я могу устоять на ногах.

– Что ты тут забыл?

Черты его лица смягчаются.

– Как что? Я пришел за своими девочками. – На его губах самая нежная из улыбок. – Тебе больше не нужно беспокоиться, детка, – говорит он. – Теперь никто не сможет забрать у тебя Бей.

Мои легкие расширяются, растягивая грудную клетку до предела.

– Что? – выдавливаю из себя, не веря своим ушам.

– Рид отказался от своих намерений, и сделал это официально.

Глаза застилают слезы, и я моргаю.

– У тебя есть документы? Покажи.

– Они в сумке. Поверь, все законно. Мой юрист сам все подготовил. Остальное – мелочи.

– Он просто… он просто отдал ее?

– Да, малышка. Бей – только твоя, – говорит он серьезно, понимая, насколько важен для меня этот момент.

И все равно я не понимаю. Томас Рид подписал бумаги… Отказался от собственной дочери, как будто она игрушка?

Впрочем, чему тут удивляться? Она никогда не была значимой для него… а для меня она – весь мир, и Тобиас знает это.

– Погоди-ка, а развод… – лепечу я.

Его глаза вспыхивают.

– Малышка, это дело техники. Забудь о том, что ты была его женой. Но ты никогда и не была ею.

– Тобиас…

– Я закончил сезон, – перебивает он. – Я сделал то, что обещал тебе, а потом сделал то, что должен был сделать.

– Но ты не обязан…

– Я посчитал иначе, – снова перебивает он и прижимается лбом к моему лбу. – Ты сказала «может быть, когда-нибудь», малышка-репетитор, и это время пришло.

– Тобиас… – Благодарность переполняет меня, и голос срывается. – Но ведь через пять дней отбор в высшую лигу.

– А ты внимательная, – усмехается он, потом подмигивает мне и кивком указывает на что-то позади меня.

Мы с Бьянкой, которая, кажется, дышать перестала, как будто смотрит романтическое кино, оборачиваемся.

В пятнадцати метрах от нас – знакомые лица: родители Тобиаса, Эчо, Майло и какой-то мужчина в черном костюме. Они начинают кричать и прыгать, заставляя нас троих смеяться.

Снова поворачиваюсь к Тобиасу.

– Отель предоставит нам конференц-зал. Съемочная группа подъедет через пару дней, и еще есть время подготовиться.

– Но ты же всю жизнь работал ради этого… Все, о чем ты мечтал, – подняться на высшую ступень в бейсболе.

– Мечтал, – говорит он, проводя большим пальцем по моим губам.

– Это важно для тебя. Твоя карьера…

– Карьера – да, но ты моя жизнь. – Он нежно прижимается губами к виску Бейли. – Вы – мое будущее, мой мир.

Он берет дочку за руку и кладет ее ладошку на грудь, с той стороны, где у него сердце.

– Чем бы я ни занимался, ничего не будет иметь значения, если рядом не будет моих девочек, которые ждут меня дома. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной всегда, в хорошее и плохое время, до конца моих дней.

– Тобиас… – Слезы падают на песок. – Тебе не нужно было все это делать. Я бы все равно вернулась к тебе.

– Знаю, малышка, и в этом вся прелесть. В нас. Ты хочешь для меня того же, чего хочу для тебя я, но к этому мы вернемся позже. Прошла уже чертова куча времени, и мне нужно, чтобы ты поцеловала меня. – От неожиданности я хихикаю, а он вскидывает брови, когда заглядывает мне в глаза. – Дальше, что бы ни случилось, мы со всем справимся. Вместе. Втроем. Сейчас и навсегда.

Передаю бокал с дайкири подруге, обхватываю его шею, но тут же отстраняюсь. Мои губы растягиваются в улыбке, когда я шепчу:

– Правда-правда?

Вместо ответа он жадно целует меня.

Несколько месяцев назад я понятия не имела, как охарактеризовать горячего питчера, самого лучшего спортсмена университета Авикс.

Но теперь знаю, и это лучший ярлык из всех.

Он – мой.

СТУДЕНЧЕСКИЙ ВЕСТНИК УНИВЕРСИТЕТА АВИКС

СРОЧНЫЕ НОВОСТИ!

Главный тренер нашей бейсбольной команды Томас Рид подал в отставку после того, как его обвинили в нарушении правил НАСС. То, в чем именно его обвиняют, не оглашается, однако наш надежный источник сообщает, что Рид нарушил правило о выплате компенсаций и использовал средства департамента на «хотелки» своих мальчиков. Мало того, он подсыпал что-то в напитки игроков и вел изощренные манипулятивные игры. Конечно, это лишь предположения. Но учитывая, что он ушел сразу после своего лучшего сезона в карьере, сомнений в том, виновен он или нет, не остается.

Этому человеку следовало бы сто раз подумать, прежде чем вступать в ГОРЯЧУЮ войну с нашим ПИТЧЕРОМ.

На этом «Студенческий вестник» временно прощается с вами.

Увидимся в следующем учебном году, «Шаркс»!

Эпилог

Два года спустя Тобиас

Эчо вскакивает, оглядывается на судью, затем трусцой направляется ко мне. Бэттер качает головой и отходит от «дома», с уморительной злостью сжимая биту. Вздергиваю подбородок, когда мой друг ухмыляется, оглядывая под завязку набитый стадион.

– Нужно было просто размяться, бро. Какой вид, а! Отвал башки!

– Я же говорил, что тебе понравится.

– Да, понадобилось всего два сезона, чтобы попасть сюда. – Подозреваю, что у Эчо не тридцать два зуба, а больше, когда он улыбается. – Как думаешь, человек, подписавший мой чек, счастлив теперь?

– Пока что нет, – бросаю взгляд в сторону гостевого блиндажа. – Мы обещали ему чемпионат.

– А да, верно. – Эчо не сводит с меня глаз. – Сдержим слово?

Волнение пробегает по телу, заставляя волоски встать дыбом.

Это охренительно.

Последний иннинг в игре.

Моей игре.

Меня ждут дома, когда я возвращаюсь, но теперь пришло время привезти домой мечту.

Поднимаю бровь:

– Ты дашь мне то, что хочу?

– А ты позволишь мне выбрать место, куда пойдем ужинать сегодня?

Смеюсь и быстро киваю лучшему другу.

– Помоги закончить с этими ублюдками побыстрее, и пойдем куда ты захочешь.

– Кёрвбол решит все проблемы, дружище. – Эчо хлопает меня по плечу и возвращается на свое место.

Разминаю шею, сжав мяч в руке, а затем перевожу взгляд на места за «домом», где сидит моя семья. Когда я подписывал контракт, в нем была предусмотрена застекленная ложа с кондиционером, но Мейер ни разу ей не воспользовалась. Она предпочитает сидеть там, где я хотел видеть ее еще в Авиксе, – чуть левее бэттерской зоны. Рядом с ней Майло. Он обожает эти чертовы места и быстро переходит в режим няньки, когда требуется. Очень выгодная сделка, плюс парень не пропускает ни одной игры. Мейер не преувеличивала, когда говорила, что брат хочет помогать ей во всем. После ее переезда он всегда был рядом, чему я безумно благодарен.

Игры могут быть где угодно, и осознание того, что она не одна, когда я в отъезде, позволяет мне спокойно заниматься своим делом. Я выкладываюсь на полную, зная, что моя девочка в безопасности и ей есть кому помочь.

Переезд во Флориду пошел нам обоим на пользу, потому что там отличная команда «Майами Марлинс». Парни хорошо ко мне относятся, а то, что пишут обо мне в газетах, – просто чудо. Пишут об игре и о моем будущем, делая ставку на то, что стадион «Сан Лайф» станет для меня родным. В их глазах я чертов гений, а после следующих шести подач стану вторым Микки Мэнтлом.

Настраиваюсь, бросив последний взгляд на жену.

Делаю глубокий вдох.

Игра продолжается.

Я собираюсь выиграть эту национальную, мать твою, серию.

Мейер

Когда я была маленькой девочкой, я четко представляла свою жизнь. У меня свой дом. Мама и Майло живут по соседству. Я надеялась встретить мужчину, который приходил бы домой и целовал меня, как это бывает в фильмах. Ставил бы свой портфель у двери, развязывал галстук, направляясь ко мне, и вот он – поцелуй. А за ужином наши хорошо воспитанные дети рассказывали бы нам о том, как прошел день.

Сейчас, спустя год после окончания университета, моя жизнь совсем не такая, какой я ее представляла.

Она намного лучше.

Дом у меня есть. Майло действительно живет рядом. Точнее, в тридцати километрах от нас, но это мелочь – домчаться по скоростной трассе во Флориде. Видимся мы не менее трех дней в неделю. И хотя мамы уже нет с нами, мне хочется думать, что она смотрит с небес, как мы живем, и радуется.

Я нашла своего мужчину, вернее сказать, он меня нашел. У него