Толчки убыстряются, становятся резкими. Он берет мою задницу в ладони и сжимает. Член пульсирует во мне. Я прохожусь руками по его спине, прерывисто дыша.

Мы оба кончаем, но он не останавливается, отдавая мне все до последней капли, продлевая оргазм. Мурашки покрывают каждый сантиметр моего тела, и я уверена, что сердце сейчас выскочит из груди, так сильно оно колотится.

Задыхаюсь, жадно цепляясь за воздух, но на лице застывает улыбка.

Вот каким должен быть секс.

Грубым, простым, захватывающим все тело.

Никаких мыслей, никаких планов и никакого сдерживания.

– Моя девочка! – Он падает на спину и перекатывается, увлекая меня за собой. Глаза сияют, когда он приподнимается на локте и смотрит на меня. – Я же говорил, что ты мне нравишься.

Смеюсь и чувствую, что начинаю краснеть. Это меня смущает. Ладно, вряд ли этот румянец можно отличить оттого, что вызвал оргазм.

Вздрагиваю оттого, что он обхватывает мою лодыжку. Не сопротивляясь наблюдаю за тем, как он натягивает на меня нижнее белье, затем джинсы.

– Не подумай, что я хочу, чтобы ты поскорее ушла, – шепчет он, глядя на меня. – Но скоро меня начнут искать. И кто-то обязательно здесь появится.

– Меня тоже, – говорю я, вспоминая о Бьянке.

Питчер ухмыляется, вскакивает на ноги и быстро одевается. Жду, что он потянет меня за руку и позовет в дом, возможно, предложит выпить, но вместо этого он опускается на траву рядом со мной. И мы начинаем рассматривать небо вместе.

Завтра все внутри будет изнывать от боли, но мне все равно, потому что сегодня я счастлива.

Свободна.

Я знаю, что счастье продлится недолго, – скоро моя жизнь кардинально изменится, и это ужасает. Но жизнь – это постоянные перемены, верно?

Поэтому сегодня я не стану думать о завтрашнем дне и просто… буду лежать здесь, на траве.

Несколько минут мы молчим, потом он поворачивает голову в мою сторону.

– Признаться, никогда не занималась этим раньше, – говорю, разглядывая его в темноте. – Я о сексе на одну ночь.

– Не начинай, – хмурится Тобиас. – Сказал же, что хочу повторить это завтра. И послезавтра.

Борясь со слезами, заставляю себя улыбнуться. Не хочу все усложнять, и когда он достает свой телефон и просит номер, просто диктую его.

Еще несколько минут проходят в молчании, а потом мое имя выкрикивает знакомый голос. С моего лица сходит вся краска, словно в замедленной съемке я поднимаюсь на локтях и нерешительно смотрю в сторону звука.

Томас… Он быстрыми шагами идет к нам, и свет позади него не дает увидеть выражение лица. Я пытаюсь сглотнуть, но не могу – в горле все пересохло.

– Твою мать, – вздыхаю я.

– Тренер, – зовет Тобиас.

– Да, сынок. Я.

Сынок?

– Вам лучше не заходить в дом, – говорит Тобиас. – Не все из команды соблюдают правило «не пить». – Слышу, как он ухмыляется, но не могу заставить себя взглянуть на него.

– Вот засранцы. Но я и не собирался задерживаться. Приехал, чтобы подвезти твою подружку. Ты не просил, но обычно я так и делаю, – говорит Томас, и передо мной оказывается его рука.

Мне не нужно поднимать глаза, чтобы понять, что он настаивает. Вкладываю свою руку в его, и он подтягивает меня к себе. Смущенная и пристыженная, я не могу смотреть ему в глаза.

Тобиас потирает затылок, переводя взгляд то на меня, то на тренера.

– Хм, я правильно понял, что тренер решил подвезти тебя домой? – обращается он ко мне.

Я киваю и иду вслед за Ридом к боковым воротам. Не говоря ни слова, проскальзываю в его машину и вскоре понимаю, что мы едем не ко мне, а к нему домой.

По дороге он говорит, почему приехал, сопровождая обещаниями о нашем безоблачном совместном будущем.

Подсознательно моя рука опускается к животу, к растущему внутри меня малышу.

Теперь все будет хорошо.

С плеч словно падает груз, Томас вселяет надежду, которой у меня не оставалось.

У нас все будет хорошо…

Настоящее время Тобиас

Ноги онемели, и я не уверен, что дышу. Тошно. Такое чувство, что я умер.

– Черт… Мейер… – Я едва могу смотреть на нее, потому что мне горько и стыдно.

В глазах девушки стоят слезы.

– Все в порядке.

– Ничего не в порядке. – Закрываю ладонями лицо. – Как я мог так облажаться?

– Ты был пьян. Так бывает. – Она пытается изобразить улыбку, но выходит не очень правдоподобно. – Я была зла, и, думаю, моя злость превратилась в безрассудство. Хотела отомстить Риду, наивно полагая, что ему есть до этого дело, поэтому решила развеяться, а тут – ты.

Хватаю ее за руку и подношу к губам.

– Это правда, что я сразу тебя заметил?

– Ага. С порога еще, как только мы с Бьянкой пришли. – Губы складываются в грустную улыбку. – Ты был под газом, – она хихикает, но это даже успокаивает, – а я была в ужасном состоянии, так что в тот вечер мы друг другу идеально подходили.

– Мы и сейчас подходим, малышка-репетитор. – Печаль пронзает меня насквозь. – Поверить не могу, что я был в тебе… и что она уже была в тебе.

Мейер сжимает мою руку.

– Знаешь, Томас…

Она не договаривает, но я знаю, что она хочет сказать. Во мне нарастает гнев.

– Тренер сказал тебе, что я ему позвонил и попросил передать… – Черт, как же трудно это произнести. – Чтобы ты все забыла?

Она слизывает слезы с губ.

– Да, да.

– Но я этого не делал, я не звонил. И та ночь для меня не была ошибкой. А Рид… он всегда появляется из ниоткуда, как бы случайно. Как бы.

– Теперь я понимаю, – шепчет она, закрывая глаза. – Но тогда я думала иначе. Он сказал, что на следующий день ты вряд ли что-то вспомнишь. Что для тебя это обычная практика – напиваться, спать с девушкой, а потом избавляться от нее. Посоветовал мне почитать газеты, посмотреть сайт – мол, все, что мне нужно, там есть. Я так и сделала, когда ты не позвонил мне. – Она пожимает плечами. – Повелась на его ложь. Через неделю я вышла за него замуж, а еще через месяц осознала, что заключила сделку с дьяволом. Я больше не могла рассчитывать на финансовую помощь, потому что мой муж зарабатывает достаточно денег. Я пропустила семестр, потому что мне нужно было сначала готовиться, а потом восстановиться после родов, и как следствие, я потеряла стипендию. Он расписался со мной лишь для того, чтобы прикрыть свою задницу на случай, если люди узнают, что он трахнул студентку. И стал шантажировать, что отнимет дочку, если я вдруг проболтаюсь о том, кто ее отец. А ведь он даже не жил с нами. Это была настоящая ловушка. Еще он пытался воздействовать на моего брата. Обещал взять его в команду в качестве запасного, когда у Майло начало что-то получаться. Но Майло тоже должен был молчать.

– Кусок дерьма. – Качаю головой.

– Я потеряла все, и поэтому, когда он состряпал договор, мне ничего не оставалось, как подписать его. Этот человек повернул мою жизнь на сто восемьдесят градусов, он подарил мне Бейли, и это хорошо, но все остальное…

Прижимаюсь лбом к ее лбу, и она зажмуривается.

– Если Рид действительно сделает то, что обещал, и заберет ее, я… Она моя дочь, Тобиас… мое все. Даже думать не могу о…

– Ш-ш-ш, малышка, я знаю, знаю, – шепчу я, стараясь изо всех сил держать себя в руках, когда на самом деле хочется врезаться головой в стенку.

– Ты должен отпустить меня, – просит Мейер.

Исключено.

Ее глаза впиваются в мои.

– Обещай, что в этот раз ты не сорвешься. Ты упорно работал не для того, чтобы все потерять.

Ты и Бейли – это и есть все для меня.

Мейер плачет.

– Может, со временем…

– Да, детка. – Горло сдавливает. – Может быть.

Конечно. Другого варианта не существует.

– Тобиас…

Она целует меня, но это не успокаивает.

Больно.

Чертовски жжет.

Ведь она прощается со мной.

Однако эта девушка сумасшедшая, если думает, что я смирюсь.

Пусть думает, но я не сдамся.

Ей нужно знать, что кроха не только в безопасности, но и останется с ней. Это возможно только в том случае, если я исчезну из их жизни. Что ж, я дам Мейер то, что она просит.

Отпущу ее и уйду. Сдержу слово.

Это убьет только меня, а в противном случае – всех нас, троих.

Поэтому, когда Мейер снова тянется ко мне,