— Но этот человек ударил твоего сына, девочка! Ты ему и это готова спустить?

— Дедуля, я своими глазами видела, что случилось. Я должна сказать вам, что полковника не в чем обвинять. Этот инцидент произошел между ним и Дэвисом. Они помирились, значит, больше это никого не касается. — Я помолчала. — Дэвис взрослый мужчина. Он сам может о себе позаботиться.

— Нет, это семейное дело, если опасный и жестокий человек разбивает лагерь на нашем собственном дворе! Я слышал об этом Якобеке в радиошоу Хейвуда Кении! — Дедуля ожег Якобека свирепым взглядом. — Президент не зря держал тебя подальше от людей все эти годы, парень. Под дудку какого дьявола ты пляшешь? Какое несчастье принесешь нам и признаешься ли, сколько народу ты поубивал? Ты убивал из корыстолюбия или во имя бога и нашей страны, парень?

— Мой родственник — настоящий герой! — ответила вместо Якобека Эдди. — Уверяю вас, его оклеветали и…

— Мне плевать на бога и на эту страну, — спокойно заявил Якобек.

Мы все окаменели и посмотрели на него, как ягнята, заслышавшие крик ястреба. Глаза сощурились. Руки потянулись к нагрудным карманам, где лежали карманные Библии, и к бумажникам с вложенным в них вырезанным государственным флагом. Градус общественного доверия резко устремился к нулю. Якобек невозмутимо оглядел всех, держась так же уверенно, как статуя в военном мемориале. Его бы никто не сумел сдвинуть с места.

— А на что же тебе не наплевать? — выкрикнул ктото из толпы.

Прежде чем Якобек успел ответить, все услышали далекий грохот, постепенно приближающийся к нам. Люсиль и остальные агенты бросились к большим окнам и задрали головы, прикрывая глаза от солнца ладонями. Мы с Якобеком последовали за ними, и вскоре уже все с тревогой уставились в небо. Маленький белоголубой вертолет уже миновал лесистые склоны горы Аталук.

Якобек повернулся к Дэвису и Эдди.

— Убери ее подальше от окна!

— Дада, — торопливо согласилась с ним Люсиль.

Но Эдди заупрямилась.

— Нет! Я отказываюсь вести себя так, будто постоянно нахожусь под прицелом всех сумасшедших и убийц в этом мире! Хватит с меня. На этой ферме я в полной безопасности…

Дэвис, не говоря ни слова, подхватил ее на руки, унес в центр амбара и только там поставил на ноги. Она хмуро и обиженно посмотрела на него.

— И ты, Брут?!

— Я поддерживаю твою точку зрения, но не хочу, чтобы ты стояла у окна.

— Это репортеры с телевидения, — сообщила Люсиль.

Вертолет был всего в сотне футов, уже можно было разглядеть логотип кабельного канала телевидения, одного из самых низкопробных. Оператор высунулся в открытую дверь и снимал амбары и сады. Я схватила за руку Логана.

— Они нарушают границу нашей собственности! Они лезут в нашу жизнь! Сукины дети! Они не имеют права…

— Что ты хочешь от меня, сестренка? Мне что, пристрелить их?

— Да, черт возьми!

Пока все мы переговаривались между собой, Якобек направился к высоким двойным дверям, резко распахнул их и вышел на крыльцо. Сунув руку в карман рубашки, он вынул чтото напоминающее узкий автоматичский пистолет с длинным дулом. Я вылетела следом за ним.

— Я, конечно, сумасшедшая, Джейкоб, но не настолько. На самом деле я вовсе не хочу, чтобы ктонибудь стрелял по этому вертолету.

— А как насчет блефа?

— Блефа? — Я махнула рукой в сторону оператора. — Он снимает каждое твое движение. Не провоцируй его.

— Он не только меня снимает. — Якобек пристально посмотрел на меня. — Он снимает нас. Так что возвращайся в цех.

Я подумала и покачала головой:

— Нет, давай пуганем этих мерзавцев вместе.

Он улыбнулся, поднял пистолет к небу и прицелился. Оператор немедленно спрятался, словно краб на побережье Флориды, убегающий в свою нору. Я успела увидеть пилота и по его губам прочитала слова, которые мне не стоило слышать.

Вертолет быстро набрал высоту и скрылся за горизонтом. Все столпились вокруг нас с Якобеком и смотрели на него с уважением и тревогой. А я вдруг почувствовала, как желание, словно робкий, виноватый паучок, медленно поползло вверх по моей спине.

Якобек опустил пистолет и спрятал его обратно в карман рубашки.

— Я забочусь о своей семье, — сказал он. — Вот на что мне не наплевать.

Он развернулся и прошел через толпу. Все расступались перед ним, я тоже отступила в сторону. Эдди тихонько охнула.

— Может быть, мне не стоило одобрять затею Дэвиса привезти меня сюда. Мне так жаль, что мое появление оказалось связано с нарушением уединения и покоя, которыми славилась эта Долина!

И произошла странная вещь. Моя семья, эти своенравные, независимые люди, ярые патриоты, страстно защищающие принципы семейной верности, святости родной земли и защиты родного очага, были побеждены. Все еще не пришедшие в себя от театрально продемонстрированной Якобеком способности немедленно встать на защиту своих, они вдруг подругому взглянули на Эдди Джекобс и увидели Эдди Тэкери.

Она была женой Дэвиса, матерью его ребенка, а значит, нуждалась в сочувствии и защите — и неважно, заслужила она их уже или нет. В качестве приданого она привезла с собой родственникамужчину, этого Якобека, готового высказать все, что у него на уме, нацелить оружие на чужих и наплевать на последствия. Если он и плясал заодно с дьяволом, то, во всяком случае, вел в танце.

— Простите меня за это вторжение, — снова сказала Эдди.

Дэвис устало обнял ее.

— Все в порядке, дорогая.

— Нет, не в порядке! Я прожила под прицелом общественного мнения всю мою жизнь, но я не хочу подвергать твою семью…

— Пора приниматься за работу, — перебила ее я. — Эдди, Дэвис, вы оба внесены в ведомость на зарплату. Нам надо продавать яблоки. Сейчас некогда плакать.

Дэвис посмотрел на меня так, что почти растопил лед, возникший между нами. Эдди приложила ладонь к груди и улыбнулась. Родственники закивали. Одна из тетушек Тэкери, высокая толстая женщина с руками, способными очистить бушель яблок быстрее, чем машина, надела фирменную шапочку на светлокаштановые волосы Эдди.

— Она нужна мне в кондитерском цехе. Нам не хватает рук на линии приготовления яблочной соломки. Мне еще нужно упаковать четыреста коробок, которые завтра заберет заказчик.

Все смотрели на Эдди, затаив дыхание. Чтобы дочь президента работала на линии выпуска пончиков?!

— Я буду рада поработать в кондитерском цехе, — серьезно ответила Эдди. — Когда я росла, мы с мамой изучали кулинарию под руководством одного из самых лучших шефповаров. Иногда летом мы с ней по целой неделе работали во французском ресторане в Калифорнии. Отец днем играл в гольф в одном из местных клубов, а вечером мы все втроем наслаждались восхитительными блюдами. Кулинария — это наше семейное хобби… — Ее голос прервался, в глазах заблестели слезы при воспоминании о более счастливых временах и далеких родителях. Она быстро вытерла лицо и посмотрела на Дэвиса. — Что такое яблочная соломка?