— О чем ты подумала? — влезла я в беседу, понимая, что это отличный шанс прижать ее. — О том, что Ярослав переоделся привидением, прикинулся своим повесившимся дедом, чтобы вот уже новые дурочки распространяли байки о «страшной квартире» и подгоняли новых клиентов. Как ты, к примеру. Да? Об этом ты подумала, когда Таня тебе позвонила с сообщением о том, что кто-то умер в нашей кладовке? Ты не злишься, кстати? Тебя же обманули. Как и нас. И тех, кто был до нас. Как же так, Алина?

— Да, но, пфф, — выпустила она воздух через сомкнутые губы. Разговор давался ей тяжелее, чем она думала, переступая порог этого заведения. — Короче, он же умер, о мертвых нельзя плохо.

— Особенно когда у вас тайная любовная связь, — покивала Таня понимающе.

— Что?!

— Давай без истерик, — сказала я, видя, как к нам приближается официантка. Мы с Таней уже сделали заказ, но девушка увидела нового человека за нашим столиком. Грачева, кстати, к хачапури, одному на двоих, добавила еще и хинкали. Хотя перед уходом заявила Игорю строго-настрого: «Чтобы к нашему приходу печень была готова!» Когда официантка удалилась, я продолжила: — Ты же помнишь, что я отличницей в школе была, так? Давай ты не будешь пытаться меня обмануть.

— Меня тоже не удастся! — вставила словцо Таня, недовольная тем, как я выделила местоимение «меня».

— Ты же знала о маскараде, — завершила я обвинительный монолог.

Алинка помолчала, но лицо ее преобразилось до неузнаваемости. Она уже страдала, когда появилась в заведении, это было видно, но она не знала, что мы знаем, поэтому пыталась держаться. Делать вид, что все хорошо. А теперь она пустила слезу, поставила локти на столешницу и начала тереть лицо. Стало понятно, отчего оно красное и почему размазался макияж.

— Да, знала… — тихо заявила она и тут же, вздрогнув, попросила: — Только не рассказывайте! Я знаю, что вы дружите со следователями. Про тебя, — быстрый взгляд на меня, — уже легенды слагают, как ты маньяков ловишь!

— Мой приятель следователь остался в нашем городе, здесь он ничего не расследует.

— А, ну ладно. Короче, да, Ярик делился со мной. Я даже подсказывала кое-чего по сценарной, так скажем, части. Приводила знакомых. Ночевала иногда с ними. Нужно, чтобы был кто-то, кто, во-первых, станет нагнетать, а во-вторых, не подпустит клиента к кладовке раньше времени. Ярику же нужно выбраться обратно в свою квартиру.

— Яна знала?

— О чем?! — чересчур нервно спросила она.

А ведь и правда. Этот вопрос можно трактовать как угодно. Яна знала о розыгрыше с полтергейстом и призраком? Яна знала, что ты участвовала в этом? И, наконец, Яна знала о том, что вы любовники?

Ответ на первый вопрос у нас уже был, поэтому я сразу задала два последних. И не забыла присовокупить, что у нас имеются свидетели, которые доподлинно знают об их романе — это чтобы она не отвертелась. Конечно, слова полоумной Антонины Васильевны вряд ли можно принимать за доказательство, но на этот раз выходило, что не такая уж она полоумная. А что, если она и с чертями не ошиблась?..

Родинина в это время отвечала на мои вопросы, нервно теребя волосы:

— Ты что, смеешься? Знала, ага… Если бы она знала… — Потом Алинка задумалась, и лицо ее приобрело уже испуганный вид. — Погодите… Вы думаете, это она из ревности?! Да нет, нет… — покачала она головой. — Я уверена, что она не знала. Мы же дружили с ней. Как она могла не проговориться ни разу? Делать вид, что все нормально?

«А ты? — хотелось мне спросить в ответ. — Как ты могла дружить с ней? Не проговориться ни разу? Делать вид, что все нормально?»

Но я не стала. Сейчас не до морали. Да и не судья я ей. Ответит за все при жизни или после смерти.

— Таблетки ты ей подсыпала? — напрямик спросила я, но тут подошла официантка с чаем для Алинки и блюдом для Тани.

— Что? — только и успела перепросить Родинина, а потом заметила постороннего. Не сговариваясь, мы замолчали. Когда официантка ушла, Алина еще раз сказала свое «что».

— Что-что, ты отравила соперницу или нет?! — накинулась на нее Танька. — Отвечай! На тот свет решила спровадить? И нас подставить, да?

— Что ты несешь?!

Я объяснила по-человечески, что произошло. Бывшая одноклассница резко отрицала свою причастность.

— Я не знаю, где у них лекарства. И я не была у них дома несколько дней! Что и кому я могла подмешать? Спросите у самой Яны, спросите у… — она запнулась. Ну да, Ярик теперь не подтвердит, что не виделся с Алиной. — Да и зачем мне?! Меня угнетали эти отношения, я хотела их закончить.

— Или их брак ты хотела закончить, — резко сказала я, — а появление ребенка твоим планам бы помешало.

— Какого ребенка?! У них нет детей. Вы с ума сошли?!

Мы переглянулись с Грачевой. Родинина казалась искренней в своем недоумении.

— Яна беременна. Снотворное едва не спровоцировало выкидыш.

— Я не знала этого! Что вы пристали ко мне?! Чего хотите от меня?! Если бы я знала, что вы будете вопросы задавать и обвинять во всех смертных грехах, я бы… — Она осеклась. Как я уже говорила, Алина не была глупой. Она быстро сообразила, что ее просто заманили на встречу. — Вы что, записываете наш разговор?! И тут друзей следователей нашли? Помогаете им, да?

— Нет, не записываем, — сказала я правду.

— Нет, не следователям помогаем, а себе, — взялась и Танька говорить правду следом за мной, — ты войдешь в мой следующий выпуск. Смотри на моем канале.

— Дура! — разозлилась Алинка и ушла, не допив чай. И не заплатив за него, кстати. В то же время ее можно было понять. В том случае, если она никого не травила и не убивала, конечно.

— Ну что? — спросила я. — Не похоже на то, что она подсыпала снотворное Алине.

— Это могли сделать разные люди. Я имею в виду убийство и снотворное.

— Да, но не похоже на то, что она грохнула любовничка. Она собиралась с ним расстаться. В то же время это известно только с ее слов…

— Даже если и так. Это мотив, Юлек. Она сказала «Не хочу больше обманывать подругу, пошел вон». А он ей: «Раз так, пойду и все ей расскажу! Подруги лишишься и секса тоже!» — И Таня заржала.

— И что? Это не повод убивать. Слишком сложно все. Ударить по башке за такое — окей. Убийство по неосторожности. Но то, как его душили в кладовке, когда он притворялся задушенным в кладовке собственным дедушкой… — Я пожала плечами. — Не знаю, это не просто предумышленное убийство, от этого веет какой-то… трагедией, что ли. Местью. Сведением счетов. Ведьмовством