– Вахид? – то ли спросил, то ли окликнул он и позвал лысого.

Взяв лежащий на сиденье рядом сверток, тот выбрался из машины и направился навстречу. От досады Джин скрипнул зубами. У него была надежда, что в этот раз место для разговора будет поблизости от «Нивы». Он спрятал заранее активированный маяк в рукаве куртки, надеясь подбросить его в пластиковый карман открытых дверей или под сиденье.

Но бандиты словно чувствовали это и не подпускали его к машине. Конечно, это было случайностью. Будь у них хоть малейшее подозрение, его бы давно разорвали на мелкие кусочки. Просто, как обычно говорил Дрон, работает закон всех законов – подлости или бутерброда.

Между тем лысый подошел вплотную. Он был младше Джина, и поэтому тот не торопился первым подавать ему руки, а тем более обниматься.

Лысый сразу перешел к делу. Размотав сверток, в котором оказался пенал от вышибного заряда РПГ, он ловко открыл его. Там внутри был вставлен кусок поролона. Отогнув осторожно уголок, лысый поднес его к глазам Вахида:

– Если эта штука разобьется, ты не жилец.

Вахид увидел обыкновенную ампулу с желтоватым порошком внутри.

– Я тебя понял, – он кивнул, стараясь выглядеть взволнованным.

– Необязательно использовать для этого шахидку, – продолжал парень. – С тобой уезжает племянница Шевади, поэтому Хаяри хотел бы видеть ее живой. Пусть она исполняет роль жены. Тебе сделают документы. Так вы будете меньше вызывать подозрений. А для того, чтобы подорвать эту штуку, – он снова собрал пенал и, всучив его Вахиду, уже из кармана куртки вынул небольшой сверток. – Здесь обыкновенное взрывное устройство, работающее от сотового телефона. Номер и инструкция там есть. Установишь в зале ожидания Ярославского вокзала под скамейкой. Понял? Тебе расскажут как.

Вместо ответа Вахид взял из его рук сверток.

– Кроме того, что я тебе здесь сказал, с самого Грозного ты будешь на связи с нашими людьми. Через них тебе передадут деньги и новые приказы. Адреса, где остановишься в Москве, тоже узнаешь у них.

Вместе с небольшой адской машинкой и ампулой боевик передал Вахиду трубку сотового телефона, который должен был постоянно находиться с ним.

– Не вздумай по нему произносить фразы типа: «теракт», «взрыв», «тротил» и так далее. Все слова, относящиеся к войне, сразу включают систему, которая начнет записывать разговор и определит место, откуда идет звонок.

Антон вошел в кубрик, где с утра находилась группа. Разведчики занимались кто чем. Одни смотрели небольшой телевизор, другие читали, третьи о чем-то негромко переговаривались. За столом, установленным по центру, Дрон с Мишенью играли в нарды. Сидевший с торца Волков, наблюдая за игрой, хлебал из большой железной кружки чай.

Все это напоминало ему кадры из программы «Служу Советскому Союзу», запомнившиеся в далеком детстве: летчики-истребители на боевом дежурстве ждут команды «тревога». Общим здесь было напряжение и ожидание. Каждый человек – сжатая пружина. Все вместе – механизм, обладающий огромной потенциальной энергией. Только времена теперь не те и условия разные. Нет на стенах плакатов с членами Политбюро и другими пропагандистскими штучками. Лица офицеров отличаются. Что бы там ни говорили, но те, которые тогда позировали перед камерами, казались какими-то ненастоящими. Полностью отсутствует элементарный комфорт. Спальня, столовая и комната досуга в одном месте. Тут же раздевалка. Тогда ждали войны с НАТО, теперь не можем разобраться в собственной стране.

Антон наблюдал за возней офицеров, изредка бросающих в его сторону настороженные взгляды, а сам рассуждал над вопросом, который только что задал ему Вахид. Поставив в известность, что очередная попытка установить на машину маяк не увенчалась успехом, он с горечью сообщил, что боевики спокойно используют радиосвязь. С другой стороны, батальон радиоэлектронной борьбы и средства радиоразведки пятого управления сканировали эфир. Авиация и все мобильные группы армейцев, находящиеся в окрестностях Джугурты, были дополнительно ориентированы на «Ниву», описанную Вахидом.

Но автомобиль, на котором, по словам Джина, боевики уже во второй раз появлялись вблизи села, больше нигде не всплывал, а радиоперехват по-прежнему молчал.

В дверь постучали. Антон поднялся и вышел в коридор. Мокрый от пота солдат-контрактник узла связи комендатуры протянул журнал телефонограмм.

– Вам. Только что получили.

Антон пробежал глазами по написанному корявым, но разборчивым почерком тексту. Сообщение передано по телефону засекреченной аппаратуры связи, и дежурному радиотелефонисту пришлось записывать его с голоса. Послание было от заместителя начальника разведки группировки. После шапки, в которой указывался позывной адресата и корреспондента, следовал текст:

«По состоянию обстановки на 12.00 сегодня силами и средствами, задействованными для работы по плану "Наставник", в межгарнизонной сети не была зафиксирована работа "чужих" радиостанций».

Антон сокрушенно вздохнул и протянул тетрадь обратно:

– Спасибо.

– Распишитесь, что доведено, – напомнил связист, протягивая ручку.

Антон поставил в соответствующей графе росчерк, и неожиданно его словно ударило током:

«Он сообщает, что там не работают чужие!» – мысли лихорадочно завертелись вокруг этого определения.

– Дрон! – позвал он в приоткрытую дверь. – На выезд!

Спустя полчаса Филиппов поднялся по откинутой железной лестнице в тесный жилой отсек командно-штабной машины, напоминающий уменьшенное в размерах купе железнодорожного вагона. От работающих за перегородкой приборов здесь было жарко. Там что-то пищало, шумело, изредка из динамиков прорывались неразборчивые фразы. Пахло разогретой пластмассой. Воздух был наэлектризован до такой степени, что казался кислым на вкус.

За небольшим откидным столиком сидел худощавый, с болезненного цвета лицом, майор Тимченко. Представитель пятого управления ГРУ курировал радиоразведку федералов. Срок полугодовой командировки в Чечне у него подходил к концу, и он начал позволять себе маленькие вольности. Вот и сейчас, зная, что с Филипповым может приехать и Родимов, который хоть и не является для него прямым начальником, но вполне способен устроить разгон, Тимченко не удосужился надеть китель и был в одной защитного цвета майке.

– Когда на ваши сараи начнут кондиционеры ставить? – вздохнул Антон, опускаясь в небольшое крутящееся кресло с вылезшим на углах поролоном.

– Когда у депутатов так же рабочие места оборудуют, – грустно пошутил Тимченко и развернул к нему лист с компьютерной распечаткой: – Вот, полюбуйся. Под позывным «Вулкан» работает бронегруппа. Она через этот район прошла в шесть пятнадцать. Дальше блокпост МВД. Это «Миражи»… Что еще, ах да, – он ткнул пальцем в строчку, расположенную посередине текста: – Это взвод кадыровцев. Они там уже неделю копошатся.

– На русском говорят?

– Да, – подтвердил Тимченко. – Существует такая договоренность, чтобы нам лишний раз голову не морочить.