никому не нужны. Требовались торговцы, охранники, вышибалы — кто угодно, кроме реальных специалистов.

Пришлось трудоустроить его в нашу контору. Впрочем, Лика была только рада: грамотный специалист под рукой, способный настроить любой софт, лишним не был.

Я чувствовал, что предстоял новый большой разговор с её отцом и Борисом Абрамовичем, и он не обещал быть простым. Предстоит создать такую конструкцию, чтобы я оказался прикрыт, когда они осознают, что айти проекты начинают перерастать их традиционные бизнес-интересы. Придётся делиться, конечно — куда уж без этого. И договариваться.

Кроме работы, Шурику нужно было найти жильё. И с этим оказалось совсем весело: в то время в «диком рынке» работало множество мошенников. Поэтому, чтобы найти что-то надёжное и подходящее, приходилось задействовать всех знакомых. Разумеется, безо всякой гарантии.

Нам повезло, когда к делу подключилась Мирослава. Как выяснилось, у одной из её подруг на Волочаевской было целых две квартиры. Вторую родители купили «на вырост» и «потому что была возможность». Впрочем, в детали такого положения вникать не хотелось — есть и есть.

За беготнёй и встречами прошли последние выходные отпуска.

Ночь на понедельник я провёл на квартире Мирославы. Само собой так получилось, что мы снова начали жить вместе. И не могу сказать, что я был этому не рад.

Вставать пришлось рано, в пять тридцать. Те, кто возвращался из отпуска «в последний момент», должны были прибыть в расположение не позже шести. Для девушек эта цифра сдвигалась к семи тридцати, так что, когда я оделся и позавтракал, Мирослава ещё нежилась в постели.

Поцеловав её на прощание, я вышел из дома.

В сторону КПП тянулись ряды отпускников: в гражданке, с разномастными сумками. Будто и не военное учреждение находилось за забором, а оптовый рынок, куда собирались торговцы перед началом рыночного дня…

Поморщившись неожиданной ассоциации, я достал увольнительную и военник, чтобы предъявить их на КПП.

Ребята, стоявшие у «вертушки» выглядели измождёнными и недовольными. Не удивительно: дополнительная нагрузка в «счастливый» наряд…

Перед построением курс ждал «сюрприз». Выяснилось, что наш факультет лишили этого высокого статуса, и переформировали в отделение. Не удивительно, учитывая, что на курс младше набрали всего двадцать пять человек. Внутри Министерства обороны и других военных ведомств мешанина с терминами, обозначающими оргштатные структуры — обычное дело. Отделение в тактике — это восемь человек. Ну и то, что осталось от нашего факультета.

Вместо полковника Цоя начальником отделения стал майор Анохин. Мужик не злой, исполнительный, но малость косноязычный. Он был автором многочисленных мемов, которым бы позавидовал мэр Киева в поздние годы моего времени до Катастрофы.

Пока представляли новое руководство перед общим разводом, я вспомнил самые яркие из них: «Товарищ курсант! Я поставлю на вашей карьере толстую!.. Жирную!… Крест!», «Вы знаете, что манго — оно не всегда с неба падает!»

Впрочем, если мне удастся реализовать задуманное — едва ли я услышу все эти языковые перлы вновь.

Погружаясь в рутинную военную жизнь, я отчётливо понял, что, несмотря на все преимущества такого положения — его так или иначе придётся менять.

Очень уж серьёзные задачи я на себя взвалил.

После общеуниверситетского развода и занятий, перед началом самоподготовки, я заглянул в кабинет к Ступикову. Он остался заместителем начальника отделения, и это, надо сказать, было очень удобно.

Он продолжал исправно получать «зарплату» за свою «аналитическую работу», и был таким положением вполне удовлетворён.

Надо сказать, что у нас было довольно много «необычных» курсантов — которые могли позволить себе уйти среди учебного дня по своим делам или вообще неделю не появляться на занятиях. Но, разумеется, такие вопросы решались по звонку на уровне их родителей. Никак не самостоятельно.

У меня ситуация была сложнее: отца я подключить не мог. Он не был настолько влиятелен, да и своих задач у него хватало. А просить о таких мелочах своих высоких покровителей было бы с моей стороны неразумно.

Так что единственный вариант — решать всё самому.

— А, Иванов, — улыбнулся Ступиков, увидев меня на пороге. — Ну проходи, проходи.

— Здравствуйте, Павел Викторович, — я вошёл в кабинет, и по традиции тех лет поставил ему на стол массандровский «Портвейн».

— О, никак в Крыму отдыхал? — улыбнулся майор.

— Было дело, — кивнул я.

— Отлично. Ну что, настроился на учёбу?

— Ну как настроился, — я изобразил грустный вздох. — Сложно всё, Павел Викторович, если совсем честно. Очень много вопросов решать надо…

— Да слышал я, с кем ты возле учебного центра в машине балакал… — улыбнулся Ступиков. — Серьёзные люди!

— Всё так, всё так… — кивнул я.

— А у нас тут изменения. Факультет сократили. Хорошо хоть должность по оргштатке оставили, как положено.

— Ну вы бы и на гражданке отлично устроились, — осторожно заметил я.

— Кто? Я-то? — ухмыльнулся Ступиков. — Кем? Механизатором, как в дипломе написано?

Он хихикнул, разглядывая бутыль портвейна.

— Аналитиком, — ответил я. — Востребованная специальность.

— Да так, баловство это… — грустно вздохнул Ступиков. — Вот квартира от государства — это не баловство. А мне светит. И все об этом знают. Поэтому сижу и не рыпаюсь, сам понимаешь…

— А что новый начальник? — спросил я. — Нормальный или так?..

— Да слухи разные ходят, но вроде ничего мужик. Надеюсь, сработаемся…

— Ему же наверняка понадобится какие-то результаты показывать, так? — спросил я. — Ну, чтобы порядок был в корпусах и казармах. Чтобы всё чисто, чинно благообразно, верно? Я вот всё думаю, чем бы я мог помочь при таких раскладах.

Ступиков поглядел на меня и поднял бровь.

— Вон оно что… и что же тебе такого понадобилось, чего я сам не мог бы тебе дать, а? Только не говори, что отношения налаживаешь и страдаешь от желания помочь.

— Ну отношения я действительно не против наладить, — ответил я. — Одно другому не мешает… а так мне свободный выход нужен.

Ступиков присвистнул.

— У вас на курсе таких двое осталось, в курсе? У одно папа — начальник ГАИ по ЦАО. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я. — Не хочу напрягать серьёзных людей. Хочу сам решить.

— Это дорого.

— Не проблема.

— Ясно. Тогда давай мы так с тобой поступим: я поговорю осторожно с Петром Алексеевичем. Он сегодня проставляется по случаю выхода на службу, будет отличный повод пооткровенничать. Расскажу о возможностях.

— Буду признателен, — кивнул я.

— Конечно, будешь,