Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мой лорд, – промурлыкала она, сияя взглядом. – Боюсь, нет у меня больше сил противостоять напору вашего обаяния и мужской силы. Делайте же со мной что хотите!
Трудно сказать, чего захотел бы лорд Монтгомери, зато Саймон отлично знал, чего хочет он сам. Он нагнулся и приник долгим поцелуем к девичьим губам, которые охотно поддались, и тут его захлестнуло теплой, темной волной, где были лишь ее губы, поначалу игривые, затем требовательные. От нее пахло, как и всегда, розами и кровью – до головокружения. Он прижался губами к трепещущей жилке у нее на горле – просто коснулся, без укуса, – и Иззи всхлипнула, ее руки поползли к вороту его рубахи. На секунду его встревожило отсутствие пуговиц, однако девушка запросто справилась с проблемой, разодрав ткань и откинув кружева ему за плечи.
– Обалдеть! Рвется как специально! – восторженно сообщила она, задирая уже собственную маечку, чтобы стащить ее через голову.
Дело успешно завершилось наполовину, когда распахнулась дверь и в комнату по-хозяйски шагнул Алек:
– Иззи, ты чего зде… – Глаза у юноши полезли на лоб, и он отпрянул, приложившись затылком о дверной косяк. – Какого… ну ни хрена себе!
Она быстро заправила майку, недобро косясь на брата:
– Стучать разучился?
– А? да ты… да это вообще моя комната! – топнул ногой Алек.
Возникало впечатление, что он специально старается не смотреть на Саймона с Иззи, которые и впрямь очутились в щекотливом положении. Саймон быстренько скатился с подруги, а та села, делая вид, что собирает с себя ниточки. Юный вампир устроился рядом, грустно свесив ноги с края постели и рукой придерживая на груди разодранную сорочку.
– Я просто хотела подыскать ему что-то надеть, – объяснила Изабель. – Морин-то нарядила его в кружева и кожу в обтяжку, потому что он был ее невольником из романтической повести.
– Кем-кем он был?
– Невольником из романтической повести, – терпеливо повторила Изабель, словно имела дело с умственно отсталым.
Алек помотал головой, как бы стряхивая паутину кошмарного сна:
– Знаешь что? Не надо никаких объяснений, просто… Просто оденьтесь побыстрее. Оба.
– И что, ты даже не выйдешь за дверь? – обиженно протянула Изабель.
– Еще чего! Это моя комната. И потом, мне надо с тобой потолковать. – Судя по голосу, Алек был крайне раздражен.
Саймон подхватил с пола чужие джинсы с кроссовками и отправился в ванную переодеваться, нарочно не торопясь и затягивая дело. Возвратившись, он застал Изабель сидящей на кровати – напряженной как взведенная пружина.
– Открыли Портал, говоришь? Чтобы всех вернуть? Это хорошо.
– Хорошо-то хорошо… – Алек рассеянно помассировал себе плечо в том месте, где была нанесена его парабатайская руна, – да не очень. Нет-нет, Джейс не погиб, – торопливо добавил он, увидев, как побледнела Изабель. – В противном случае я бы точно знал. Но что-то случилось. И, сдается мне, дело касается Небесного огня.
– А ты можешь сказать, прямо сейчас с ним все в порядке? И как насчет Клэри? – потребовала Изабель.
– Эй, ребята, не так быстро, – вмешался Саймон. – Отмотайте назад. Что там такое с Клэри и Джейсом?
– Он прыгнули через Портал, – мрачно объяснила Изабель. – Чтобы участвовать в битве за Цитадель.
Саймон обнаружил, что нервозно прокручивает кольцо на правой руке. И когда только успел за него ухватиться…
– А разве они по возрасту подходят?
– Да они и не думали спрашивать чьего-то разрешения, – возразил Алек, устало откидываясь на стену. Под глазами юноши расплывались багрово-синие тени. – Консул попыталась было их остановить, но не успела.
Саймон обернулся к Изабель:
– И ты мне ничего не сказала?!
Девушка не желала встречаться взглядом:
– И так было ясно, что ты взорвешься…
Алек вертел головой, переводя взгляд с одного лица на другое.
– А Саймон что, разве не в курсе? – наконец спросил он. – Про то, что случилось возле Гарда?
Изабель скрестила руки на груди и выпятила подбородок:
– Нет, не в курсе. Я просто не успела. Мы столкнулись с ним на улице, сразу пошли сюда и… И вообще это не твое дело.
– Если дело происходит у меня в комнате, значит, мое, – сказал Алек. – А если ты решила попользоваться Саймоном, чтобы сбросить пар, чтобы разрядиться, то я не против, только делай это у себя.
– И ничего я им не пользовалась!
Саймону вспомнились ее глаза, такие сияющие, когда она увидела его стоящим посреди улице. Ему-то показалось, что это сияние радости, однако сейчас все указывало на непролитые слезы. Она-то и шла ведь понурив голову, опустив плечи, словно пыталась сдержаться.
– Алек прав, – кивнул он. – Иначе ты бы сразу все мне выложила. А ты даже не упомянула про Клэри или Джейса… или про свои заботы… вообще ни о чем не сказала!
В животе юноши появился тугой комок, когда он припомнил, с какой ловкостью Изабель уклонялась от его расспросов, отвлекала поцелуями… Идиот. Решил, что это она так рада его видеть. Да на его месте мог быть кто угодно, ей до лампочки…
У Изабель окаменело лицо.
– Ну конечно, – наконец сказала она. – Мог бы и спросить, если это тебя так интересует. – До этого девушка сидела, рассеянно перебирая волосы, но сейчас вдруг решительно принялась сматывать на голове тугой, прямо-таки безжалостный узел. – Если вы оба собрались тут стоять и бросать мне обвинения, советую не терять время и просто убраться куда подальше.
– Никто тебя не обвиняет, – начал было Саймон, но Изабель уже поднялась на ноги.
Она цапнула рубиновую подвеску, весьма бесцеремонно сдернула цепочку через его голову и с вызовом повесила у себя на шее.
– Зря давала, – заявила она. В ее глазах метались молнии.
– Твой камень спас мне жизнь, – негромко сказал юноша.
Это ее впечатлило.
– Саймон… – прошептала она, но тут что-то случилось с Алеком. Вцепившись себе в плечо, он медленно оседал на пол.
Кинувшись к брату, Изабель встала рядом на колени.
– Алек?… Алек! – чуть ли не в панике крикнула она.
Тот откинул полу куртки, оттянул у футболки ворот и вывернул шею, разглядывая метку на плече. Саймон узнал узор парабатайской руны. Алек опасливо коснулся рисунка; на подушечке указательного пальца остался след чего-то черного как сажа.
– Они миновали Портал на обратном пути, – сказал он. – И что-то не так с Джейсом.
Возвращение походило на сон, вернее, кошмар.
В свое время, по окончании Восстания, Площадь Ангела была завалена трупами. Телами Сумеречных охотников, которые выкладывали в аккуратные ряды, завязав глаза белым траурным шелком.