Ситуация то патовая… хуже некуда. Как не поверни — всюду клин. Тем более, что поводов для войны у России и без того хватало…

В конце 1680-х годов Тауке-хан отправлял посольства в Тобольск, пытаясь восстановить дипломатические отношения с Россией. Ну и заручиться ее поддержкой. Однако ничего не вышло. В том числе и потому, что отряды его подданных продолжали совершать набеги на территорию России.

Сам хан отрицал свою причастность и обещал виновных изловить. Но, как несложно догадаться, сделать этого не мог и не хотел. В лучшем случае писал письма, в которых рассказывал о том, как бранил проказников…

Потихоньку ситуация обострялась.

Набеги становились все наглее и наглее. Эпизодически укрупняясь до достаточно значимых отрядов. В сущности, к 1709 году по всему пограничью русско-казахскому шла малая война. Казахи пытались разграбить сельские поселения и угнать крестьян рабство, а малочисленные русские отряды старались этому противодействовать. Мал-мало подключались башкиры, но не так чтобы и сильно. Основную встречную активность вели калмыки и яицкие казаки. Впрочем, даже они не сильно-то и старались. В том числе и потому, что грабить в степи было нечего. Нищета. А скот угонять долго и сложно. Так — отдельные акции проводили…

И тут похищении наследника.

Причем, если бы не башкиры, которые в самый последний момент передумали, его смогли бы угнать в степь. Чтобы потом стрясти с Петра Алексеевича много денег за его освобождение. Очень нужных денег. Остро потребных. Чем бы это закончилось хан даже думать не хотел. Скорее всего им бы пришлось куда-то спешно бежать, спасаясь от резни.

Да и теперь, даже без этого, терпению русских пришел конец.

Четыре полка карабинеров провели быструю и жесткую операцию, вторгнувшись в земли ханства. Хуже того — они знали, где будут виновники. Или, что вероятнее, специально их туда как-то вели. Тонко намекая на высокую осведомленность о делах ханства.

Конечно, четыре полка карабинеров это не бог весь какие силы — Всего две тысячи всадников. Неплохих. Да. Очень неплохих. Но если выходить в поле хан был уверен в своих силах. Разобьет. Просто за счет серьезного численного преимущества.

Наверное…

Впрочем, беда заключалась не в этом сомнении. Отнюдь, нет. А в том, что русские использовали карабинеров, которых тут быть не могло и должно. То есть, они их перебросили откуда-то с запада. Для чего? Ведь захватить караван могли и калмыки с башкирами. Что за блажь? Или это просто подготовка? А если так, то сколько их отправлено всего? И только ли карабинеры? Вдруг, они подтянули куда более опасных улан? Вот уж с кем не хотелось встретится… Так или иначе — ситуация складывалась крайне скверно. Отчаянно…

* * *

— Ладно, с этим все, — захлопнул Людовик XIV папку. — Что у нас еще осталось?

— Русские и негры, сир, — ответил Кольбер.

Король Франции поморщился.

— И что там?

— Посланный Петром полк русской пехоты пробился к одному из племен народности мосси. Тому, что живет в верховьях реки Вольты, которая впадает в море на Невольничьем берегу. Нанеся Ашанти походя небольшое, но обидное поражение. Они доставили до этого племени доспехи. Много. Говорят, на три тысячи всадников, какими те славятся. После чего, опираясь на поддержку этой части мосси, русские нанести Ашанти сокрушительное поражение в полевом сражении. Ходят слухи, что дрались один к десяти. Врут, видимо. Этот успех позволил союзному русским вождю претендовать на первенство в своем королевстве.

— Претендовать на первенство? Это как?

— Его избрали королем всех мосси. Соседнее небольшое королевство Дагбон, населенное родственным мосси народом, объединилось с ними после столь громкой победы. Став, как говорят русские, еще одним герцогством мосси.

— И чем это нам грозит?

— Как минимум потерей Невольничьего берега. Рабы уже прекратили там продаваться. А русские скупили все местные колонии за бесценок. Завезя через Вольту своим союзникам еще доспехов, а также оружия.

— Много?

— У меня точных сведений нет. Удалось только выяснить, что их новый король проводит военные реформы с целью создания королевской армии. То есть, регулярной. В этом ему активно помогают русские. Скорее всего оружия ему привезли много. И доспехов. Так что лично у меня нет сомнений в том, что в ближайшие годы мосси начнут мощную экспансию. Совершенно точно займут Невольничий берег. Возможно, продвинутся дальше. Но тут нам остается только гадать.

— Зачем Петру это?

— Принцу, сир. Насколько мне известно за всей этой историей стоит принц Алекс. А если быть еще точнее — его чернокожая любовница. Ради которой он все это и устроил, помогая е родственникам.

— Вы меня хотите развеселить? Принц руководствуется своими низменными страстями?

— Так говорят, — развел руками Кольбер. — Истинные его мотивы нам пока не известны. Очевидно только, что он с непонятными целями пытается создать на западе Африки крупное, сильное государство.

— А рабы? Может быть он хочет стать главным выгодоприобретателем в Треугольной торговле?

— Торговля рабами крайне затруднилась. Во всяком случае в этой части Африки. Многие взволнованы этим чрезмерным, взрывным усилением мосси. Особенно их соседи, которые ходили долгие годы к ним в набеги для захвата тех самым рабов. Сами же русские рабами не торгуют принципиально.

— Мы как-то можем помешать русским?

— Не начиная с ними открытой войны?

— Разумеется. И желательно как-нибудь так, чтобы на нас не подумали.

— Так как воевать не нужно, то генуэзцы охотно пойдут нам навстречу. И, с их помощью, можно поддержать вооружениями осколки державы Мали. Точнее один ее осколок. Выбрать поинтереснее и удобнее для нас. И с его помощью воссоздать былую державу, вполне способную противостоять мосси. У тех ведь особо и населения нет. Малочисленны они, хоть и крайне лихие.

— И во сколько нам это обойдется?

— Тысяч десять мушкетов точно придется им подарить или продать задешево. Ну и по сотне-полторы выстрелов для них. Для начала. А также отправить инструкторов.

— А кавалерия?

— Тут сложнее. У мосси сильные кавалерийские традиции. У них самая крепкая конница всего региона. Притом копейная. Через что, очевидно, Алексей и собирается сыграть. Противопоставить ей в разумные сроки нам нечего, кроме пехоты. Во всяком случае так считают наши генералы.

— Вы с ними уже это уже обсудили?

— Разумеется. Вот. — протянул Кольбер королю листок, ловко извлеченный из папки, на котором была кратко изложена концепция и стояли подписи практически всех значимых генералов Франции.

— Интересно… — покачал Людовик XIV головой.

— Да, очень