Первые советские телеграммы, которые смогли прочитать американские дешифровщики, излагали секретные послания премьер-министра Уинстона Черчилля президенту Гарри Трумэну. Первое предположение — советский агент работает в британском посольстве в Вашингтоне. Подозрение пало на британского дипломата Доналда Маклина. Так была раскрыта уникальная агентурная сеть советской разведки в Великобритании, которая действовала много лет.

Доналд Маклин служил в британском посольстве в Париже до вступления в город немцев в 1940 году, потом — в центральном аппарате министерства иностранных дел. В мае 1944 года его перевели в британское посольство в Вашингтоне. Здесь Маклин руководил секретариатом и старательно посещал совещания, посвященные судьбе атомной энергии. Он отвечал за безопасность в британском посольстве и предупреждал сотрудников:

— Когда я веду деловые переговоры у себя в кабинете, я всегда выдергиваю телефонный шнур из розетки, потому что американцы наверняка нас прослушивают. А мы не хотим, чтобы они знали о нас все.

В ноябре 1948 — мае 1950 года Доналд Маклин служил в Каире, где у него случился нервный срыв. В отличие от Филби он не был прирожденным разведчиком. Его словно распирало. Время от времени он демонстративно говорил о своей приверженности коммунизму. Во время ужина с голландскими дипломатами в британском посольстве в Каире в 1950 году зашла речь о судьбе американца Элджера Хисса, которого обвинили в шпионаже. Маклин с жаром заговорил о том, что Хисс был совершенно прав, жертвуя интересами государства во имя идеалов коммунизма. Голландцы просто не верили своим ушам. Они отнесли его откровения то ли на счет особенностей характера британского дипломата, то ли на счет потребленных им без меры горячительных напитков.

В октябре 1950 года Маклин возглавил американский отдел в министерстве иностранных дел. Его друг (и тоже советский агент) Гай Бёрджесс занимал в Лондоне и Вашингтоне менее важные должности. Но в январе 1947 — июне 1948 года он был личным секретарем Гектора Макнейла, государственного министра, через стол которого проходило множество секретнейших документов.

Пожалуй, никогда в истории Кремль не получал такой объем высококачественной разведывательной информации. Вот главный вопрос, который интересует историков: в какой степени Сталин был в состоянии воспользоваться предоставленной разведкой возможностью заглянуть в умы западных политиков? Мог ли он понять их способ мышления и действия? Разведывательная информация подталкивала Сталина к более разумной и точной политике или, напротив, только усиливала его паранойю?

Судя по политике Кремля, верно последнее. Все правительственные учреждения искажают получаемую информацию — из-за бюрократической цепочки или в результате зацикленности на определенных взглядах. Сталинская администрация страдала обоими пороками одновременно.

В середине апреля 1951 года в Лондоне пришли к выводу, что Доналд Маклин работает на Москву. 17 апреля постоянный заместитель министра иностранных дел предложил, чтобы им занялась контрразведка МИ-5. Установили слежку. Но все происходило слишком медленно. Только 25 мая решили, что контрразведке стоит допросить Маклина. Англичане опоздали.

Когда стало ясно, что арест неминуем, Доналд Маклин получил сообщение, что спасение возможно — его охотно примут в Москве. Плохо понимая, что его ждет в сталинском Советском Союзе, он решил бежать. Опасаясь, что один он не справится, попросил сопровождать его другого советского агента — Гая Бёрджесса. В пятницу вечером, 25 мая 1951 года, Доналд Маклин и Гай Бёрджесс покинули Англию, сев на паром, который доставил их во Францию.

Генерал-майор Джон Киркман, руководитель разведывательного отдела британского верховного комиссара в Германии, предупредил американских контрразведчиков, что оба беглеца, вероятно, находятся в их зоне оккупации и будут пробиваться в советскую зону. Все американские и западногерманские службы были подняты на ноги. Проверялись туристические агентства, банки, автобусные остановки, поезда, билетные кассы, отели, пункты пересечения межзональных границ. Старательные немцы задержали двух показавшихся им подозрительными англичан. После долгого выяснения оказалось, что это агенты британской разведки, выполнявшие особое задание.

Когда Маклин и Бёрджесс добрались до Москвы, судьба обоих англичан решилась на заседании политбюро ЦК:

«1. Считать целесообразным принять в советское гражданство Маклина Д. и Бёрджесса Г. (под другими фамилиями) и разрешить им проживать в Советском Союзе.

2. Поселить Маклина и Бёрджесса в г. Куйбышеве и обязать Куйбышевский обком ВКП(б) (т. Пузанова) предоставить им квартиры по 3–4 комнаты каждому. Обязать МГБ СССР за счет секретных сумм оборудовать указанные квартиры, а также выплачивать Маклину и Бёрджессу по 4000 рублей в месяц в течение пяти лет до приобретения ими специальности.

3. Разрешить привлекать Маклина и Бёрджесса к эпизодической работе в издательстве иностранной литературы.

4. Обязать МГБ СССР обеспечить соответствующее наблюдение за Маклином и Бёрджессом».

Потом обоим разрешили обосноваться в столице. Но это немногим улучшило их жизнь. Гай Бёрджесс был самым несчастливым из пяти лучших агентов советской разведки на Британских островах. В Москве он получил паспорт на имя Джима Андреевича Элиота. Его гомосексуальные пристрастия, склонность к выпивке и авантюризму раздражали чекистов, которые за ним приглядывали.

Советской жизни он не выдержал. Попросил у КГБ разрешения вернуться в Англию, но этого никто не хотел. Он недолго прожил в Москве и умер, можно сказать, от тоски. Перед смертью Бёрджесс пожелал повидать своего друга Филби, но ему сказали, что Кима нет в Москве. А Филби даже не знал о его предсмертном желании.

Доналд Доналдович Маклин, как его называли в Москве, более спокойный по характеру, не обращался к руководству КГБ с наивными просьбами. Он работал в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук, писал книги и тихо возмущался социалистической действительностью. Жена от него ушла к Киму Филби, потом уехала из Советского Союза. Ее КГБ не удерживал. Маклин поначалу сильно пил, потом избавился от этого порока.

Бегство двух англичан усилило паранойю в Вашингтоне, где буйствовал сенатор-антикоммунист Маккарти. Он обвинял в антигосударственной деятельности не только дипломатов из Государственного департамента, но и разведчиков из ЦРУ. Там было достаточное количество высокообразованных аналитиков с либеральными взглядами.

Бегство Маклина и Бёрджесса сделало поголовную проверку британского государственного аппарата неминуемой. МИ-5 получила полицейские права, что противоречило британским традициям. Сестра Доналда Маклина Нэнси была замужем за американским дипломатом, который работал в посольстве в Каире. Он лишился должности. Младший брат Маклина Алан, работавший в министерстве иностранных дел, вынужден был под давлением уйти со службы.

С мая 1947 года проверяли всех чиновников. Британские военные боялись подрывных действий коммунистов. Комитет начальников штабов в 1951 году предупредил правительство о существовании в стране пятой колонны, такой же, что подорвала Сопротивление Франции в 1940 году.