все женщины с тимпанами и ликованием» (Исх. 15:20). В тимпане (ударном музыкальном инструменте, напоминающем современный бубен) Григорий видит аллегорическое указание на девство Богородицы Марии:

Ибо как тимпан, свободный от всякой влаги и совершенно сухой, издает громкий звук, так и девство, не допуская в этой жизни никакой житейской «влаги», бывает светлым и далеко слывущим (περιβóητος). Если тимпан, который имела в руках Мариам, был мертвым телом, а девство есть умерщвление тела, то этим, очень может быть, указывается на девство пророчицы. Что касается того, что пророчица Мариам была первой в лике дев, то это мнение мы основываем на некоторых предположениях и догадках, а не на ясном указании Писания, хотя и многие исследователи прямо объявляют ее безбрачной, потому что история нигде не упоминает ни о браке ее, ни о рождении от нее детей. Притом, если бы у нее был муж, то она бы именовалась и была бы известна не по брату своему Аарону, но по мужу, потому что не брат, но муж называется «главою жене» (1 Кор. 11:3; Еф. 5:23). Итак, если и у тех, кто искал чадородия как благословения и закона, дар девства считался достойным уважения, тем более следует приветствовать это рвение нам, кому благословения Божии даются уже не во плоти, а духовно… За то ублажается в Евангелии и чрево Пресвятой Девы (Лк. 11:27), послужившее непорочному рождению; поскольку ни рождение не нарушило девства, ни девство не послужило препятствием к такому рождению[390].

Детство Моисея. Фреска синагоги в Дура Европос. III в. Сирия

Приведенный текст является ярким примером того аллегорического метода толкования Ветхого Завета, которым Григорий Нисский активно пользовался, переняв любовь к нему у Оригена. Трактат «О жизни Моисея» состоит из двух неравных по объему частей. В первом рассказывается «история» жизни Моисея, как она изложена в книге Исход. Вторая же часть представляет собой «созерцание» этой истории, то есть ее аллегорическое толкование. И здесь неоднократно встречаются образы, которые Григорий толкует как прообразы Девы Марии.

Первый из таких образов — купина неопалимая. В книге Исход о Моисее рассказывается: «И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает» (Исх. 3:2). Через этот образ, говорит Григорий, мы «обучаемся и таинству, явленному в Деве, от Которой в рождении воссиявшей человеческой жизни свет Божества сохранил воспламененную купину несгораемой, так что и по рождении не увял стебель девства»[391]. Тот же образ мы встречаем в рождественской проповеди Григория:

Дева становится матерью и пребывает девой: ни девство не воспрепятствовало рождению, ни рождение не нарушило девства. Тому, Кто снизшел в человеческую жизнь, дабы избавить от тления весь род человеческий, надлежало принять рождение от нерастленной, от не познавшей мужа. Эту тайну предузнал и великий Моисей во время бывшего ему богоявления в огне: как там купина горит и не сгорает, так и здесь Дева рождает Свет и пребывает нерастленна[392].

В дальнейшей церковной традиции, в том числе гимнографической и иконографической, купина неопалимая станет одним из основных символов Богородицы.

Еще один такой символ — манна небесная. В книге Исход рассказывается, как Бог послал Израильскому народу, находившемуся в пустыне, хлеб с неба, выпадавший в виде крупы на землю (Исх. 16:13–31). В этом Григорий видит указание на «таинство Девы», понимая под хлебом Христа, а под землей, на которую он сходил, Марию[393].

Моисей перед неопалимой купиной. Фрагмент фрески. XIV в. Монастырь Грачаница, Сербия

Скрижали, которые разбил Моисей (Исх. 32:19), тоже являются прообразом Девы Марии:

Но истинный Законоположник, прообразом Которого был Моисей, снова из земли нашей вытесал себе скрижали нашего естества. Ибо не брак соорудил Ему Божественную плоть, но Сам Он делается каменотесом собственной Своей плоти, на которой пишет божественный перст. Дух Святой сошел на Деву, и сила Всевышнего осенила Ее (Лк. 1:35). Когда же совершилось это, естество снова приобрело несокрушимость, начертаниями перста соделанное бессмертным. Перстом же во многих местах Писания именуется Дух Святой[394].

В проповеди Григория Нисского, произнесенной «На день Светов», то есть в праздник Богоявления, мы находим еще один образ, связанный с Богородицей, на этот раз из Книги пророка Даниила: камень, который был отторгнут от горы. В этом образе Григорий усматривает указание на рождение Христа от Девы:

Ибо кто есть наложенный камень, как не Сам Христос? О нем говорит Исаия: и положу «в основание на Сионе камень, — камень испытанный, краеугольный, драгоценный» (Ис. 28:16), и Даниил подобным же образом: «отторгнут был не руками» (Дан. 2:45), то есть родился Христос без мужа. Ибо как необычайно и странно, чтобы камень отсекся от скалы без каменотеса и каменотесных орудий, так и превыше всякого чуда — видеть рождение от безмужней Девы[395].

«Камень нерукосечный» также прочно войдет в церковную гимнографию в качестве одного из прообразов Богородицы.

Неоднократно в творениях Нисского святителя применительно к Боговоплощению и Деве Марии толкуются слова из Книги Притчей «Премудрость построила себе дом» (Притч. 9:1). Ветхозаветная Премудрость отождествляется с Христом уже у раннехристианских авторов, в частности у Иустина[396], Климента Александрийского[397] и Оригена[398]. Григорий Нисский вносит свой вклад в развитие трактовки этого образа:

Когда Дух Святой сошел на Деву и сила Всевышнего осенила Ее (Лк. 1:35), чтобы образовать в Ней нового Человека, потому названного новым, что создан по Богу, а не по человеческому обыкновению… тогда одновременно с тем, как самой Премудростью был построен дом и осенением Силы, как бы наложением печати изнутри, довершено было его строительство, Божественная сила соединяется с обеими составными частями человеческой природы, то есть с душой и телом, соответственно сочетавшись с той и другим[399].

Поэтому утверждаем, что Соломон, в предыдущих словах сказав: «Премудрость построила Себе дом», дает в этом слове таинственно понимать устроение плоти Господней. Ибо не в чуждом здании обитала истинная Премудрость, но сама из девического чрева создала себе обитель[400].

Ибо Он родился от женщины не как есть Бог сам по себе. Сущий прежде творения чрез рождение по плоти не получает само бытие, но Святым Духом предуготовив вход Своей силе и нисколько не имея нужды в вещественной помощи для устроения собственного жилища, по сказанному о