— Ему передадут, что ты на сегодня заболела и поэтому не вышла, — даже не моргнув, продолжал нагло улыбаться Бродяга, увозя меня в каком-то неизвестном направлении, когда город остался далеко позади, а мы все ехали и ехали.

— Ладно. Даже спрашивать не буду, кто передаст, и какая задница опять пляшет под твою золотую дудочку! — не обращая внимания на то, как он рассмеялся громко и раскатисто, я хлопнула его ладонями по груди.

Жаль, что получилось не сильно, ибо я все-таки крепко держалась за него и боялась свалиться назад, даже если за мной была какая-то штука, которая упиралась мягко в спину и не давала мне съехать назад.

— Может, ты скажешь мне тогда, куда мы едем?

— Ко мне.

Это хорошо, что я сидела за его спиной и крепко держалась руками за торс Бродяги, потому что, услышав сказанное им, все, что я смогла сделать, это ахнуть, округлив глаза, не в силах придумать и слова в ответ, лишь только слыша его смех, приглушенный ветром.

Я была в такой растерянности и восторге, что уже даже не замечала, куда именно мчался байк, управляемый сильными руками Бродяги, который несся вперед так покладисто и плавно, что было совершенно не страшно.

Скоро байк немного замедлил свой ход, и я боялась, что теперь Бродяга услышит, как колотиться мое сердце в груди, прижатой к его спине, когда я пыталась выглянуть из-за его широкого плеча, чтобы понять, куда мы свернули с трассы на небольшую тропинку, которую сразу было и не заметно со стороны дороги.

Теперь вместо почти пустынной трассы над нами возвышались кронами деревья, закрывая жалящие солнечные лучи и скрывая нас от глаз людей, отчего я щурилась, глядя вверх, и широко улыбалась тому, что мне здесь определенно нравилось.

Бродяга молчал, иногда посмеиваясь, когда на секунду оборачивался на меня и видел, что я даже не пытаясь скрыть того, как все рассматриваю с большим любопытством и огромным восторгом.

Жаль, что полоса насаждений закончилась так быстро, что я не успела сполна насладиться незабываемым лесным озоном, и мы выехали на большую поляну, которая, очевидно, раньше была каким-то полем, но теперь заросла и стала очень милым местом с густой травой и сотнями цветов.

Здесь байк поехал очень медленно, легко пробираясь сквозь густой зеленый ковер, который был таким мягким и благоухающим, что я, восторженно взвизгнув, опустила ноги с подставки байка вниз, чувствуя, как мягкие травинки ласкают кожу, едва касаясь ее и убегая назад.

Бродяга легко рассмеялся, покосившись на меня весело и впервые так мягко, что я завороженно затаила дыхание, глядя в его голубые глаза, и видя, как лучики солнца окружают черный зрачок своими желтыми прожилками, словно все тепло мира собралось в этих необычных глазах в эту сладостную минуту.

— Садись вперед, — улыбнулся он, подмигивая и останавливая байк, чтобы я смогла поспешно скинуть с себя балетки, закинув их в сумку и запрыгнуть на железного коня впереди него, чувствуя себя такой по глупой счастливой и легкой, словно сама душа парила над нами, вбирая этот аромат трав и цветов, и нежась на теплом ярком солнце.

— Ладони сюда…

Он положил мои руки на рукоятки байка, обхватив легко своими ладонями, чтобы показать, как нужно управлять этим красавцем, и прижимаясь грудью к моей спине, когда его подбородок оказался на моем плече и горячее терпкое дыхание коснулось моего лица:

— А теперь тихонько, не торопясь…

Бродяга слегка повернул мои руки вперед, отчего байк послушно заскользил по густой траве снова, словно послушный жеребец.

— Едем только вперед.

Я радостно закивала, удерживая ладони на рукоятках в том же положении, в котором их оставил Бродяга, и задыхаясь от восторга его близости и этого волшебного места, которое оказалось так близко к городу и в то же время так далеко, что едва ли я смогла бы найти его сама.

Широко улыбаясь и иногда опуская обнаженные ступни в ласкающую траву, я искренне наслаждалась каждой секундой этого утра, позабыв про работу, Себа, и даже про то, что мы ехали к Бродяге.

Мне хотелось рассказать ему, что в детстве я мечтала, чтобы мы всей семьей жили на самом настоящем ранчо среди полей и лугов.

Мне казалось тогда, что в таком месте, где тебя окружает природа, никто не сможет быть несчастлив. Что родители перестанут ругаться, у нас будет огромный дом, в котором всегда будет пахнуть вкусной едой, и мама будет улыбаться и позабудет про свои таблетки от депрессии и бессонницы.

Что мы будем выращивать вкусные ягоды, фрукты и овощи и может даже откроем свой Эко-магазинчик с натуральными продуктами только что с грядок.

Что у нас будет много собак, кошек и миленьких уточек…

Это была моя большая детская мечта, в которой все были счастливы, любили друг друга и поддерживали. Тогда мне казалось, что сама природа помирит и сплотит всех, согревая своим солнцем и смывая слезы теплыми дождями.

Я пришла в себя, спустившись на землю из своих розовых снов далекого детства, когда сильные горячие руки Бродяги легко обвились вокруг меня, прижимая к своей груди, и на горизонте показалось невысокое ограждение, которое тянулось практически во всю ширину этого огромного поля, по которому мы все ехали и ехали.

— Нам туда, — его губы чуть коснулись моей щеки, когда Бродяга проговорил приглушенно и чувственно, отчего мое тело тут же отозвалось и стало наливаться теми горячими нектарами, которые стекали в низ живота в тягостном ожидании его ласки и прикосновений.

Байк продолжал послушно скользить вперед, пока я с большим интересом и внутренним трепетом рассматривала невысокий забор, что с каждой минутой становился все ближе и ближе, не скрывая за собой большого, деревянного, двухэтажного дома с широкой верандой и большой плоской крышей.

Словно моя детская мечта воплотилась в этом месте каким-то волшебным образом.

— Раньше здесь была ферма. Это место считалось давно заброшенным. Купил его за гроши у вдовы хозяина. Конечно, предстоит еще много работы, чтобы привести все в нормальный вид, но мне нравится этот дом, — улыбнулся Бродяга, щурясь от солнца и положив горячие ладони на мои руки, чтобы направить послушный байк в распахнутую большую калитку, подъезжая к самой веранде, от которой пахло солнечной смолой и свежими досками.

Рыкнув в последний раз, байк замолчал и перестал мягко вибрировать под нами, когда Бродяга вытянул длинные стройные ноги, упираясь в землю и помогая мне спуститься босыми ногами на теплую землю и прохладную траву, что росла аккуратным газоном.

— Поднимайся, я догоню тебя.

Мягко подтолкнув меня к деревянным ступеням, ведущим на большую веранду и вход в дом под навесом, Бродяга быстро и ловко направил байк куда-то в сторону, где был еще один навес, который переходил во что-то вроде гаража.

Как же здесь было чудесно!

Как легко дышалось, какой был простор и красота, словно сама свобода парила огромными крыльями над этим местом с ароматом трав, цветов и сухой смолы!