, поднимая его подбородок.

– Повтори, что ты сказал?!

– Именем Альвиса Лоренсо Родригеса, Правителя Гринстоуна, я молю о пощаде! – взмолился Дэвис. – Десятилетия, проведенные в неволе, стали для меня хорошим уроком. Я клянусь больше не нарушать законов Правителя. Ради того, чтобы жить, я готов на любую, даже самую грязную работу! – молящий взгляд гладиатора устремился в сторону ложи Правителя. – Я прошу Вас! Умоляю, пощадите!

– Нет! Это против правил! – прокричала Вивиан. – Один из вас должен умереть!

– Да будет так! – поддержал слова советницы Альвис. – Правила едины для всех!

Дилан поднял меч, Дэвис зажмурил глаза. Но вопреки всеобщим ожиданиям, меч шотландца упал на землю. «Что он делает?» – удивилась Бонни.

– Я не Правитель Гринстоуна, – пройдясь по арене, проговорил Дилан. – И у меня нет никакой власти, как и нет права что-либо решать… Но у меня есть сердце. А в нём есть место состраданию и милосердию.

Громкий, полный негодования голос советницы заставил всех содрогнуться:

– К чёрту этот цирк!

Обратившись к страже, Вивиан отдала приказ:

– Немедленно казните труса Дэвиса, оставшегося без меча, и этого шотландца вместе с его милосердием!

Стражники мгновенно схватили гладиаторов и,