заплатить ту цену, которая сделать так, чтобы больные дети не рождались?

Дети называют меня отцом, иногда отцом основателем, хотя мне это не особо то нравится.

— Не так-то легко отнять у аборигенов свободу. — ответил я ему.

Дети называют внешних людей — “аборигенами,” это слово скорее оскорбление, чем нежели прозвище.

— Неужели так сложно запретить больным людям размножаться? Зачем люди ведут себя так безответственно? Им не жалко детей, которые страдают во имя глупости и лени человечества?

— Такую цену человечество не способно заплатит. Человек предпочтет свободу, чем нежели не свободу, и не стоит забывать, что некоторые мутации ведут к эволюции. Среди больных, может родится непревзойденный гений, который мог бы перевернуть мир в лучшую сторону.

— Да плевать на этих аборигенов, пусть живут как хотят. Это мы должны вести естественный отбор.

— Ну и кто же среди вас достоин иметь потомство, а кто не достоин имеет свое потомство? — с любопытством спросил Сокольский.

— Это решить наука, а не я. Кто я такой, чтобы спорить с генетикой? — ответил Сократ. — И нам нужно полностью уничтожить институт семьи. Женщины должны любить всех детей, а не любить только своего родного ребенка, и это касается всех без исключений, и отцов и матерей. И посему, я считаю, что нужно вести отбор на то, чтобы много любящие женщины, имели возможность широко распространять свои гены. А эгоистичные женщины не должны иметь возможность распространять свои эгоистичные гены.

— Сапольский можно я оставлю этот вопрос на тебя. Честно говоря, я не слишком разбираюсь в этих вопросах.

— Да конечно.

— Сократ. — сказал я. — В твоих словах есть смысл, но мы не должны никуда спешить.

— Да, мы не должны спешить, ведь цена ошибки слишком велика. — ответил он.

Сапольский и Сократ долго говорили, про генетику и естественный отбор.

— И как после этого, мне не быть жестокими с этими аборигенами? Эти так называемые люди, не готовы заплатить цену, которая бы победила нищету, голод, болезни, кровопролитные войны, жестокость и насилие и тому подобные страдание. Что эти люди готовы отдать, чтобы искоренить голод, нищету и войну? Ответ один — ничего. И как после этого эти глупые люди надеются попасть в рай и на небеса? Их дьявол засмеет, и поблагодарит их за невежество и глупость. — говорил это Сократ. — Я с благими намерениями предлагаю неэтичные вещи, чтобы спасти человечество от страданий и боли, но эти тупые создание… — поливал он грязью людей, а мы молча слушали его философские оскорбление.

Сократ без злого умысла оскорбляет внешний мир, ведь он оскорбляет их с благими намерениями.

“Хорошо, что ему даровали имя Сократ, а не маленький Гитлер.” — подумал я про себя.

— Салазар, Ханзи Ди Салазар, я презираю тебя… имея такой могущественный ум, ты сидишь сложа руки! Почему ты не пытаешься завоевать весь мир?! Почему ты подчиняешься этим нелепым аборигенам?

— Попробуй сам ответ на свой вопрос.

— Так говорят только неудачники. Победили всегда говорят, каким должен быть мир… жаль, что вы не поняли отсылку, к аниме “Блич” эх… — разочарованно сказал Сократ. — Миру нужен злодей, и этим злодеем должен быть я. У безответственных нет ни прав, ни выбора, их судьба быть безжалостно раздавленными ответственными.

Прошел примерно час, наше насыщенный философские разговоры продолжались, пока в дверь не постучали.

— Войдите.

В комнату вошел Идан, и это сулило недобрые новости, а следом вошла в комнату Марианна.

— Пожалуй я вас покину, потому что у меня появилась срочная работа. — сказал я Сократу и Саполькому.

— Да-да, конечно.

— Удаче тебе отец сия нового будущего. — сказал Сократ.

— Спасибо за понимание.

Наше святая троица прямиком отправилось на улицу.

— Кстати Марианна, — заговорил я первым. — Сократ жаловался на то, что одна женщина, дарить свою любовь и заботу только одному ребенку, тем самым холодно игнорируя остальных детей. Быть может Сократ в тебя влюблен?

— Ты ревнуешь меня к ребенку? — удивились она. — Ты это серьезно?

— Если честно, мне так надоело работать, что мне побыстрее хочется спихнуть этим детям, мою работу по созданию идеального общественного строя.

— Ты хочешь спихнуть свою работу этим маленьким детям? Ты желаешь, чтобы эти дети строили утопию? Ты говоришь это на полном серьезе или ты шутишь? — спросил меня Идан, не поверив своим ушам. — Я знаю, что ты желаешь построить утопию, но, это как-то неправильно, скидывать такую работу маленьким детям. Ты хотя бы уверен в том, что дети смогут создать то, что взрослые не могут создать по сей день?

— Не сравнивай этих детей с аборигенами. — возразил я ему.

— Кто такие аборигены? — спросил Идан.

Мы вышли на улицу, мы шагали туда, где меньше ушей и глаз.

— По словам детей, аборигены это нецивилизованные дикари. — ответила вместо меня Марианна. — Эти дети считают внешних людей дикарями.

— Как вы считаете, мне надо радоваться или недоумевать?

— По крайней мере, ты должен гордится этими маленькими философами. — ответил я.

По дороге мы взяли табуретки, и шли мы вдоль леса, и остановились мы на огромной тени дерева.

— Ну рассказывай Идан.

— Возникли серьезные проблемы Салазар. Нас окружают со всех сторон. Наши автократические соседи, намерены свергнуть нас и нашу демократию. На двух границах начались тяжелые военные столкновение, а средства массовой информации, очерняют нас из всех возможных щелей. Ситуация критическая, и достигла своего пика нестабильности.

— Налоговая справляется с предателями? — спросил я.

— В первую очередь, наши враги начали подкупать налоговую, иногда дело доходило до реальных угроз и убийств. Наши враги всеми силами пытаются свернуть, демократический режим нашей страны.

— Демократических страны собираются нам помогать? Или они от нас отрешились? — спросил я.

— Я могу сказать это точно, что никакой помощи мы от них не дождемся, кроме конечно моральной поддержки. К сожалению, страны первого мира поставили на нас крест, и все это началось из-за дурацкого пророчества.

— И что нам делать Салазар? — спросила Марианна.

— Я присмотрю за нашим сыном, а ты Марианны, иди уничтожь наших врагов.

— Даже в такой критической ситуации, продолжаешь шутит? — недоумевая сказал Идан.

— В первую очередь я должен что-то написать в твиттере. — сказал я и написал следующее слова в твиттере. “Если вы хотите поиграть со мной в геополитику, так уж и быть, я с вами поиграю в геополитику. P.S —