умением находить себе на задницу приключений даже в самых простых ситуациях.

— Тогда может накинешь пяток оборов? — попросила Аля.

— И мне. — поддержал её лже-брат.

— Сколько⁈ — Андрей даже восхитился запросами помощников. — Лица не треснут? Вы же не в самый дорогой трактир идёте.

— Девушке надо приодеться. — резонно заявила Гадюка. — Юноше тоже. И в магазинах или лавках хорошим покупателям всегда рады. И готовы с ними поделиться самыми интересными фактами.

— Вижу, доча, ты знаешь толк в делах. — признал её правоту ол Рей.

Жора получил свои пять оборов, а Аля целых десять. В Гертале, как и на Земле, обмундирование девушек обходится намного дороже, чем юношей.

На самом деле он пока не решил, стоит ли совершать акцию мести и устрашения публично. Благодаря полученному умению выдерживать в сумраке давление десятиранговых амулетов, ему можно достать жертву и в королевском дворце. В чём-то это сделать проще — ночью проникнуть, найти и ликвидировать. Однако, пока рассматривал все варианты.

Самому крутиться возле храма, выясняя, как проходят в Миллете церемонии браков венценосных особ, у него желания не имелось, пусть помощники стараются, у них неплохо получается.

Он с Джисой обошлись без всяких торжеств, словно его друг детства Василий Титов с Леной, просто расписались в ЗАГСе и всего делов. А тут наверняка устроят нечто грандиозное. Очень хотелось всё испортить. Пусть, как говорится, король Нигард Первый знает наших. Далиорских.

Аля с Жорой ушли до вечера, пообедают в городе, а он в перерыве между прослушкой вполне мог поесть и в своём особняке, теперь путь домой у него совсем быстрый. Пожалел, что не догадался никого через Джису пригласить составить там компанию за столом. Понятно, что Джисины подруги, болтливые как сороки, уже растрепали в университете, что ужинали в компании десятирангового Анда ол Рея, но не помешали бы и более солидные свидетели его нахождения в Далие.

Подумав, определился, что назначит такой обед на следующий день. Или через один. А сегодня будет заниматься прослушкой, к тому же, приедут ассенизаторы. Надо было бы почтенную домохозяйку заставить саму с ними разбираться, да у той какая-то важная встреча назначена.

Улёгся на кровать поверх одеяла, сбросив лишь обувь, ушёл в сумрак, и тут же рядом с ним пристроилась Таня и, точь-в-точь как Джиса, повернулась к нему боком, подперев подбородок рукой, поставленной локтем на подушку.

— Будем слушать? — спросила.

— Ты изумительно догадлива. — улыбнулся Андрей. — Это не помешает нам разговаривать. Спрашивай, чего тебе ещё интересно. Я же вижу, ты чуть ли не подпрыгиваешь от любопытства.

— Почему чуть? — засмеялась Тень и не меняя позы принялась подниматься и опускаться. Вверх-вниз, вверх-вниз. Сумрак ведь её царство, что хочет, то и делает. — Расскажи, в кого ты в детстве влюблялся.

Иногда она доставала его вопросами и более нелепыми или неожиданными. Казалось, Тане интересно всё. Наверное, так и есть. Немченко для подруги-стихии, сильно помогающей ему в жизни, слов жалко не было, и они опять пустились в беседу, одновременно ни о чём и обо всём. Так бывает.

Зато основная задача пока не шла никак. Имперский посланник говорил со многими, но ни разу по делу.

— Да чёрт с ней, с этой птицей феникс. — прервался Андрей, когда беседа с Тенью странным образом отпетляла к мифам. — Лучше скажи, есть возможность информацию от слухачей записывать, а потом на ускоренном воспроизведении прослушивать.

— Как на диктофонах? — она задумалась, наморщив лоб, словно живой человек, ола Рей вылитая. Про технику далёкого мира она знала уже очень много. — Или этих, магнитофонах?

— Типа того.

— Не, Андрей, прости. Не получится.

— Тогда придётся мучиться. — вздохнул попаданец. — Ладно, бывает горе горше.

Они так лежали и болтали. От Гонеля ол Форка по прежнему ничего интересного не слышалось, зато, где-то спустя часа два, как землянин расположился в кровати, в его уши постучалась реальность — громкий, басовитый мужской голос во дворе сменялся чуть визгливыми интонациями почтенной Вист. Разговор отчётливо доносился в распахнутое окно.

Некоторое время Андрей прислушивался и убедился, что игнорировать происходящее не получится, оно само вот-вот к нему постучится.

К хозяйке явился её брат Казинир. Оказывается, это его половину дома, доставшегося им от родителей, Агая сдаёт в аренду, отдавая родственнику половину получаемого дохода. Однако сегодня — так совпало — что Казинир напился и его выгнала любовница, у которой он последние два года жил.

— Я к ней больше не вернусь! — бушевал мужчина. — Пропусти, говорю.

— Почтенный заплатил уже вперёд. — увещевала брата почтенная Вист. — Как я его выселю? Поживи пока в трактире.

— В трактире⁈ Да она выставила меня без бора в кармане! Заплати, и я поселюсь хоть в «Королевского палача».

— А где деньги, которые я тебе отдавала? Пропил или Вишия, стерва, с тебя их все вытянула? Стой! Казинир! Не ходи! — Агая отчаянно пыталась удержать пьяницу.

Но было уже поздно, тот затопал по деревянным ступенькам крыльца входа в арендную половину.

— Отцепись, Аги, я сам вышвырну этого приезжего. — пробасил братец, распахивая дверь. — Деньги ему потом верну. Нет, ты верни.

Андрей не стал ожидать гостя-хозяина, лёжа сибаритом в постели. Обулся, оделся и вышел в прихожую, где увидел широченную спину обернувшегося на пороге к сестре амбала.

— Работать не пробовал, скотина пьяная⁈ Всю жизнь на моей шее сидишь.

— На твоей? — Казинир грубо толкнул пытавшуюся в последний момент ему помешать Агаю. — Это мой дом! Моя половина! И это ты за мой счёт обогащалась. А теперь я здесь буду жить!

— На что, если ты нигде не работаешь⁈

— Не твоё дело, найду. — амбал, настоящий шкаф на ногах, повернулся и уставился на квартиранта. — Ты кто?

— Трудно догадаться? — вежливо улыбнулся ол Рей. — Бонд, Джеймс Бонд. Я заплатил за эту половину дома и поселился здесь семьёй. Если позволишь, я…

— Не позволю! — бугай реально был крепко выпивший, хотя держался крепко, выдавали остекленелые, чуть на выкате, покрасневшие глаза. — Слышал, о чём я с сестрой говорил? Собирай вещи и выметайся. Или тебе помочь?

— Почтенный Джеймс, не слушайте его! Казинир, дрянь, перестань сейчас же! Вернись, у меня переночуешь, чтоб тебе провалиться!

Оценив ситуацию, Немченко понял, что без потасовки не обойтись, к голосу разума амбал сейчас не прислушается. Вот только, как