— Мироходец? Это как?

Морозов задумался, будто не зная, как объяснить мне происходящее.

— Тут в двух словах и не скажешь, — ответил он после паузы. — Если совсем вкратце, то это человек, который умеет ходить между мирами.

Я не ответил. Просто стоял и смотрел на главу кустодиев, раздумывая, не случилось ли чего с ним от нервной и тяжелой работы на ответственном посту. Затем перевёл взгляд на Зимина. Но Стас невозмутимо рассматривал лежавшее на столе тело. Словно он был уже в курсе этой истории. Заметив, что я на него смотрю, криомастер просто кивнул, подтверждая слова Морозова.

— Между мирами. То есть миров много.

— Странно, что вы сомневаетесь в этом, Павел Филиппович. Вы же точно знаете, что призраки покидают этот мир. И должны предположить, что они уходят в другой мир.

— Это дороги мертвых, — пробормотал я растерянно.

— Разница только в том, что призраки уходят без багажа, а мироходцы способны протащить в другой мир еще и свою телесную оболочку.

— Откуда вы это знаете? — уточнил я, и Морозов усмехнулся:

— В числе прочих обязанностей кустодии следят за такими перемещениями. Мы наблюдаем за пересечениями границ этого мира, не оставляя чужаков без контроля. Потому как мироходцы могут быть весьма опасны. Они приносят в себе таланты, которые чужды этому миру. Есть способности, которые рушат гармонию миров, для которых они не предусмотрены.

Я вспомнил недавний разговор с Ивановым, в котором мы обсуждали иные миры. Он тогда подсмеивался над тем, что я сам назвал существование других реальностей возможным. А теперь я сомневаюсь в этом, когда мне открыто говорят, что я был прав.

— То есть, существуют реальности, где некромантов нет? — спросил я.

— Верно. И таких миров очень много, мастер Чехов.

— Откуда в вас уверенность в своей правоте?

— Потому что я — один из таких мироходцев, юноша.

Александр Васильевич вытянул перед собой руку, и над ладонью проступили капли крови. Мужчина тряхнул пальцами, посылая влагу в сторону стены. И капли выбили из кирпича красное крошево. Но тотемов я не заметил.

— Тотемы для меня — это бутафория, да и магии крови в вашем мире не существует. Даже школы подобной нет, — пояснил Морозов в ответ на мой полный непонимания взгляд. — Нам они не нужны. Так же как и им.

Он указал на тело, распластанное на обитом металлом столе, продолжил:

— Тотемы нужны, чтобы не привлекать ненужного внимания и не отвечать на вопросы. Вот и все. Такие, как я прекрасно справляются без тотемов.

— Так вот как вы убили своего противника, — предположил я, и Морозов кивнул:

— Я заставил всю кровь в его теле остановиться, а потом взорвал ее. Но получилось это у меня с трудом. На этих парней очень плохо действуют способности.

— Подтверждаю, — прохрипел молчавший до этого момента Зимин. — Мне пришлось попотеть. А я имею ранг легенда.

— Про способности я тоже заметил, — ответил я, вспоминая, как Пётр Минин никак не отреагировал на атаки моих призраков. — Кстати, как вы смогли забрать тело Епифана?

Морозов беззаботно пожал плечами:

— Украли, пока семья была на приеме. Во имя императора и империи, само собой. Очень уж странные у Мининых бастарды, нужно было все узнать. Идемьте, Павел Филиппович. Расскажу вам все по дороге.

Морозов направился к выходу из комнаты. За ним потянулся Зимин. И я бросился их нагонять. Как только мы оказались снаружи, Александр Васильевич расправил плечи и громко втянул в себя воздух. Мне подумалось, что в том помещении он ощущал себя некомфортно.

— Так вот, Павел Филиппович, — произнёс Морозов с легкой улыбкой. — Существует большое количество миров. Берсерки например из Альфа мира. Жрецы их признали родичами Минина неспроста. Парни на самом деле его родня по крови. Он зачал их, посещая тот мир. А теперь привел сюда.

— Пришлые, — со знанием дела добавил Зимин.

— Пришлые не умеют сами пересекать границы миров, — продолжил глава кустодиев. — Их может привести с собой мироходец.

— Они опасны? Все именно такие как эти берсерки? — озаботился я.

— Нет. Пришлые могут быть совершенно обычными людьми. Хотя и не всегда людьми.

Я не стал уточнять, что он имеет в виду, раздумывая, знают ли кустодии о том, что мой помощник тоже не совсем человек.

— И пришлые есть даже среди ваших знакомых, — продолжил мужчина.

Я удивленно поднял бровь:

— Вот как? И кто же?

— Регина, — просто ответил Морозов. — И она даже не совсем человек. В моем мире таких как она называют сиренами. Они невероятно сильны и желанны для многих аристократов из миров, подобного моему родному.

— Это слишком странно, — пробормотал я. — Она простолюдинка. Не имеет силы. Только странную особенность видеть вещие сны. Но она определенно человек.

— Ну, при переходе через грань, многое подстраивается под законы этого мира, — пояснил Морозов. — Сирены считаются на моей родине высшей нежитью. Иногда при переходе они могут терять часть своих сил. Некоторые становятся людьми. Или кажутся таковыми до определенного момента.

— Момента? — насторожился я.

— Ваш помощник ведь не так давно не мог оборачиваться, верно? — беспечно уточнил Морозов.

— Верно, — бесцветно отозвался я.

— Не беспокойтесь об этом. Я не стану обижать вашего слугу. Он дитя нашего мира и обладает на редкость интересными талантами. Так вот, для того чтобы стать собой настоящим, ему пришлось пройти по грани между жизнью и смертью. Ему понадобилось оказаться на самой границе. Подозреваю, что он очутился в месте, куда простым смертным путь заказан. Там он научился быть зверем и слился с ним. Так вот и некоторые пришлые нелюди могут однажды вспомнить, кем они были до того, как попали в наш мир. И не только вспомнить, но и обрести прежние таланты.

— Откуда вы знаете, что Регина нечисть. Что она сирена?

— Несмотря на то что она не вернула себе все силы из прежней жизни, она владеет Песнью.

— Она ведь певица, — напомнил я.

— Но разве вы не заметили, что ее голос странным образом действует на вас? — прищурился мужчина. — Не смущайтесь, Павел Филиппович. Я понимаю, что она красивая девушка. Но при этом вы должны были обратить внимание, что ее голос очаровывает вас.

Я вспомнил, как