Черт! Она ничего не могла поделать со своими взлохмаченными волосами, припухшими губами, голыми ногами или виноватым видом, выдававшим, что произошло здесь вчера.

– Энджи?

– Иду!

Когда Энджи открыла дверь, Молли оглядела ее с головы до ног. Она подняла брови, но не сказала ничего. И несколькими минутами позже она тоже ничего не произнесла, когда пришлось переложить две запонки, прежде чем Энджи поставила на стол тарелки для торта.

Когда кофе был готов, Молли опустилась на стул.

– Ну, расскажи нам во всех подробностях, что можно рассказать.

Взгляд ее был спокойным, но уголки губ подрагивали от едва сдерживаемой улыбки. Дейзи счастливо вздохнула:

– Торт на завтрак! Посмотрим, что скажет папа!

– Там была музыка? – спросила Люси. – А красивые платья? Папа танцевал с тобой? Хотела бы я научиться танцевать!

Энджи сжала ладонями кофейную кружку, посмотрела на Молли долгим взглядом, потом принялась в деталях описывать все, что можно было рассказать.

Вытерев руки после мытья посуды, оставшейся от завтрака, Энджи присела к кухонному столу и вытащила из кармана передника письмо от Питера.

Моя дражайшая Анджелина!

Я медлил с ответом на твое письмо в надежде получить еще одно и узнать о том, что твои ужасные обстоятельства изменились к лучшему. Так как письмо не прибыло, я предположил худшее, что ты все еще вынуждена жить с мистером Холландом и его внебрачными детьми.

Моя дорогая, нельзя допустить, чтобы это продолжалось.

Твоя сострадательная натура делает тебе честь, и я не желал бы, чтобы ты была другой. По правде говоря, я понимаю, почему ты согласилась ждать развода и считать операцию ребенка более важным делом. И все же, как я понял из твоих писем, эта операция состоится еще не скоро, и потому развод откладывается на неопределенно долгое время.

Я долго и тщательно размышлял над этим в надежде найти решение, которое помогло бы нам соединиться скорее, чем позволят обстоятельства мистера Команда. Так как вы оба, и ты, и мистер Холланд, согласились расторгнуть ваш брак и единственное препятствие к этому – отсутствие денег, я предлагаю тебе финансовую помощь, чтобы устранить разделяющее нас препятствие, чего желаем мы все.

Я хочу, чтобы ты вернулась в Чикаго, Анджелина. Я сниму дом, где ты сможешь жить со всеми удобствами в ожидании окончания бракоразводной процедуры. Естественно, я беру на себя всю юридическую часть и не думаю, что в нашем случае могут возникнуть какие-нибудь сложности.

Моя дорогая, прошу тебя, оставь ложную гордость и предрассудки и прими мою помощь. Помни, что от этого зависит наше будущее.

А теперь я пожурю тебя. Конечно, ты догадываешься о том, какие муки я испытываю и какие вопросы у меня возникают, когда я не получаю твоих писем. Прояви жалость к тому, кто тебя любит, и пиши почаще. Умоляю тебя.

Тоскую по тебе так, что и выразить не в силах, и мечтаю увидеть твое милое личико и сжать тебя в своих объятиях.

Твой верный

Питер Маркэм Де Трут.

О, это чувство вины! Она редко ему писала. Была слишком занята, чтобы часто думать о Питере. Она была виновата, тысячу раз виновата, что отдалась Сэму. Энджи сжала виски кончиками пальцев. Каждый раз, перечитывая его письмо, она испытывала все большее смятение.

Что ей делать? Прими она благородное и поразительное предложение Питера, ее жизнь начнется гораздо раньше, чем она смела мечтать.

Но разумеется, она не могла его принять. Ни одна порядочная женщина не взяла бы деньги у одного мужчины, будучи замужем задругам. Она не могла пренебречь чувством собственного достоинства, что бы ни советовал Питер.

Ее взгляд пропутешествовал к ряду стеклянных баночек лад плитой и остановился на последней, пустой. У нее вырвался тяжкий вздох. Если, а это «если» было весьма проблематичным, она и Сэм накопили бы достаточно денег на операцию Дейзи, до того как истечет срок, установленный судом, они смогли бы начать собирать их на развод. Живи она предельно экономно, им потребуется на развод столько же денег, как и на операцию Дейзи, а возможно, и больше. При условии, что все пройдет гладко, она сможет стать свободной и начать новую жизнь с Питером не ранее чем через два года, после того как Дейзи сделают операцию.

Или она могла бы принять великодушное предложение Питера, и тогда эта жизнь началась бы скорее. Она могла бы уехать из Уиллоу– Крик почти тотчас же и провести год в Чикаго в ожидании развода, и он бы ухаживал за ней и хлопотал вокруг нее.

Совесть мучила ее. Как она могла даже подумать о том, чтобы разрешить Питеру потратить тысячу долларов на нее, после того как она предала его?

Нет, она не могла принять его предложение. Так не поступают. Но разве нельзя помечтать, притвориться, что у нее есть выбор?

– Энджи? – Светлая головка Люси появилась в задней двери. – Мы кончили лущить бобы. Ты готова пойти посмотреть наши новые платья?

Торопливо запихнув письмо Питера в карман передника, она принялась чистить кастрюлю, стоящую в раковине.

– Дайте мне закончить мытье посуды, и я найду свою шляпу и перчатки. Спроси Дейзи, уверена ли она, что ей подходят новые башмаки. Мы могли бы заскочить к сапожнику, пока будем в городе.

– Они подходят, – сказала Дейзи, внося в кухню миску с бобами. – Куда это поставить?

– В ледник. Мистер Кравиц согласился еще поработать над твоими башмаками, чтобы как следует подогнать их.

Процесс подгонки оказался сложным, но постепенно дело двигалось.

– С моими башмаками все в порядке. – Наступило короткое молчание, потом Дейзи робко спросила: – Хочешь посмотреть?

Энджи резко вскинула голову. Надо постараться не испортить дело, подумала она.

– Ты убедишь меня, если я увижу это собственными глазами. Садись. Я приду, как только покончу с кастрюлей. Люси, ты не вытрешь посуду? Возьми полотенце.

– Почему это я всегда должна вытирать посуду?

– Потому что у тебя это хорошо получается. Ты делаешь это основательно, и тебе удается ничего не разбить.

– О!

Энджи вытерла руки, опустилась на колени перед Дейзи и заглянула в ее ласковые глаза. Так как сегодня девочки собирались обедать с Гаунерами, Энджи настояла на том, чтобы накануне они приняли ванну. Дейзи не снимала чулок, как и всегда после приезда Энджи, но на этот раз она избавилась от них, уже сидя в воде, и сделала это впервые. Энджи взяла за правило не смотреть на Дейзи, когда та вылезала из ванны.

Теперь Дейзи смотрела на нее смущенно, но Энджи видела в этих больших серых глазах проблески доверия. Она глубоко вздохнула, потом пристроила искалеченную ногу Дейзи к себе на колени и попыталась натянуть башмак на скрюченные пальцы девочки.