Сообщение Снайдера о Катыни

Долг каждого честного историка – представить свое толкование важной и расколовшейся на две партии политической полемике. Ничего не знать о ней Снайдер не мог. Но он не стал информировать о том читателей. Здесь Снайдер вновь совершает ошибку и исходит из того, что само нуждается в доказательстве, – в данном случае из того, что Советы расстреляли поляков.

В «Моей борьбе» Гитлер пишет: кто заинтересован в управлении народом, никогда не должен говорить правды – только то, что идет на пользу его собственным интересам. Все, кто считает Советы виновными в расстреле поляков, автоматически признают, что только в этом единственном случае в нацистском отчете написана чистая правда (за исключением обвинения евреев). В любых других обстоятельствах принять нацистский пропагандистский доклад за честное исследование считалось бы крайне рискованным. Но антикоммунисты настаивают, чтобы в деле «Катыни» такую эскападу проделали все. Мировое общественное мнение так и поступило – но лишь потому, что аргументы оппонентов оказались вычеркнутыми из массового сознания.

Организаторы «Винницкой бойни» – еще одной инсценированной нацистами крупномасштабной эксгумации, по их заявлению, жертв советских массовых расстрелов – очень точно следовали сценарию Катыни. Похоже, нацисты настаивали на «сгущении красок», похоронив некоторые тела советских граждан, которых сами же и убили, а затем выкопали их, положив рядом с эксгумированными трупами жертв НКВД периода «ежовщины» 1937–1938 годов и обвинив во всем Советы. Но и в том нельзя быть до конца уверенным, так как ничего «точного» в тех горячо обсуждаемых событиях нет252.

Интересно, что антикоммунистические украинские националисты, которые когда-то уделяли ничуть не меньшее, чем поляки-антикоммунисты Катыни, внимание расстрелам в Виннице, в последние годы несколько поутихли. Краеугольным камнем правого украинского национализма стал «голодомор»253. Винница же стала получать значительно меньше внимания.

Снайдер полностью солидарен с современным антикоммунистическим польским национализмом. Он поддерживает антикоммунистические мифы украинских националистов, в случае если те не противоречат мифам польских националистов. Но есть и другие формы польского национализма. Так, прокоммунистические настроенные поляки были и остаются носителями альтернативной формы просоциалистического национализма254.

После распада СССР в Польше стал господствовать антикоммунистический вид национализма. Его идеология отвергает любое открытое выражение сомнения по поводу «Катынского дела». Вина Советов стала буквально определяющей для антикоммунистического польского национального самосознания. Никакая дискуссия о Катыни как об историческом спорном вопросе недопустима. Какие-либо сомнения в советской вине за Катынь находятся фактически вне закона в Польше и в антикоммунистических кругах, включая научное сообщество ученых всего мира. Польские националисты и коммунисты обычно разве что пренебрежительно упоминают об альтернативных версиях255.

Дело о двух братьях и двух сестрах: еще одна нацистско-советская параллель Снайдера

В «Кровавых землях» Снайдер поставил перед собой цель провести как можно больше параллелей между нацистской Германии и Советами, чтобы внушить мысль, что у обоих режимов было гораздо больше общего, чем различий.

«Некоторые их тех, кто шел на смерть в ходе “Акции АВ”, думали о своих семьях, посаженных в тюрьму советским правительством. Хотя советская и немецкая власти не координировали своих действий против образованных поляков, они выбирали себе в жертву одинаковый тип людей. СССР старался устранить те элементы, которые считал опасными для своей системы, под предлогом классовой войны. Немцы же защищали свои территориальные приобретения, исходя из тех соображений, что неполноценная раса должна знать свое место. В конце концов, политика обоих государств была очень похожей: депортации и массовые расстрелы проводились более-менее одновременно» (с. 201) (Выделено мной. – Г.Ф.).

Это не так. Нацистская операция «Акция АВ»256 недвусмысленно нацеливалась на уничтожение польской элиты. Снайдер хотел бы представить дело так, будто Советы делали то же самое и тем самым походили полностью на нацистов. Но никаких свидетельств в доказательство его утверждений не существует, поэтому его слова остаются только словами.

Верно, что СССР «старался устранить те элементы, которые считал опасными для своей системы», но не посредством убийств, а с помощью арестов и депортаций. Равно как и классовая борьба не имела ничего общего с кровавым расистским насилием. И польское правительство «устраняло опасные для себя элементы», в основном коммунистов, когда оно взяло под контроль Западную Белоруссию и Западную Украину после Рижского договора 1921 года. Но Снайдеру почему-то не приходит в голову сравнивать эту политику с нацистской. И в действительности он о том ни разу не вспомнил.

Снайдер заявляет: «политика обоих государств [нацистской Германии и СССР] была очень похожей». На самом деле никакого сходства между ними нет. Если и говорить о сходстве, то только между расистским взглядами польских националистов, которые отказывались считать евреев, украинцев или белорусов «поляками», даже если те говорили по-польски и жили в Польше, и нацистскими расовыми доктринами, согласно которым евреи не считались «немцами», даже если те были немцами в культурном отношении и имели германское гражданство. Напротив, все жители Советского Союза независимо от национальности в равной степени считались частью «советского народа».

Далее Снайдер обращается к «делу пары братьев и сестер», которое мы сейчас кратко и рассмотрим.

Снайдер пишет:

«Братьев Внуков, родом из области, которая некогда принадлежала центрально-восточной Польше, но теперь находилась довольно близко к немецко-советской границе, постигла такая же участь. Старший брат Болеслав был популистским политиком, которого избрали в парламент Польши. Якуб, младший брат, изучал фармакологию и конструировал противогазы. Оба женились в 1932 году, у обоих были дети. Якуб вместе с другими специалистами из его института был арестован советской властью и расстрелян в Катыни в апреле 1940 года. Болеслава же арестовали немцы в октябре 1939 года, отвезли в Люблинский замок и расстреляли в ходе “Акции АВ” 29 июня 1940 года. Он написал прощальную записку на носовом платке: “Я умираю за Родину с улыбкой на губах, но умираю невиновным”»257 (с. 202).

Снайдер позаимствовал историю о паре братьев и сестер непосредственно из той самой книги, которая указана им в ссылке, но «забыл» проинформировать читателей, что тот источник – всего лишь каталог выставки. Именно там помещена фотография прощальной записки Болеслава. Но в нем нет ни слова о том, кто убил Якуба, ни о «Катынской бойне», ни вообще о чем-либо подобном.

Якуб Внук значится под номером 4121 в немецком списке на с. 272 германского «Официального материала о массовом убийстве в Катыни». Вопрос, однако, не в том, был ли он убит, а кем именно – Советами или нацистами?

Его имя упоминается в советском списке заключенных, этапированных 2 апреля 1940 года из лагеря польских военнопленных в Козельске в Управление НКВД в г. Смоленске. Кроме немецкого