Когда юноша смог утолить жажду и почувствовал облегчение, он тут же поспешил задать вопрос, мучивший его еще больше, чем жажда:

— Мара, где я?

Старая женщина положила ладонь ему на лоб, а затем, убрав, покачала головой и поцокала языком.

— В лесу, ведомо, где ж тебе быть? — И, помолчав, продолжила: — Твое счастье, что травы прибрежной мне собрать понадобилось. Весь запас вышел. Брела вдоль реки, смотрю, что за колоды на бережку валяются? Пригляделась, а то вовсе и не колоды… Вот и нашла вас, беспамятных да посеченных. Ветками накрыла, стала выхаживать. А не то так бы и сгинули…

— Нас? — не понял Чеслав.

— Угу… Лежали соколы в обнимку, что родные. — Мара кивнула куда-то в сторону.

Только теперь, повернув голову в том направлении, куда указала старуха, Чеслав увидел, что он в шалаше не один. Неподалеку от него лежал… чужак! Он был неподвижен, и глаза его были закрыты.

И лишь сейчас, распознав рядом с собой своего соперника, Чеслав вспомнил все, что с ним случилось накануне, как будто липкая пелена теней спала с его прозревших глаз.

«Брат Нежданы!.. Но ведь я его…»

— Зачем ты его со мной… рядом?..

Мара сердито сдвинула брови и с суровым укором зыркнула на Чеслава.

— А что ж, разве он не людской выкормыш? Ему еще поболе тебя досталось.

«Значит, жив…» — подумал Чеслав и почувствовал, как внутри его ослабла какая-то натянутая веревка, сдавливающая его дыхание.

— Мара, спросить хочу… Виделось мне, да не в горячке ли?.. Была здесь… волчица? Была?..

Мара пристально посмотрела на раненого, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение. Не то сомнения, не то удивления, не то подтверждения каких-то своих мыслей и догадок. Но голос не выдал тайны ее раздумий.

— Откуда мне знать? — спокойно произнесла она. — Может, и была…

— Будто раны мне зализывала и… — Чеслав не договорил, подумав, что Мара сочтет его слова за горячечный бред.

Не дождавшись продолжения, Мара сказала сама:

— Раны твои не кровоточили почти… Не то что у этого… — Она опять кивнула в сторону чужака. — Не знаю, выживет ли? Слаб, да и крови утратил порядком…

После этого старуха налила из глиняного кувшина в ковш какое-то пойло, приготовленное из ведомых лишь ей снадобий, и по очереди напоила юношей. Сперва разжала зубы беспамятному чужаку и влила ему в рот, а затем дала выпить Чеславу.

— Пусть через травы придут к вам силы земли-матушки Великой Макоши! — самозабвенно пробормотала старая знахарка.

Выпив, Чеслав почувствовал вновь накатившую на него усталость, веки, сомкнувшись в непреодолимом желании, постепенно стали наливаться тяжестью.

— Все в воле Великих! Сейчас для тебя покой — лучшее снадобье, парень, не противься ему. — Голос Мары стал каким-то глухим и с каждым словом постепенно отдалялся от него.

Чеслав же вовсе и не противился охватившему его покою, тем более что у него все равно не было на это сил…

На протяжении нескольких дней старая знахарка приходила к их схованке. Давала пить какие-то взвары из трав и корений, промывала, а затем, заговаривая хворь, умащивала бурой мазью с дурманящим запахом их раны. Чеслав, несмотря на тяжесть увечий, постепенно набирался сил и шел на поправку, а чужак все еще находился у черты живых и предков. Он часто метался в беспамятстве, выкрикивая какие-то невнятные слова и угрозы, а по ночам кого-то звал, совсем еще по-мальчишески.

Чеслав, несмотря на всю свою неприязнь к этому парню, поил его из оставленного Марой кувшина, и тот затихал. Очнулся за все это время он всего лишь один раз, на заре. Бессмысленными глазами поводил по сторонам, а затем, сосредоточив свой взгляд на Чеславе и, очевидно, что-то вспомнив или осознав, резко дернулся, вскрикнул и вновь ушел в свое беспокойное забытье.

Постепенно, борясь с сомнениями, Чеслав все же смирился с присутствием чужака рядом. Они словно стали связанными между собой невидимой нитью. И не постигшая обоих немощь была той нитью, а похищенная Чеславом Неждана. Теперь юноша понимал, почему лицо пришлого показалось ему знакомым, когда он увидел его в первый раз. Чужак был схож со своей сестрой, как бывают схожи дети, рожденные от одних отца и матери. И сейчас, глядя на спящего в забытьи соперника, юный охотник легко мог представить себе образ его сестры. И от этого сердце его начинало учащенно биться, а в душе разливалась щемящая грусть.

В один из дней, когда Чеслав уже мог с трудом, но самостоятельно садиться, знахарка Мара, как обычно, тихо появилась из-за ближнего куста. Заметив, что силы ее подопечного прибывают, женщина довольно улыбнулась.

— Уж очень ты цветущ для того, кто готов был отправиться на встречу с предками. Поешь, парень. — Мара подмигнула Чеславу и протянула горшок с кашей.

Затем она подошла ко второму юноше и осмотрела его раны. При этом лицо ее приобрело озабоченный вид. Напоив его зельем, она покачала головой и принялась что-то шептать, положив руку на его лицо. Закончив, знахарка задумчиво произнесла:

— Если к следующему утру жар не спадет и он не очнется, то…

Чеслав перестал есть и отставил горшок с кашей.

— Неужели даже ты бессильна помочь, Мара?

— А что я? Воля Великих!.. А я лишь слабое орудие в их всемогущих руках, с которым они кое-чем поделились, — сказала знахарка, думая о чем-то своем, а потом, спохватившись, с опаской посмотрела на Чеслава. — Не слышал ты этого. А я обычная старуха, которая немало пожила на этой земле и чему-то научилась от людей и зверей.

Чеслав снова подивился недоверчивости Мары, но виду не показал. Наверное, слишком сильными были у нее основания опасаться людей и скрывать свои тайны. Он хотел снова взяться за кашу, но Мара остановила его:

— Не хотела говорить тебе раньше, молодец, потому как шибко слаб был, но теперь, думаю, можно…

Было что-то в словах Мары такое, что заставило Чеслава затаить дыхание.

— Брата твоего, Ратибора, нет уже среди нас. Отошел в городище к предкам… — Помолчав, женщина добавила: — Убили его. Стрелой в спину.

«Стрелой в спину!» Чеслав так явственно почувствовал эту стрелу в своей спине, что даже дернулся от боли.

«Отец… Голуба… Ратибор…»

Почему-то перед глазами всплыло воспоминание, когда он, тогда еще совсем мальчонка, заплутал в лесу и от страха и отчаяния залез на дерево. С ужасом, время от времени роняя слезы и едва сдерживаясь, чтобы не зареветь во все горло, ждал он тогда, что вот-вот наступит ночь и лютый зверь придет за ним и разорвет на куски. Но пришел Ратибор, который все это время искал его в лесу. И Чеслав явственно помнил, как брат, успокаивая, снял его с дерева и как он, мальчонка, вцепился в старшего и боялся отпустить его шею. И какими надежными тогда были для него плечи Ратибора, который был ненамного старше. И какой родной и надежной защитой был для него брат.