Человек рождается от супружеской четы, а по смерти предается тлению… Поскольку же слышишь, что, хотя Он родился, однако же и способом рождения, и тем, что не допустил до Себя изменения через тление, выступил из общих с естеством нашим пределов, то вследствие этого хорошо будет обратить неверие на другое: не почитать Его одним из видимых в природе человеком… Ибо сказавший о рождении присовокупил, что родился от Девы. И упомянувший о смерти засвидетельствовал и о воскресении по смерти. Поэтому если по слышимому допускаешь, что родился и умер, то по тому же самому допустишь, конечно, что и рождение и смерть Его непричастны страсти. Но это выше естества, следовательно, не в пределах естества, конечно, и Тот, Кто оказывается родившимся сверхъестественно[368].

В трактате «Против Евномия» в числе основополагающих вероучительных истин Григорий упоминает рождение Христа от Девы:

Представив это в таком порядке и предавая анафеме всякое еретическое предположение в божественных догматах, веруем, как научены Словом Господним, во имя Отца и Сына, и Святого Духа, исповедуя вместе с этой верой и Домостроительство, совершённое в роде человеческом Владыкой твари. «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Флп. 2:6–7) и воплотившись в Святой Деве, искупил нас от смерти, которой были связаны, проданные греху (Рим. 7:6; 7:14), взамен в искупление душ наших дав драгоценную кровь Свою, которую излил, претерпев крест и Самим Собою проложив нам путь к воскресению из мертвых. Ибо в свое время во славе Отца придет судить всякую душу по правде, когда «все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (Ин. 5:28–29)[369].

Грехопадение Адама и Евы. Фрагмент мозаики. XIII в. Собор Святого Марка, Венеция

В том же трактате Григорий настаивает на том, что рождение Христа от Девы было бесстрастным:

…Бог, явившийся во плоти, при составлении Своего тела не допустил страсти в человеческом естестве, но «Младенец родился нам» (Ис. 9:6) от Духа Святого и от силы Всевышнего (Лк. 1:35), и Дева не познала страсти, и Дух не умалился, и сила Всевышнего не разделилась. Ибо и Дух является всецелым, и сила Всевышнего пребывает неуменьшенной, и Младенец родился всецелым, и нерастленность Матери не повреждена; потом плоть без страсти рождена плотью[370].

Греческое слово πάθος означает и «страдание», и «страсть». Отцы Церкви настаивали на том, что Бог бесстрастен по естеству, то есть не подвержен страданиям. Когда Христос страдал на кресте, это не вносило элемент страдания и страстности в Божественную природу, поскольку страдал Он по Своей человеческой природе. Но и рождение Христа от Девы тоже было бесстрастным. Это можно понимать как в том смысле, что Дева не была причастна человеческой греховной страстности, так и в том, что Дева избежала родовых мук (такое мнение нам встретится и в трудах других авторов). Григорий понимает это в обоих смыслах. Он говорит, что рождение Марией Младенца было «чисто от страсти», потому что Она «родила, и тем не менее в рождении сохранилась нерастленность»[371]. Но по той же самой причине это рождение было безболезненным:

Что же касается того, что деторождение было безболезненно, то прежде узнай, что так и надлежало этому быть. Так как всякое наслаждение соединено со страданием, то совершенно необходимо, чтобы, когда из двух нераздельно мыслимых состояний нет одного, не было и другого; поэтому, где страстное удовольствие не предшествовало рождению, там не последовало и болезни. Потом эту мысль подтверждает и пророческое слово, говоря так: «Еще не мучилась родами, а родила; прежде нежели наступили боли ее, разрешилась сыном» (Ис. 66:7); или, как сказал другой толкователь, прежде нежели мучилась родами, родила[372].

Рождение Христа от Девы является уникальным событием в истории человечества: Христос «первый и один обновил Собою неведомое естеству рождение от Девы, в чем никто не предшествовал Ему в стольких родах человеческих»[373]. Родившись от Девы, Христос обожил человеческое естество, ибо «чем Сам был, тем сделал и его: образ раба (Флп. 2:7) Господом, человека от Марии Христом». Благодаря Боговоплощению «тленное естество через соединение (ἀνακράσει) с божественным… сделалось причастным силы Божества подобно тому, можно сказать, как капля уксуса, смешанная с морем, от смешения делается морем, причем естественное качество этой жидкости уже не сохраняется в беспредельности преобладающего вещества»[374].

В трактате «Опровержение мнений Аполлинария» Григорий Нисский выступает против идеи предсуществования человеческого естества Христа в Боге до Его рождения от Девы Марии. «Тайна рождения от Девы» не допускает мысли о том, что «божественное бытие во плоти совершилось по подобию человека прежде веков»[375]. Тот, Кто пришел с неба, именуется Сыном Божиим, «а родившийся от Марии из семени Давидова по плоти именуется Сыном Человеческим». Сын Божий и Сын Человеческий — это одно и то же Лицо. При этом нельзя считать, что Сын Божий обладал человеческим естеством до рождения от Девы, потому что именно благодаря этому рождению «сила Всевышнего чрез Святого Духа вселилась в человеческое естество… от непорочной же Девы присоединилась часть плотская, и таким образом рожденное в Ней наименовано Сыном Всевышнего»[376].

Если человеческая плоть Христа со-вечна Богу Отцу, то следует, что «Мария прежде Адама», а значит «Марию должно считать со-вечной Отцу»[377]. Учение Аполлинария Григорий излагает в резких выражениях: он изрыгал «блевотину» суетных умствований, «вымышляя для Христа предвечную плоть и утверждая, что Сын, Который родился от Девы, был воплощенным умом; не в Деве восприняв плоть, но пройдя чрез Нее, как чрез канал, Он по внешнему образу явился таким же, каким был прежде веков, то есть богом плотским или, как он выражается, воплощенным умом». Но в таком случае все, что в Евангелии говорится о Христе как Человеке, должно быть применимо к Божеству:

Ибо если его плотский бог всегда был тем, чем явился чрез Марию, и являемое взору было Божество, то Божество… сосет, пеленается, питается, утомляется, растет, наполняется, извергает, спит, тоскует, скорбит, стенает, ощущает жажду и голод, с поспешностью приходит к смоковнице, не знает, есть ли и время ли быть плодам на дереве, не ведает дня и часа, подвергается избиению, терпит узы, удары, пронзается гвоздями, проливает кровь, умирает, погребается, полагается в новом гробе. Неужели он