За ужином они принялись обсуждать, как быть дальше. Теперь им предстояло преодолеть море.

— Без лодки не обойтись, — заявила Мэриел.

Дандин прекратил начищать свой меч.

— Легко сказать, лодка. Где ее взять? Если будем строить сами, до зимы провозимся. Тут сноровка нужна, это не кораблики в пруду пускать. Да и досок здесь днем с огнем не отыщешь.

В пещере повисла угрюмая тишина. Костер уютно потрескивал, а притихшие друзья ломали голову над тем, где раздобыть лодку. Боббо окинул их взглядом и неторопливо заговорил:

— Зря вы носы повесили. Скажу честно, ребята, вы мне так пришлись по сердцу, что век бы с вами не расставался. Но у вас есть дело, и сидеть со мной вам некогда, я понимаю. Лодки у меня, правда, нет. Зато здесь поблизости есть целый корабль — его прибило к берегу.

Мэриел так и подскочила:

— Корабль? Вот это да! Где же он?

Старик устроился поудобнее и ласково погладил по голове своего тритона.

— Я его приметил несколько дней назад. Смотрю, его вынесло из-за мыса, откуда-то с севера. И ни мачт, ни снастей. Жуткое зрелище, скажу я вам. Корабль крыс-пиратов, по имени «Острый клык», обгорел дочерна. И на борту — никого. Не нашел я там ни еды, ничего, что в хозяйстве требуется. Прикрепил корабль канатом к скале и ушел. Конечно, сами понимаете, судну крепко досталось. Зато днище и борта целехоньки, руль и штурвал тоже в полном порядке. В общем, на свой страх и риск можно выйти в море. Завтра я отведу вас туда, сами решите, подойдет он вам или нет. Да вы, конечно, уже все решили — вон как глаза загорелись. Ну ладно, ложитесь, утро вечера мудренее. А мне, видно, судьба до конца дней остаться здесь с моим маленьким другом Фирлом. Для приключений я уже слишком стар.

На следующий день, лишь забрезжил рассвет, друзья вышли в море на обгорелом «Остром клыке». У них не было ни припасов, ни снаряжения. К тому же дул встречный ветер. Мэриел держала длинный румпель, а металлическая ласточка, которую начинающие мореплаватели устроили под навесом, неизменно показывала на север.

Берег постепенно исчезал из виду. Теперь перед друзьями открывались морские просторы, сулившие новые опасности.

Аббат Бернар вскоре понял, что закаленные в битвах зайцы — настоящее спасение для обители Рэдволл. Всецело полагаясь на их боевой опыт, он предоставил им полную свободу действий.

Крысы, отпугнутые от стен аббатства, в любой момент могли вернуться, и Клэри сделал все, чтобы те не застигли Рэдволл врасплох.

Полковник организовал оборону по всем правилам военной науки. По его распоряжению часовые днем и ночью несли караул на стенах, сменяя друг друга в положенные часы. Лишь слепого Симеона освободили от этой обязанности. В остальном жизнь обители вошла в привычную колею; жители все так же пеклись о благе аббатства и старались следовать золотому правилу: делу — время, потехе — час. Нынешним вечером как рал настал час потехи.

Аббат решил дать в честь зайцев торжественный ужин.

По этому случаю Флэгг сменил бригадира Тима на боевом посту. В Пещерном Зале расставили столы кругом и по крыли их расписными скатертями. Зайцы любили хорошо покушать. Сестра Серена потчевала полковника Клэри, накладывая ему на тарелку то того, то другого:

— Может, отведаешь кусочек пирога «овощная грядка», полковник?

— О, какой пирог, объедение! Только название, ей-ей, малость странное.

— Это самый любимый пирог кротов — с репой и свеклой.

— Вот как! О, вот эта красная подливка — пальчики оближешь! Такая остренькая, красота!

— Это соус из кореньев, выдры его обожают. Знаешь, как они про него говорят?

— Не могу знать!

Сестра Серена хихикнула и пробурчала, подражая грубоватому говору выдр:

— Самая выдрячья еда для хорошей выдры.

Полковник Клэри, аббат, матушка Меллус и Симеон негромко беседовали, сидя в сторонке.

— Не беспокойся, отец Бернар. Для нас, ей-ей, пустяк разобраться с крысами.

— Думаешь, они ушли навсегда? — спросила барсучиха. — Их нельзя догнать?

— Зачем они тебе сдались?

— Да мне бы их век не видеть. Только с ними ведь эти бедняги, невольники, вот о ком у меня душа изболелась.

Не могли бы мы, то есть твой достойный отряд, полковник, как-нибудь освободить их и доставить в Рэдволл?

— Прекрати сейчас же, Меллус! — перебил барсучиху аббат Бернар. — Полковник Клэри и его друзья и так много сделали для нас. К тому же, я уверен, в Саламандастроне их ждут важные дела.

— Вовсе нет, аббат. Старина Ронблейд, наш владыка-барсук, послал нас в Страну Цветущих Мхов, чтобы мы защищали здесь тех, кто попал в беду по милости крыс.

Так что выполнить вашу просьбу — прямой наш долг.

— Так вы спасете их, правда? — благодарно улыбнулась матушка Меллус.

— Пока не могу ручаться за успех. Сейчас перекинусь парой слов с ребятами и доложу, что мы решим.

Меллус видела, что полковника нет нужды уламывать, но все же продолжала сетовать:

— Сердце разрывается, как подумаю о них, — их ведь там десятка два, и все такие молоденькие, малыши совсем.

И дружок ваш, белка, тоже с ними — крысы и его сцапали.

— А, старина Паккатуг! Ей-ей, старый прохиндей наверняка сам виноват. Сколько раз ему говорено: жадность до добра не доведет. Свет, слышь, еще не видывал такого обжоры, мать родную продаст за пару лепешек. Надо хорошенько раскинуть мозгами, как половчее обделать это дело.

Барсучиха сокрушенно вздохнула:

— Надеюсь, вы что-нибудь сообразите. Мало того что из-за невольников вся извелась, так и от наших путешественников — Мэриел, Дандина, Тарквина и молодого Дарри — ни слуху ни духу. Ушли искать какой-то неведомый остров, мол, надо им громадный колокол освободить и злодея по имени Неистовый Габул убить, да словно в воду канули. Я уж иной раз думаю, лучше бы мышка и не вспоминала, кто она есть на самом деле. Пусть бы считала, что зовут ее Буря Чайкобой. Слишком уж много тревог нам всем выпало, как узнала она, что ее имя Мэриел.

Клэри, который лихо разделывался с фруктовой ватрушкой, при этих словах едва не поперхнулся.

— Ну и ну! Старая знакомая, Буря Чайкобой! Ишь ты, оказывается, ее зовут Мэриел — славное имя, куда больше подходит такой хорошенькой мышке. Слышь, зря ты изводишься попусту. Она за себя постоит. А если с ней трое надежных друзей, то им никто не страшен.

Под покровом недолгой летней ночи трое зайцев, вооруженных лишь копьями, бесшумно пробирались через лес, направляясь к лагерю крыс. Когда в темноте засветились вражеские костры, Клэри остановился: