ними моими планами по войне с половцами. Вначале, когда они услышали мое предложение, то начали смеяться.Но по мере моих объяснений их смех замолкал, а итог подвел Ратибор, который сказал:

-А что в этом что-то есть, может получиться, хотя мы так никогда не сражались.

После визита моего отца с помощью митрополита Ниифора у меня появились два иеромонаха Зосима и Досифей, они прибыли они с Афона для того, чтобы осуществлять духовное наставление моих воспитанников. Я все-таки после долгих раздумий решил, что для них нужна не только боевая учеба, но и воспитание духа.

Оба иеромонаха были здоровыми мужиками, русами, бывшими катафрактами в армии Басилевса, и на них у меня также было много планов на будущее.

Мое подразделение не расформировывалось, его тайным руководителем стал Иоанн Комнин, потому что Алексей Комнин просто боялся отдавать такую опасную игрушку из семьи. Я же забрал себе шесть своих первых учеников, в том числе своих печенегов, да Ираклий и Диодор после недолгих раздумий тоже согласились отправиться со мной, чтобы на новом месте заняться прежним делом.

-Ты знаешь Костас, - сказал мне как-то Диодор,- я с тобой забываю сколько мне лет, мне интересно все, что ты делаешь, а смерть она везде одинакова что в Константинополе, что в ваших тавроскифских степях.

Из-за необходимых приготовлений нам пришлось задержаться в Константинополе до весны, но за это время мастера Константинополя, за счет Василевса, изготовили мне все, что мне было нужно для ведения пока еще небольших сражений. А Ратибор с удовольствием занимался обычным для него делом тренировкой молодняка, да и ветеранов в новом для них построении и ведении боя. Так, что когда мои вояки ранней весной с шумом и гамом грузились на корабли, они уже примерно представляли себе, как будут проходить боевые действия с кочевниками.

Я в сопровождении охраны пришел обратно в порт. Сейчас там, как раз проходила выгрузка моего груза. Когда мы подошли, из одной лодки, под командные вопли старика араба, медленно поднимали тяжелые бочонки, Рядом с ней причаливала лодка, в которой лежали три полутораметровых цилиндра, завернутые в грубую ткань. На это раз, для разгрузки учитывая тяжесть этих предметов, пришлось использовать полиспаст. Когда один из предметов поднимали на прочной веревке, порывом ветра с него сорвало край дерюги и, толпившиеся рядом воины и грузчики, впервые в жизни увидели бронзовую пушку.

Учитывая это обстоятельство, за сохранение тайны я не боялся. Пока еще никто не понимал, что в бой вступает совершенно новое оружие.

Сразу после моего разговора с отцом и нашей договоренностью о дальнейших действиях, я начал попытки познакомится с мастерами фейерверков, это было довольно новое развлечение знати, и почему-то этим в большинстве занимались арабы. Но мои попытки очень долго были безуспешными, пока в один прекрасный день я зашел в мастерскую старого Бахиджа. Пожилой морщинистый араб, у которого я пару раз покупал фейерверк, а потом пытался разговорить, на тему горючего для его ракет, сидел, уставясь на огонь в очаге, иугрюмо молчал, в тишине хорошо было слышно, как на женской половине воют женщины. На мои расспросы он сначала не реагировал, но потом нехотя сообщил, что у него украли внучку. Когда я намекнул, что может, это сделал влюбленный, и все будет в порядке, то Бахидж покачал головой и сказал, что подозревает в совершенном местного менялу, который давно положил глаз на девочку. Но он еще в состоянии сам прокормить свою семью, и не нуждается в том, чтобы отдавать любимую внучку старику. А сегодня с утра Батуль пошла на колодец и оттуда уже не вернулась.

-Вот он шанс заполучить мастера,- пронеслось в моей голове.

-Бахидж, а что ты можешь пообещать человеку, который вернет тебе твою внучку?

Старик печально вздохнул и посмотрел на меня:

-Этериот, ты уже не раз приходил сюда, сдается мне, что хочешь получить тайну фейерверков?

-Бахидж, для меня это не тайна, я сам могу тебе рассказать, что нужно для этого делать, но мне необходим человек, который знает, где и как купить или приготовить все составные части этого порошка, который сможет руководить мастерской по его изготовлению. И все это надо будет делать не здесь, а на северном берегу Румского моря в Таматархе. Если ты пообещаешь мне быть этим человеком, я попробую спасти твою внучку. Но только не думай очень долго, время уходит.

Араб, с кряхтением поднялся на ноги и громко произнес:

-Клянусь речью Аллаха милосердного, что последую за этериотом Константином, куда он прикажет, если он спасет мою внучку Батуль.

Я быстро уточнил, где живет меняла, и ушел.

Ночью в ворота дома матера Бахиджа, постучали, когда мастер с двумя подмастерьями, вооруженные кольями открыли ворота, они увидели двух мужчин, державшие матерчатый сверток. Черные фигуры положили сверток перед воротами и молча ушли. В свертке спала сладким сном его любимая внучка, которая даже не могла рассказать, каким образом ее спасли из дома похитителя. А на следующий день он узнал о страшной смерти менялы Инсафа, которого нашли задушенным в собственной постели.

-Когда я вновь появился в лавке, старик, сидевший на полу, встал, низко поклонился, и сказал:

- Я поклялся речью Аллаха и готов идти за тобой, но моя семья умрет с голода.