все хорошо подстроила. Как оказалось, она была в курсе твоей личной жизни. Мирон пару дней бухал в баре, она с ним там познакомилась, он выговорился незнакомому человеку, посвятил ее в подробности. Так Арина поняла, что сможет на тебя воздействовать с помощью Мирона. Твое чувство вины отлично сыграло ей на руку.

— Это она с тобой так разоткровенничалась? — Прищуриваюсь и смотрю на Ника.

— Ну в СИЗО любой станет более разговорчивым, — Ахметов откидывается на спинку кресла.

— Она… в СИЗО? — Мои глаза увеличиваются в размере еще больше.

— У Давыдова много хороших друзей, — Ахметов усмехается, — один звонок и барышню упаковали. Мы сначала пытались говорить по-хорошему, не получилось.

— И… и что мы будем делать дальше? Что с теми документами, на которых мои подписи? Что и…

— Для начала мы решим вопрос с женишком, — Ник кривится, потому что Мирон ему как кость в горле. — Когда он свалит из страны, будем дальше решать все вопросы. Не удивлюсь, если отец найдет, как и его привлечь. Арина будет давать показания, и Мирона может потащить за собой. Так что… Ему нужно валить.

— Подожди… но у него же наследство. Завещание… Он не может!

— Действительно, а так он просто может загреметь за соучастие. Это лучше? — Ник выгибает вопросительно бровь.

— Но ты ведь можешь помочь… Ты же говоришь, что он не виноват…

— Я уже помогаю, рвать жопу ради него я не стану. Дать ему фору в сутки, чтобы он уехал из страны, отличная помощь. За свободу придется заплатить. Наследством.

* * *

Как оказывается, я все-таки мега везучий человек, как бы смешно это сейчас ни звучало. Давыдов не должен был возвращаться в офис в тот вечер. Не должен был тщательно изучать договора. Но его что-то дернуло. Решил проверить как новая сотрудница справляется. Пересмотрел документы. Просто чудом не подписал на полном доверии и тогда был бы точно полный кабздец. Точно так же, как и Ник чудом вернулся раньше. Как будто почувствовал.

Мирон улетает из страны даже раньше, чем проходят сутки. Как оказалось, Ник ему все популярно объяснил, и парень решил не рисковать, собрал вещи сразу же после ухода Ахметова.

Отец Ника не знал, что его план разрушен до самого конца. Он сидел и довольно потирал свои руки, представляя, как будем манипулировать сыном. Сначала он узнал, что слушанье его дела перенеслось на более ранний срок. Он обрывал сыну все телефоны. Перед слушаньем к нему прислали бесплатного адвоката, который сообщил, что никакого другого адвоката у него не будет. От его дела отказались. И бесплатный адвокат — это единственный адвокат, который ему сейчас доступен. Ник пришел на само слушанье. Перед самым началом сообщил отцу обо всем. Что он все знает. Что все их договоренности разрываются и что Ник надеется, что отец получит самый большой срок. Ахметов сделал это специально. Довел отца до ярости. Когда Ахметов старший давал показания, то был не в себя от бешенства. Наговорил кучу всего, что только ухудшило его положение. Арина тоже получила срок. За подделку документов. Как говорится каждый получил по заслугам.

Самое сложное было — это разговор с мамой. Она столько времени ждала и надеялась. Ничего не знала. Считала Александра самым лучшим. Когда она узнала правду, то долго плакала и извинялась передо мной за то, что не видела всего этого. За то, что привела меня в дом к этому человеку. За то, что я была вынуждена уехать. В тот вечер мы обе нарыдались. Я наконец смогла быть с мамой откровенной. Ничего не скрывать. Рассказать все с самого начала. Со всеми подробностями. Но то, что меня удивило… Это ее реакция на новость обо мне и Нике.

— Я догадывалась, — мама слегка улыбается и смотрит мне в глаза.

— Как…

— Не в первый раз… Сейчас. После того как ты вернулась. Я видела, как смотрит Никита на тебя. Видела, как ты краснеешь в его присутствии. Но списала все это на то, что сама уже себе все придумала. А когда ты рассталась с Мироном… Я начала присматриваться…

Я краснею до кончиков ушей. А мне казалось, что мы такие замечательные конспираторы.

— Мы хотели все рассказать по-другому… Тогда еще мы не знали о планах Александра. Хотели сообщить тебе обо всем с хорошей новостью об его освобождении…

— Анют, то, что ты счастлива, девочка моя, для меня самая лучшая новость. Счастье этого ублюдка, что он сидит за решеткой. И что я не могу до него добраться. Если бы я знала раньше… Если бы я только знала… — Мама подрывается с дивана и крепко-накрепко меня к себе прижимает. — Моя девочка, прости меня, я даже представить не могла… Мама всхлипывает и снова начинает плакать, а я глажу ее по волосам. — Ник сможет мне помочь с тем, чтобы лишить Александра отцовских прав? Я не хочу, чтобы эта мразь имела к нам хоть какое-то отношение.

— Я думаю, что Ник найдет способ как решить этот вопрос.

— Моя малышка, сколько же ты натерпелась. Сколько вы с Никитой вынесли…

— Мамуль, теперь все будет хорошо…

— Обязательно будет. И никак иначе.

Эпилог

— Ой, — округляю глаза и тут же прикасаюсь ладошкой к животику.

— Что? — Ахметов подрывается с кресла и тут же подлетает ко мне. Глаза огромные, лицо перепуганное. А я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

— Дай руку, — растягиваю губы в улыбке, а мужа уже начинает потряхивать. Мне иногда кажется, что он родов ждет больше, чем я. Он очень эмоционально реагирует на все, что со мной происходит.

Ахметов протягивает руку, но лицо остается напряженным. Прикладываю его ладонь к животу с той стороны, где толкается малыш и внимательно наблюдаю за его эмоциями. Вижу, как округляются глаза мужа, как в них появляется полное непонимание происходящего, после полнейшая потерянность. Я же ловлю каждый момент. Не могу не любоваться тем, как Ахметов на глазах превращается в милаша. Тихонько про себя считаю. Раз. Два. Три…

— Нам нужно в больницу! Тебе больно? Ребенок нам так о чем-то сообщает?! Нужно