Хоуп чувствовала себя невесомой. Райдер нес ее вверх по лестнице, точно пушинку. Ее еще никогда не вносили в спальню на руках и уж тем более — полностью обнаженной. Это было... ни с чем несравнимо.

Она ласкала его шею, лицо, губы, пока он нес ее через спальню.

—Не могу заставить себя не прикасаться к тебе, — прошептал Райдер.

—И не надо. — Они упали на кровать, и Хоуп прижалась к нему еще теснее. — Прикасайся ко мне, прикасайся.

Он хотел ее всю — эту теплую, гладкую плоть, стройные линии и изгибы тела. Губы Райдера спускались ниже и ниже, а рот наполнялся вкусом Хоуп. Она выгнулась и хрипло застонала.

Сознавая, что действует слишком скоро и грубо, Райдер попытался сбавить темп и напор, напомнил себе, как нежна кожа Хоуп и как шершавы его собственные пальцы. Он вновь поцеловал ее в губы, уже мягче, осторожней, деликатней. Хоуп заурчала, точно кошка, ощутила, как внутри медленно раскручивается горячая пружина. Один оборот, другой, третий... Она «поплыла». Когда губы Райдера, легче перышка, вновь заскользили по ее телу, она в экстазе выдохнула его имя: он был ее наркотиком.

Она опять потянулась к нему, руки ласкали и гладили, наслаждаясь ощущением шелка. Теперь оба стремились оттянуть миг высшего блаженства — медленно, плавно, текуче двигались они в неярком свете. Когда Хоуп взяла лицо Райдера в свои ладони и их глаза встретились, она испытала чистую радость, присоединившуюся к физическому влечению.

На ее губах заиграла улыбка, а потом он запечатал их поцелуем. Пальцы Хоуп пробежали по его волосам, и когда она изогнулась, раскрылась навстречу ему, он утонул в жаркой бархатистой глубине.

Хоуп задержала дыхание, судорожно выдохнула, вновь замерла. Слившись в ритмичном движении, они неотрывно смотрели друг на друга. Он возносил ее выше, выше, к пику наслаждения, и в какой-то момент ее темные, бездонные глаза стали будто невидящими. Хоуп напряглась, точно тетива лука, взмыла куда-то к звездам и, обессилев, рухнула. Райдер зарылся лицом в ее шею и, больше не сдерживаясь, получил то, чего желал.

Еще не придя в себя от сладостной истомы, Хоуп повернула голову, коснулась губами волос Райдера и начала рассеянно поглаживать его по спине. Он пошевелился, и она свернулась калачиком у него под боком. Райдер обнял ее и прижал к себе. Купаясь в нирване, как и Хоуп, он не сознавал, что нежность смешалась с жаром тел.

—Пожалуй, пойду займусь мясом.

—От еды я бы не отказалась, только сначала найти бы платье.

—Ты хороша и без него, но платье действительно симпатичное. Я принесу.

—А сумочку?

—Зачем?

—Надо кое-что подправить.

Райдер нахмурился.

—Зачем? — повторил он. — Ты замечательно выглядишь.

—Всего пять минут, и я буду еще лучше.

Райдер, убежденный, что Хоуп и так ослепительно красива, пожал плечами и пошел вниз. Платье пахнет ею, подумал он, вдыхая аромат ткани. Сумочка отыскалась на кухне.

Балбес, все еще зажимавший в зубах кость — правда, уже изрядно погрызенную, — посмотрел на хозяина, словно говоря: «Я знаю, чем ты сейчас занимался».

—Ты просто завидуешь, — снисходительно сказал Райдер псу и отправился обратно в спальню.

Хоуп сидела на кровати, поджав ноги. Увидев ее улыбку, Райдер ощутил новый прилив желания.

—Спасибо. Я сейчас спущусь и помогу тебе.

—Ладно, хотя я и сам справился бы.

Райдер торопливо вышел — от греха подальше.

Верная своему слову, Хоуп через пять минут уже была внизу.

—По-моему, ничего не изменилось, разве что платье надела, — прокомментировал Райдер.

—Ты и не должен заметить разницу.

—Какой бифштекс предпочитаешь?

—С кровью.

—Тогда все просто. — Райдер поставил в микроволновую печь тарелку с двумя огромными картофелинами, задал программу и достал из холодильника салат.

—Хочешь, я приготовлю заправку? — предложила Хоуп.

—У меня где-то был итальянский соус и бутылка соуса с голубым сыром.

Хоуп немного подумала, потом изучила содержимое холодильника и сказала:

—Если найдется оливковое масло, я придумаю кое-что получше.

—Ага, вон там. — Райдер показал на полку буфета.

Хоуп открыла дверцу, взяла масло, попутно обнаружив другие подходящие ингредиенты.

—Есть небольшая миска и венчик?

—Только миска.

—Хорошо, давай миску и вилку.

Хоуп принялась за работу. Ее руки двигались проворно и уверенно, и сейчас она ничем не напоминала ту женщину, которая туманила его сознание всего несколько минут назад. Райдер вышел перевернуть мясо, а когда вернулся, Хоуп смешивала салат.

—Не нашла, чем размешать.

—У меня нет специальных приборов, я пользуюсь вилками.

—Ничего страшного. — Хоуп поставила вилки под углом с обеих сторон салатницы.

—Предлагаю поужинать на свежем воздухе.

—Отлично.

Она вынесла на террасу салат, вернулась за тарелками и прочей посудой. К тому времени как Райдер снял бифштексы с решетки, она накрыла на стол, в том числе поставила в центре кувшин с цветами, а рядом — бутылку вина. Хоуп удалось отыскать среди запасов Райдера масло, сметану, соль и перец. А еще она успела разложить по тарелкам картофель.

Райдер был вынужден признать, что его усилиями стол вряд ли выглядел бы столь шикарно.

—Интересно, какими талантами ты впечатлила жюри на конкурсе красоты? Твой конек — магия? — спросил он, выкладывая на ее тарелку порцию мяса.

Хоуп пропустила вопрос мимо ушей.

—Выглядит здорово, — похвалила она бифштекс, затем положила Райдеру и себе салат, подняла бокал и легонько стукнула им по бокалу Райдера. — За долгие летние вечера. Я люблю их больше всего.

—Я тоже. Так как насчет твоих способностей? На конкурсе обязательно нужно чем-то блеснуть, верно?

Готов спорить, ты жонглировала горящими булавами.

—Ты проспорил.

Хоуп глотнула вина, взяла в руку вилку.

—Ну же, принцесса, поделись секретом, иначе я обращусь к Оуэну, уж он-то умеет находить информацию в Интернете.

—Я пела.

—Ты поешь?

Не отрываясь от еды, Хоуп пожала плечами.

—В этом туре я не выиграла.

—А-а, у тебя нет голоса, — усмехнулся Райдер.

—У меня есть голос, — решительно заявила Хоуп. — Еще я играю на фортепиано и бью чечетку. Дело в том, что я хотела сосредоточиться на каком-то одном умении. А победила девушка, которая била чечетку и одновременно жонглировала огненными булавами.