– Ты видела мою сестру? – мягко спросил Люк.

Сглотнув, Клэри кивнула:

– Мне очень жаль. Она… она сейчас заместитель Себастьяна, его лейтенант. Стала совсем другой, в ней ни чуточки не осталось от прежней Аматис.

– Она тебе что-то сделала?

Голос Люка по-прежнему звучал ласково, но на скулах заиграли желваки.

Клэри помотала головой – не получалось подобрать слов, чтобы соврать, а сил сказать всю правду тоже не хватало.

– Ничего, ничего, – поспешил успокоить он, неверно истолковав ее замешательство. – Что Джейс в свое время, что Аматис, которая находится нынче на побегушках у Себастьяна, они так же были похожи на самих себя, как и сам Себастьян на сына, достойного твоей матери.

Джослин протянула руку, взяла Люка за ладонь и поцеловала тыльную сторону кисти. Клэри отвела глаза. Еще через пару мгновений мать вздохнула:

– Ох, этот Совет… Когда же они научатся слушать… – Она раздраженно фыркнула. – Клэри, мы отлично понимаем, почему ты так поступила, но ты тоже, пожалуйста, пойми: мы-то думали, ты в полной безопасности. И тут вдруг на пороге появляется Хелен и заявляет, что тебя тяжело ранило под Цитаделью. Я чуть с инфарктом не свалилась, когда увидела тебя лежащей на площади. Губы и пальцы синие, словно у утопленницы. Кабы не Магнус…

– Меня исцелил Магнус? Что он тут делает, в Аликанте?

– Речь не о Магнусе, – строго поправила Джослин. – Мы говорим о тебе. Джия места себе не находит – думает, это ее вина: не углядела, пропустила тебя через Портал едва ли не на верную погибель. Им нужны были опытные воины, не дети…

– Но это же был Себастьян, – возразила Клэри. – Они понятия не имеют, до чего…

– Пусть Себастьян тебя не беспокоит, им есть кому заняться. А кстати… – Джослин заглянула под кровать, а когда выпрямилась, в ее руке был Геспер. – Твой? Он висел у тебя на поясе.

– Да! – Девушка восторженно хлопнула в ладоши. – А я уж решила, что потеряла!

– Клэри, это ведь моргенштерновская штучка, – напомнила мать, держа меч так, словно это был гнилой салатный лист. – Я от этого безобразия избавилась, но ты-то где его раздобыла?

– В той же лавке, куда ты его и отнесла. Хозяйка-оружейница сказала, что все равно его никто не купит… – Клэри забрала меч у матери. – И между прочим, я сама из рода Моргенштернов. Мы же не будем притворяться, словно во мне нет ни капли Валентиновой крови, верно? Просто надо хорошенько обдумать, как быть немножко Моргенштерном и при этом никому не навредить, вместо того чтобы делать вид, что я не я и вообще хожу с высосанной из пальца фамилией.

Джослин аж покачнулась:

– Ты имеешь в виду Фрэй?!

– А что, скажешь, не так? Да с такой фамилией Сумеречных охотников не бывает!

– Положим, – согласилась мать, – но она тоже кое-что значит.

– Разве? Я всегда считала, что ты выбрала ее наугад.

Джослин покачала головой:

– Ты ведь слышала про церемонию, которую проводят при рождении всякого нового нефилима? Ту самую, которая служит его оберегом? Джейс, к примеру, утратил эту защиту, и вот почему Лилит сумела наложить на него лапы. Та к вот, обычно этот ритуал осуществляет кто-то из Железных сестер или Безмолвных братьев, но в твоем случае, раз мы тогда прятались, я не смогла полностью соблюсти все правила. Обрядом руководил брат Захария, а вместо Железной сестры участвовала одна из колдуний… в честь которой я тебя и назвала.

– Фрэй? Та к это ее имя или фамилия?

– Да я и сама не ожидала, все вышло как-то импульсивно, – продолжила делиться воспоминаниями мать, словно и не услышала вопроса. – Ну… импонировала она мне, понимаешь? Ей самой довелось пережить и потерю, и боль, и тоску, но она была сильной, и такой же сильной я хотела видеть тебя. Сильнее всего хотела именно этого. Чтобы ты была в безопасности и никогда не испытала того, через что пришлось пройти мне… через ужас, муку и опасность…

– Брат Захария? – Клэри вдруг присела на постели. – Он же там был! Прошлой ночью! Он попытался исцелить Джейса, но обгорел из-за Небесного огня. Как он сейчас? Он ведь жив, да?

– Я не знаю, – ответила мать, чуточку оторопев от такого напора. – Известно лишь, что его положили в Басильяс. Безмолвные братья вообще стараются помалкивать насчет состояния раненых, а уж про одного из своих будут немы как рыбы.

– Он упоминал, что Безмолвные братья в долгу перед Эрондейлами; какие-то древние дела, старые связи, – заметила Клэри. – Если он умрет…

– То в этом никто не будет виноват, – твердо заявила Джослин. – Хорошо помню, как он накладывал на тебя заклинание-оберег. Я еще сказала ему, мол, хочу, чтобы ты подальше держалась от Сумеречных охотников, а он ответил, что здесь никаких гарантий дать не может: дескать притяжение Сумеречных – все равно что быстрина в реке. И оказался прав. Я-то думала, мы отвоевали себе свободу, но вот, пожалуйста, мы вновь в Аликанте, вновь пылает война, у меня перед глазами моя собственная дочь с окровавленным лицом и мечом Моргенштернов в руках.

В ее голосе читалась такая горечь, что у Клэри искра пробежала по нервам.

– Мам? Что-то случилось? Ты что-то от меня скрываешь?

Джослин переглянулась с Люком. Мужчина взял слово первым:

– Как ты знаешь, вчера утром, еще до битвы за Цитадель, Себастьян пытался захватить лондонский филиал.

– Да, но ведь никто не пострадал? Роберт говорил, что…

– И Себастьян решил отыграться на ком-то другом, – жестко продолжил Люк. – Убравшись из Лондона, он со своим войском атаковал лонг-айлендский «Претор Люпус». Погибли чуть ли не все члены стаи, включая вожака. Джордан Кайл… – у него надтреснул голос, – Джордан убит.

Клэри сама не заметила, как с нее слетело одеяло. В следующий миг она перекинула ноги на пол и уже тянулась за ножнами для Геспера, что лежали на туалетном столике.

– Клэри, – промолвила Джослин, кладя узкие длинные пальцы на запястье дочери, – остановись, все уже кончено. Ты ничем не поможешь.

Горячие, соленые слезы жгли заднюю стенку горла девушки, а поверх накатывал куда более грубый, темный привкус паники.

– А Майя? – требовательно повысила она голос. – Если Джордан убит, то что с ней? И как же теперь Саймон? Ведь Джордан был его телохранителем! Что с Саймоном, я спрашиваю!

– Да нормально все со мной, не кипятись, – прозвучал знакомый голос.

Дверь ванной распахнулась, и перед оторопевшей девушкой появился Саймон, причем на удивление сухой. Клэри отшвырнула ножны на одеяло, вскочила на ноги и с такой неудержимой прытью бросилась к юноше, что ударилась головой о его ключицу. И неважно, больно или нет, главное, не выпускать его из рук, словно их обоих сбросили с вертолета, и вот они, кувыркаясь, мчатся к земле. Она вцепилась в зеленый свитер, неловко тычась лицом в плечо и всеми силами стараясь сдержать слезы.