все это нацепил, пока я валялась в беспамятстве, было еще унизительнее.

В целом, очень неприятное ощущение, и мне отчаянно захотелось помыться. Но исполнить это желание я, разумеется, не смогла.

Еще один широкий кожаный браслет обнаружился на моей правой лодыжке. Цепь там была гораздо длиннее, и второй ее конец был прикреплен к металлическому кольцу, торчащему из стены.

Я взялась за цепь руками и без особой надежды попыталась выдернуть кольцо из стены. Разумеется, у меня ничего не получилось, вдобавок, покрытые латексом пальцы скользили по холодному металлу.

Все это было омерзительно, но я не стала впадать в панику. У меня же было прикрытие от агентства, и, судя по тому, что это прикрытие пока никак не давало о себе знать, ничего особенно плохого со мной не сделали. Хотя, конечно, я не думала, что мое первое свидание с Кристианом зайдет так далеко…

Интересно, а если я заору и потребую вытащить меня отсюда, Эллиот пришлет сюда спецназ? Или решит попридержать его до более активного развития событий? Ведь, как бы там ни было, ни одной из целей операции я пока не достигла. Ни Мигеля, ни улик против мистера Брауна в пределах досягаемости не наблюдалось.

Я несколько раз глубоко вдохнула (в латексном комбинезоне в облипочку это было не так просто сделать) и попыталась успокоиться. Я понятия не имела, какое сейчас время суток и сколько я тут уже торчу. Я понятия не имела, дома ли Кристиан и наблюдает ли он за мной, но если наблюдает, то я не собиралась доставлять ему удовольствие, устраивая истерику.

Поэтому я села, привалившись спиной к стене, и стала ждать.

Ситуация, конечно, была так себе. Сидя прикованной к стене в помещении для специфических утех мистера Брауна я никак не могла собрать против него улики, и если Мигель решит не наносить свой визит в ближайшее время, операция может затянуться. Чего бы мне совершенно не хотелось.

Нужно было как-то выбираться отсюда, но силовой вариант уже не прокатил. Разумнее всего, наверное, было притвориться, как будто Кристиан победил, подыграть ему, но этому решению противилось все мое естество. И вообще, я на такое не подписывалась.

В первоначальном плане было только свидание. Ни о каком продолжении там речи не шло.

И несмотря на то, что все зашло несколько дальше, чем планировалось, ТАКС не вмешивалось. ТАКС ждало результата. Хоть какого-нибудь.

Жаль, что я сейчас никак не могу повлиять на его приближение.

Я поймала себя на том, что мысли принялись ходить по кругу, но заставить себя перестать думать у меня не получалось. Я уставилась в стену, из которой торчало кольцо. Интересно, это наружная стена здания или нет? И если нет, то что находится с той стороны?

***

Дверь открылась и в комнату вошел Кристиан Браун. Одежда на нем была та же самая, что и прошлым вечером… в смысле, когда я видела его в последний раз, так что определить по его внешнему виду, сколько прошло времени, у меня не получилось.

Он уселся в кресло, заложил ногу за ногу и улыбнулся.

— Как тебе нравится моя игровая комната, Бобби?

Вот, значит, как он ее называет.

— Ты доверил ее дизайн шестнадцатилетней девочке-готу?

Улыбка Кристиана стала еще шире.

— А как тебе нравится костюм, в который тебя упаковала Герда?

— По-моему, это не мой размер, — сказала я. Герда, значит. Вот кому мне следует сломать руки, как только оказия подвернется.

— А мне кажется, он тебе вполне впору, — сказал он. — И очень к лицу. Подчеркивает все твои достоинства. Не прячет ни одного твоего недостатка.

— У меня нет недостатков, — предупредила его я. — Я богиня.

Богиня хаоса и разрушения, но о том умолчим.

Он покачал головой. Я позвенела цепями.

— А этот аксессуар обязателен?

— Разве тебя это не заводит?

— Нет, — сказала я.

— Тогда он тем более обязателен, — сказал Кристиан. — Я знаю людей, Бобби. Я знаю женщин. Я видел, что ты еще не готова, что тебя раздирают противоречия, что ты хочешь быть рядом со мной, но все еще не приняла свою новую роль, и решил немного ускорить события. Подтолкнуть их в нужном направлении.

— Вообще-то, это называется похищение, — сказала я.

— Вовсе нет, — сказал он. — Напомню, что ты сама ко мне пришла.

— Тогда — незаконное лишение свободы.

— И снова мимо, — сказал он. — То, что у нас происходит, происходит по обоюдному согласию. Ты собственной рукой подписала все необходимые бумаги.

— Потому что ты подсыпал какую-то дрянь в мой бокал шампанского, — сказала я.

— Через пару часов эту будет недоказуемо, — сообщил он. — А так — твое слово против моего. И при этом у меня есть свидетельница.

— Зато я коп, — сказала я.

— Скандально известный коп, — уточнил он. — А я — инвестор, солидный бизнесмен, столп земли, важный член общества. Как думаешь, если дело выйдет в публичную плоскость, кому они поверят?

Тому, кто будет кричать громче, мрачно подумала я. А за его деньги можно купить очень много голосов. Моя и без того несколько подмоченная репутация станет еще сомнительней, и, хотя так-то мне на это плевать, это может здорово осложнить мне жизнь. И работу.

И вообще.

— Но я уверен, что до этого не дойдет, — сказал он.

— Ты собираешься вообще никогда меня отсюда не выпускать? — поинтересовалась я.

— Нет, — сказал он. — Просто когда мы закончим с этим этапом наших отношений, ты мне подчинишься. И, поверь мне, будешь делать это с удовольствием.

Я промолчала, но, видимо, даже от моего молчания разило сарказмом.

— Ты уже делаешь первые шаги по этой дороге, — сказал он. — Посмотри на себя, ты больше не контролируешь свою жизнь. Ты не выбираешь, что тебе носить и куда идти, отныне это буду делать я. И все, что тебе остается, то довериться мне, расслабиться и получать удовольствия от новой полосы своей жизни.

— У меня проблемы с доверием, — сообщила я.

— Я вижу, — сказал он. — Но мы над этим поработаем.

— А если меня будут искать?

— У меня твой телефон, — сказал он. — Ничто не помешает мне набить пару сообщений о том, что тебе нужно время, чтобы побыть наедине с собой. Учитывая, что происходит в твоей жизни, этому никто не удивится. Но знаешь что? Ты здесь уже четырнадцать часов, и тебе еще ни разу никто не позвонил.

Четырнадцать часов.

Четырнадцать часов просто выпали из моей жизни. Я не нашла ни единой улики, и Мигель до сих пор гуляет где-то там, и кто знает, кого из изрядно уменьшившегося списка он убивает прямо